Ким Ригерт - Поединок с собой
Едва отправив сына, Марджори пошла искать Криса.
Он стоял в гостиной перед окном, задумчиво глядя вдаль.
— Майкл поехал в гости к сыну Артура и Полли, — произнесла Марджори, останавливаясь в нескольких шагах от него.
При звуке ее голоса Крис резко повернулся. На лице его на миг отразилось удивление, чуть ли не замешательство, но почти мгновенно оно вновь стало бесстрастным, как всегда.
— Они пригласили нас на чай ближе к вечеру, — продолжила Марджори. — Они очень славные.
— Да, очень.
Марджори оперлась на спинку стула. Почему-то так она чувствовала себя увереннее.
— Лайза сделала тебе предложение?
— Что? — Крис нахмурился, а потом провел рукой по глазам и, пожав плечами, отвернулся. — У нее всегда полным-полно всяких идей.
— Она считает, что тебе надо вернуться к работе.
— А я и работаю.
— Да, конечно. — Марджори обошла вокруг стула и встала рядом с Крисом у окна, глядя на яркие цветочные клумбы и посыпанные песком дорожки в саду. — Но ты же рано или поздно закончишь эти статьи. И свой островной проект. А что предложила Лайза?
— Снять фильм про затонувшие города. Ряд сюжетов, объединенных одной идеей. У многих народов мира есть легенды об Атлантиде. Но документальных доказательств — никаких. Одни гипотезы. А вот о погрузившихся в море городах известно немало. Древний Нан-Модол на подводном рифе острова Понапе. Цезарей под Хайфой. Бибион в Венецианском заливе. Лайза считает, что такой фильм должен пользоваться успехом. — И Крис хмуро усмехнулся.
— Но это же и впрямь потрясающая идея! — воскликнула Марджори.
— Потрясающая. Но я никуда не поеду.
— Но почему?
Крис с такой силой схватился за край подоконника, что костяшки его пальцев побелели, но ничего не сказал. Отвернувшись от молодой женщины, он снова смотрел куда-то вдаль.
— Ты вовсе не обязан теперь безвылазно сидеть на Корфу… — осторожно начала Марджори, так и не дождавшись ответа.
— Но я не собираюсь никуда уезжать, — процедил он сквозь зубы. — Я остаюсь.
— Почему?
— Потому что, — произнес Крис, поворачиваясь и пригвождая молодую женщину к полу тяжелым взглядом серых глаз, — я никуда не уеду, пока ты не выйдешь за меня замуж. Я ведь тебе уже говорил.
— Но ведь такой многообещающий проект! Не можешь же ты…
Крис скрипнул зубами.
— Я не уеду, Марджори. Ты от меня так просто не избавишься!
Он повернулся и быстрым шагом вышел из комнаты, яростно хлопнув дверью.
Летний вечер выдался теплым, но не жарким. Дети весело бегали по двору, взрослые сидели и разговаривали.
Майкл еще больше подружился с Уолтером. Даже маленькие сестренки Уолтера, двух и четырех лет, ему тоже очень понравились. И разумеется, Майкл тотчас же пожелал, чтобы и эти его новые друзья когда-нибудь приехали к ним на Корфу. В нынешнем своем радостном настроении Майкл готов был возлюбить весь мир.
— Знаешь, — доверительно сообщил он матери, подошедшей посмотреть, как они играют, — может, теперь, когда папа вернулся, вы тоже родите мне сестричку… Хотя, — немного подумав, решил он, — братик был бы лучше.
Домой, как всегда в эти дни, они вернулись довольно поздно. А вставать завтра надо было рано, чтобы успеть на самолет, поэтому Майкл безропотно улегся в кровать, лишь спросив напоследок:
— Мы ведь когда-нибудь еще приедем сюда, правда, мам?
Марджори улыбнулась и поцеловала сына, а потом отправилась в ванную, пока Крис возился с постельным бельем.
— Моя очередь, — пробурчал он, когда она вышла, и скрылся в ванной.
Лежа на спине, Марджори задумчиво глядела в потолок.
Поездка прошла совершенно иначе, чем она предполагала, планируя ее как бегство от самовластного Криса. Иначе, но все равно хорошо. Даже во сне с лица Майкла не сходила счастливая улыбка. Он провел эти дни в Лондоне со своей семьей, любящими родственниками, которые безоговорочно распахнули перед ним не только двери своих домов, но и свои сердца. Которые искренне полюбили его.
А ведь они готовы были полюбить и ее, Марджори. Готовы, несмотря даже на то, что у них было столько причин затаить на нее обиду! Сначала эта история с Джералдом, потом то, что она столько лет скрывала от Стоунов существование Майкла.
Да и сама Марджори понемногу начинала видеть в них свою семью. Семью, о которой мечтала в детстве.
Вода в душе перестала литься, и через минуту Марджори услышала, как открывается дверь. Крис — такой высокий, такой красивый — вышел из ванной и лег на диван в нескольких ярдах от нее. Даже не видя его за ширмой, Марджори представляла себе чеканный профиль Криса.
О да, она хотела его, еще как хотела! Но чего хочет он?
Она знала, как Крис ответил бы на этот вопрос: тебя. И все же скорее всего этот ответ диктовался бы исключительно чувством долга. Чувством настолько сильным, что Крис предпочел отказаться от карьеры, чтобы поступить так, как должно.
Набрав в грудь побольше воздуха, Марджори сказала:
— Крис…
— Что?
Она сглотнула. Что ж, не только он имеет представление о долге.
— Я выхожу замуж.
10
Крис на секунду замер. Уж не ослышался ли он? А потом, вскочив с дивана, как был в одних трусах, бросился к кровати.
Но Марджори даже не посмотрела на него. Она по-прежнему лежала, уставившись в потолок, точно ничего интереснее в жизни своей не видела.
Крис нервно облизнул губы.
— Ты выходишь замуж? За кого?
Марджори так резко дернула головой, что Крис испугался, как бы она не вывернула шею. Даже в темноте он различил ярость на лице молодой женщины.
— Отлично! Пустяки, забудь! Я просто подумала, что в этом есть некий здравый смысл. Но раз ты не хочешь, то и говорить не о чем. — В голосе ее звучала надрывная, почти истерическая нотка.
Крис предостерегающе вскинул руку.
— Нет-нет! Что ты! Просто… просто я удивился. Ты серьезно?
— Нет, шучу!.. Ну конечно, серьезно.
— Однако почему именно сейчас?
За этот вопрос он удостоился очередного яростного взгляда. Но, черт возьми, он ведь не мог не спросить! Слишком ярко вдруг разгорелась в нем надежда, которую он уже считал угасшей.
Марджори чуть ли не минуту молчала, потом пожала плечами.
— По-моему, это разумное решение. — Теперь в ее голосе не было ничего, кроме усталости и безразличия.
Надежда Криса снова угасла. Не очень-то похоже на признание в пылкой любви.
— Разумное?
Марджори снова начала раздражаться.
— Ты же первый так говорил. Долг, ответственность и прочее в том же роде. Твои слова?
— Да, но…
