Трейси Синклер - Звонок из Франции
— Я буду готова, как только попрощаюсь с Робби. Кто-нибудь сможет меня отвезти?
— Я сам отвезу тебя, — сказал он.
— Ни в коем случае! — Разве сможет она выдержать его близость в тесной машине? — Я хотела сказать, что ты, наверно, занят. Если не сможешь никого найти, я как-нибудь доберусь сама.
— Неужели ты настолько ненавидишь меня, Николь? — тихо спросил он.
— Я такого не говорила! Путь долгий, а у тебя, вероятно, назначены встречи, — осторожно сказала она, чтобы не испортить их расставание. — Тебе совсем не обязательно провожать меня.
— Почему не сказать честно, что тебе невыносимо даже видеть меня?
В каком-то смысле это было правдой. Как она могла смотреть на его красивое лицо и знать, что никогда не почувствует прикосновения его губ к своим губам? Решительность постепенно покидала Николь. Не легче ли сделать вид, что она поверила в его ложь, чтобы остаться по крайней мере частью его жизни?
Она сделала глубокий вдох, стараясь не поддаться разрушительному искушению.
— Я не хочу спорить с тобой, Филип. Хочу, чтобы мы расстались как цивилизованные люди.
Он не успел ничего ответить, потому что в дверь отчаянно зазвонили. Филип нахмурился и, опередив Поля, направился широкими шагами в холл, чтобы открыть дверь.
На пороге стоял человек в рабочем комбинезоне.
— Произошел несчастный случай, мсье Галантуа. Вам надо срочно подъехать. Ваша матушка получила травму.
— Как? Что произошло? — воскликнул Филип.
— Винодел водил мадам и ее друзей по заводу. Она поскользнулась на мокром полу и сильно поранила шею торчащим из одной винной бочки металлическим болтом. Она потеряла много крови.
— Где она сейчас? — напряженно спросил Филип.
— К ней вызвали «скорую», которая отвезла ее в больницу. Поторопитесь, мсье. Мадам очень напугана.
— Я поеду с тобой, Филип.
Николь вышла следом за ним в холл. Он помедлил мгновение.
— Тебе совершенно не обязательно делать это. Я знаю, что ты торопишься уехать.
— За кого ты меня принимаешь? — спросила она возмущенно. — Я не могу оставить тебя в такой момент.
Прерывающимся от волнения голосом он произнес:
— Оказывается, я недооцениваю тебя.
На протяжении недолгого пути в больницу они почти не разговаривали. Филип нервничал, а Николь никак не могла заверить его, что все будет в порядке. Травма, которую получила Катрин, похоже, была серьезной. Николь оставалось только сочувственно дотронуться до его рукава. Он сжал ее руку и посмотрел на нее благодарным взглядом. Это было не то чувство, которое ей нужно, но они по крайней мере снова стали друзьями, хотя бы на короткое время.
Когда они приехали в больницу, Катрин находилась в приемном покое. Врач и медсестры, окружившие ее, были настроены серьезно. Главный врач подошел к Филипу и Николь и объяснил им, в каком состоянии находится Катрин. Она получила несколько незначительных ушибов, но глубокая рана в области шеи вызывала беспокойство.
— Она ведь поправится, правда?
Филип был очень бледен.
— Проблема в том, что она потеряла много крови, — ответил доктор уклончиво. — Ваша матушка нуждается в немедленном переливании. К несчастью, у нее редкая группа с отрицательным резусом — вторая. Только один процент населения имеет кровь этой группы.
— Вы хотите сказать, что такую кровь нельзя достать? — строго спросил Филип.
— Здесь нет. Мы можем получить ее только из Парижа, но на это потребуется время. Меня беспокоит вынужденное промедление.
Николь вдруг сказала:
— У меня такая же группа крови. Я с радостью стану донором.
— Какая удача! — воскликнул доктор. — Сестра! Мы нашли донора. Позаботьтесь об этой молодой даме.
Пока все суетились вокруг, подготавливая необходимые инструменты, Филип сжал плечи Николь.
— Ты готова сделать это для женщины, которая не принесла тебе ничего, кроме страданий?
— Я сделала бы это ради любого, кому бы это ни понадобилось, — просто ответила она. — Когда речь идет о жизни или смерти, тут не до обид.
— О, дорогая! — Филип обнял ее. — Разве удивительно, что я так сильно тебя люблю!
Правильно ли она расслышала его последние слова? — засомневалась Николь. Вряд ли бы он стал притворяться здесь, в больнице… значит, он говорит правду!
Словно в полусне Николь последовала за сестрой в соседнюю комнату.
После того как у нее взяли кровь, сестра принесла ей стакан апельсинового сока и посоветовала не вставать сразу.
Николь чувствовала, что почва уходит у нее из-под ног, но совсем не из-за переливания крови. Ей надо было поговорить с Филипом и выяснить, отвечает ли он за свои слова. От внезапно пришедшей ей в голову мысли она похолодела. Возможно, таким нелепым способом он выражал благодарность.
Филип был не один в комнате ожидания, когда Николь, не послушавшись совета медсестры, вышла кнему. Здесь были еще Клодин и Жюстен, что было довольно странно, поскольку Клодин говорила, что он больше не интересует ее.
— Вы просто героиня! — воскликнула Клодин, увидев ее. — Филип рассказал мне, как вы спасли положение.
— Ты бледна, дорогая. — Филип с тревогой посмотрел на Николь. — Все ли в порядке?
— В полном порядке, — сказала она, скрывая отчаяние. Ну какое еще доказательство нужно, чтобы понять, что Клодин самая важная женщина в жизни Филипа? У них были идиллические отношения. Стоило ему заикнуться, что она ему нужна, как она немедленно появилась. — Вас, наверное, ошеломило известие Филипа об этом несчастном случае? — сказала Николь глухо, обращаясь к Клодин.
— Филип мне не звонил. Это сделала одна из подруг Катрин. Она просила меня позвонить ей потом и рассказать о самочувствии Катрин. Врачи не дают никакой информации посторонним. Естественно, что я сразу бросилась сюда.
— Какой ты молодец, что приехал с ней, — сказал Филип Жюстену.
— У него много скрытых положительных качеств. Возможно, это не совсем подходящее время, но я должна сообщить вам обоим большую новость. Мы с Жюстеном собираемся пожениться!
— Как вовремя ты это решил. — Улыбка озарила напряженное лицо Филипа, когда он пожал руку Жюстену. — Клодин была готова махнуть на тебя рукой.
— Это меня и подтолкнуло, — сказал Жюстен. — Когда я подумал о жизни без нее, я понял, что мне это не принесет радости.
У Николь голова пошла кругом, когда она услышала, как Жюстен и Клодин возбужденно обсуждают свои планы. Неужели Филип все время говорил правду? А как же то, что она видела и слышала собственными глазами и ушами?
Наконец Филип заметил, что она как-то притихла.
