Бетти Нилс - В огне страсти
Когда наконец эта злополучная операция закончилась и пациента увезли, Макс стянул перчатки и тихо сказал:
— Пять минут на кофе, сестра. — Потом круто повернулся и, сопровождаемый ван Стином и Яном, быстро вышел из операционной.
Софи подала младшей сестре знак, чтобы та следовала за ними и напоила их кофе, а сама, сбросив халат и перчатки, пошла чистить инструменты. Сестра Виске уже приготовила тележку с инструментами для следующей операции. Но не все было еще готово — во-первых, надо было как следует вымыть операционную, а во-вторых, Софи еще не разобралась с нитками и не разложила столик майо. Видно, в это утро ей придется остаться без кофе. Макс не нарушил своего слова. Ровно через пять минут он был уже в санитарной и чистил вместе с Яном инструментарий. Минуты еще через две в операционной появился доктор ван Стин с пациентом. Усевшись на свой табурет и взглянув из-под маски на Софи, он спросил:
— Вы пили кофе, Софи?
Она покачала головой, продолжая заправлять нитками иглы. Во время операции Софи поочередно кивала то одной, то другой сестре и они, одна сменяя другую, уходили, чтобы выпить свой кофе. Когда с перерыва вернулась последняя сестра, Макс мягко сказал ей:
— Полагаю, это неплохой повод для сестер погулять, сестра София.
Софи ловко подала ему специальный ключ для вправления грыжи и мгновенно парировала:
— Сестры уходили, чтобы выпить кофе, сэр.
Поработав ключом, он передал ей его обратно, потом аккуратно положил скальпель на столик майо и протянул руку, ожидая, пока она подаст ему кетгут. Спокойно, но не без ехидства он заметил:
— Демонстрация против моего невнимания, наверное. — Его глаза блестели так же, как и ее. — Вы могли бы мне напомнить об этом раньше.
Софи протянула ему держатель для игл, и он неторопливо взял его. Она хотела было ответить ему что-нибудь на его последнюю реплику, но вдруг почувствовала, что не может говорить, — комок из слез, затаившийся где-то в глубине горла, душил ее. Она протерла с неимоверной тщательностью держатели для наложения швов, положила их на столик рядом с Яном и вдруг услышала спасительный голос доктора ван Стина. Он пустился в разглагольствования по какому-то незначительному поводу, который тем не менее требовал от Макса оценки. Таким образом, у Софи появилось время взять себя в руки. К тому времени, когда эта и следующая операции закончились, она была опять сама собой — спокойная и невозмутимая. Когда осталась позади самая последняя на день операция и Софи сидела в маленьком тесном кабинете, заполняя операционную тетрадь, случилось еще кое-что: проходивший мимо ее кабинета Макс, увидев, что дверь открыта, остановился возле нее. Как ни в чем не бывало, он стоял и смотрел на Софи. Почувствовав, что краска заливает лицо, она тем не менее нашла в себе силы не выронить из рук ручку и мило ему улыбнуться.
— Прошу прощения за сегодняшнее утро, Софи, но я правда отвратительно себя чувствовал. У меня не было никаких прав срывать на вас зло.
Она опять улыбнулась — как же сильно меняла лицо Софи эта ее теплая дружеская улыбка, не говоря уже о том, какой силой она обладала.
— Все в порядке, сэр, вторая операция была действительно трудной, — спокойно сказала она.
— Совсем нет, самая что ни на есть пустяковая операция, — кратко возразил он. — Я был в таком гадком настроении еще задолго до того, как началась эта… короче, с прошлой ночи.
Софи посмотрела на аккуратно сделанные записи в тетради и участливо сказала:
— С этим тоже все в порядке, сэр.
— Неужели? — спросил он, и что-то в его голосе заставило ее поднять голову. Он больше не был просителем, — напротив, теперь он чувствовал себя уверенно, был, так сказать, хозяином ситуации и даже улыбался.
Софи охватило сильное волнение, но она, бедняжка, не могла даже отвести от него взгляда. Он поудобнее облокотился на дверь и засунул руки в карманы.
— Я должен сказать вам кое-что, — начал он, — это касается Тинеке и…
В этот момент позвонил телефон и оборвал его. Не зная, хорошо это или плохо, Софи сняла трубку.
— Сестра Гринслейд, операционная. — Потом, выслушав голос на другом конце провода, ответила: — Хорошо, управляющая. Я срочно нужна управляющей. Ну, я пошла. — Она посмотрела на Макса и, чуть помешкав, добавила: — Спокойной ночи, сэр. — Потом быстро прошла мимо него, не прибавив к сказанному ни слова.
На следующее утро Макс на работу не пришел. Его заменил хирург, которого Софи никогда не видела. Вместо доктора ван Стина дежурил доктор Вос. Новый хирург был моложе Макса и так хорошо знал английский, что Софи чувствовала себя с ним раскованно. Он был обаятелен и быстро к себе располагал. Все мысли Софи в это утро были только о Максе. Он, бесспорно, собирался сказать ей о чем-то вчера вечером, и, хотя она не хотела сейчас об этом думать, ей казалось, она знает, о чем именно он намеревался с ней поговорить. Ей вдруг вспомнился его поцелуй в машине и ее бессознательная, беспечная реакция на проявление с его стороны подобной нежности. Она нравилась ему, раз он собрался поговорить с ней о самом дорогом для него человеке — Тинеке, а когда тебе кто-то нравится, ты вряд ли причинишь ему боль, думала Софи. Так вот, Макс, скорее всего, пощадит ее нервы, проявив изрядную долю такта и доброты, когда скажет ей о том, что их дружба была случайностью и могла возникнуть только благодаря известным обстоятельствам. Да, он был к ней внимателен, но это скорее не из-за любви, а из-за дяди Джайлза… и еще из-за того пожара, а, как известно, несчастья сближают людей, даже совершенно чуждых по духу. Внезапно она поняла, что не сможет вынести того, что Макс скажет ей о Тинеке. Нет, она ни в коем случае не должна допустить этого разговора.
Они встретились в тот же вечер в вестибюле; Ханс по-отцовски наблюдал за ними. Софи обещала провести этот вечер в обществе Тинеке и Карела ван Стина. Она стояла и ждала их. На ней была блузка темно-желтого цвета, которая прекрасно смотрелась с ее твидовым пальто. Волосы она собрала в пучок и сверху прикрепила изящный бархатный бантик, придававший ее волосам особую прелесть. Макс схватил ее за руку и отвел в сторонку. Он улыбался:
— Софи, я хочу поговорить с тобой.
Она перевела неровное дыхание, но ничего не смогла сделать со своей ужасной привычкой краснеть по любому поводу и ей ничего не оставалось, как только молча проклинать ее. К счастью, Софи удалось широко улыбнуться:
— Добрый вечер, сэр… Я… Мне некогда сейчас; я сейчас встречаюсь с Тинеке. — Она готова была откусить себе язык за то, что напомнила ему о ней.
— Знаю. — Он продолжал держать ее за руку.
