Вивьен Найджелл - Строптивая невеста
— Ага. В детстве я ужасно не любил, когда меня оставляли одного.
— А тебя разве оставляли одного?
— Не так, как тебя. Но все равно оставляли.
— Как это? — Джонни подался вперед.
— Папа с мамой часто уезжали.
— В отпуск, что ли?
— То по делам, то в отпуск, — с горечью подтвердил Гарри.
— Да-а, — недоверчиво протянул Джонни, — но ведь на твой день рожденья и на Рождество они были с тобой!
— Не так уж часто, — покачал головой Гарри. — А когда они были дома, я всегда чувствовал, что им это в тягость.
Лиз боялась шевельнуться. А она-то всегда думала, что Гарри родился, как говорят, в рубашке. Что у него не было в детстве никаких забот. Но теперь она живо представила себе, как он сидит на подоконнике в огромном доме своего деда и безнадежно ждет папу и маму. А когда они приезжают, бедный ребенок чувствует себя обузой.
— Моим родителям тоже было на меня наплевать, — мрачно сказал Джонни. — Папаша ушел от матери еще до моего рождения. А мать спихнула меня сюда.
— Знаешь, это ведь не значит, что она тебя не любила. Просто она не могла о тебе заботиться, — тихо сказал Гарри.
— Не-а. Она всегда говорила, что от меня одни неприятности.
— Тогда она просто дура! — выпалил Гарри.
Джонни с недоумением посмотрел на него: горячность Гарри удивила и Лиз. Она не ожидала, что он принимает беды Джонни настолько близко к сердцу. Потом мальчик пожал плечами.
В комнате повисло молчание. Наконец Лиз нарушила его:
— Джонни, та семейная пара, с которой ты виделся, они ведь хотят тебя взять.
— Нет, — решительно покачал головой мальчик. — Они хотели своих детей, но у них не получалось. Поэтому они решили взять ребенка в приюте. Они не меня хотели, они хотели ребенка взамен своего, понимаете?
Лиз еще раз удивилась невероятной восприимчивости детей. Они тонко чувствуют то, что взрослые иногда совсем не понимают. Как больно за этого малыша, которому так отчаянно нужна любовь. Больше всего на свете Лиз хотела бы дать ему семью. Но у нее самой нет семьи…
Ее словно ударило током. Истина предстала перед ней во всей простоте. Вот чего ей всегда хотелось на самом деле — нормальной, крепкой, надежной семьи, где есть любовь и где все заботятся друг о друге. Только это желание она всегда подавляла в себе, убеждала себя в том, что никто ей не нужен.
Может быть, поэтому ее так тянет к Гарри. Он — надежный, прочно стоит обеими ногами на земле. Он знает, что такое крепкая семья, и на своей шкуре испытал, как страшна в семье отчужденность. Он способен любить нежно и беззаветно. Он верный и добрый. Если и существуют сказочные принцы, то наверняка они носят ковбойские шляпы.
Естественно, что она противилась разрыву. Подсознательно она хотела, чтобы свадьба состоялась. Только она не была уверена, сможет ли он полюбить ее. Именно поэтому и боялась признаться самой себе в своих чувствах.
Вопрос малыша заставил Гарри честно взглянуть на свои страхи. Чего он боится? На протяжении почти трех часов, что они разговаривали и играли с Джонни, пытаясь разобраться в причинах его бед, Гарри снова и снова возвращался мыслями к этому вопросу.
Страх одиночества. Даже хуже, чем страх одиночества: боязнь быть отвергнутым. Всю жизнь он использовал деньги и положение, чтобы поставить барьеры между собой и другими. Особенно женщинами. Он отвергал всех женщин, опасаясь, что они интересуются не им самим, а его деньгами. Бросал их прежде, чем они бросят его. Так было, пока он не встретил Лиз.
— Джонни, а хочешь завтра пойти к нам на свадьбу? — предложил Гарри, складывая фрагмент мозаики.
— Что, правда? А можно? — обрадовался малыш.
— Ты с ума сошел? — шепотом запротестовала Лиз. — Зачем ты это делаешь?
— Я делаю то, что считаю правильным, — твердо сказал Гарри.
Слишком долго он закрывал глаза на очевидное. Если он даст Лиз уйти, он потеряет самое лучшее, что было у него в жизни.
— Если вы не хотите, то я и не приду, — обиженно проговорил Джонни, вертя в руках кусочек мозаики.
— Джонни, — произнесла Лиз как можно спокойнее. — Я была бы счастлива пригласить тебя на свою свадьбу. Но…
— Ладно, я все понял.
Джонни шмыгнул носом.
— Ничего ты не понял. — Лиз шумно выдохнула; словно готовясь к прыжку в воду. — Гарри, объясни же ему.
— Что я должен объяснять?
Он знал, что рискует вызвать вспышку гнева, но ничего не мог поделать.
— Джонни, — с ледяным спокойствием сказала Лиз, — разреши, мы с Гарри пять минут поговорим наедине.
— Вы что, будете ругаться? — испуганно спросил мальчик.
— Ругаться? — переспросила Лиз, наградив Гарри убийственным взглядом. — Нет, конечно. Не волнуйся.
— Все нормально, парень. — Гарри похлопал малыша по спине.
Наверное, он зашел слишком далеко. Он не хотел настраивать Лиз против себя. Ведь он собирается сделать ей предложение! Вот только как? Он взглянул на часы.
— Ох, как поздно уже. Доктор Уилкинсон должна сегодня пораньше лечь, чтобы завтра быть красивой. Завтра у нее большой день, и ей нужно хорошенько отдохнуть.
— Гарри… — начала Лиз.
— Ты ведь выйдешь за меня замуж, да?
Нужно признать, получилось как-то неуклюже, но он ведь не подготовился. Он еще никогда в жизни не делал предложение. А теперь он должен сказать такой необыкновенной, такой желанной женщине как Лиз, что он хочет взять ее в жены. А вдруг она ответит «нет»?
— О чем ты говоришь?!
— Да о свадьбе! — вдруг вмешался Джонни. Малыш вообразил, что она не поняла вопрос! — Гарри просто хочет удостовериться, что вы придете. Вы ведь придете?
В ее глазах появился странный блеск. Взгляд Лиз проник ему в самую душу. Для нее это непростое решение. Он ведь знает, что она не собиралась ни с кем связывать свою жизнь.
Она всю себя отдает бедным больным детям, думал Гарри. А он что сделал в жизни? Скопил невероятные богатства. Но деньги — вовсе не смысл его жизни. Когда-нибудь самым главным его богатством станет семья. И он хочет, чтобы его половинкой стала именно Лиз, а не какая-то другая женщина. Он должен убедить Лиз, что любит ее. Ведь она-то умеет дарить любовь. Сколько любви и тепла дает она детям! Но в то же время она боится принять любовь. Лиз тоже страшится быть отвергнутой, как и Гарри. Но он мужчина, поэтому рискнуть должен именно он. Он положит свое сердце к ее ногам и будет надеяться, что она не растопчет его.
Джонни широко зевнул и потянулся.
— Джонни, ты устал. Сегодня был тяжелый день. Иди ложись в постель, чтобы завтра быть молодцом, — Гарри мягко подтолкнул Джонни к дверям. — А завтра я заеду за тобой часов в десять. Ты мне поможешь приготовиться, ладно?
