Кристина Лестер - Утро в Нормандии
Бернар, конечно сходил первым делом на квартиру Кейт, но скорее так, для галочки, потому что меньше всего на свете рассчитывал обнаружить ее там. Однако хозяйка квартиры, по совместительству соседка Кейт, сообщила:
– Молодая особа наконец-то съехала, а то ее любовники мешали всем спать по ночам.
– Куда она направилась?
– Не знаю, я только слышала, что она звонила какому-то деду и в аэропорт.
– В аэропорт?
– А что в этом такого?
– Спасибо, всего хорошего! – Бернар пулей выскочил из подъезда и тут же споткнулся о Жана.
Тот узнал Бернара, крепко вцепился в его куртку и вязким пьяным голосом заговорил:
– Я ищу ее дольше, чем ты. Я имею на нее больше прав. Это – моя женщина, а ты – слышишь? – ты что тут делаешь? Ты охмурил ее, потому что она не хотела учиться, и теперь спит с тобой, потому что ты ей нужен в Сорбо… – Договорить он не успел, Бернар свалил его на землю мощным ударом в лицо.
Жан валялся у его ног, пытаясь что-то еще сказать, Бернар постоял над ним, размышляя: добавить или наоборот – помочь подняться; потом просто ушел прочь. Бернар не знал, где живут дедушка и бабушка Кейт, зато он знал номер аэропорта, где дают информацию о клиентах. Кейт Морган заказала билет на рейс, который отправляется завтра в двенадцать дня. Прекрасно! У него в распоряжении – вечер, ночь и целое утро. А если уж он не найдет ее за это время, то снимет прямо с рейса. В аэропорту, конечно, не очень удобно выяснять отношения, но это крайняя мера.
Бернар решил на всякий случай съездить к себе на кафедру, раз уж он снова в городе. Его внезапному появлению удивились, учитывая, что вчера он очень спешно, прямо после первой лекции, уехал в Лилль. Бернар шел, торопливо озираясь по сторонам, как будто что-то украл. Подумать только – еще вчера она бежала за ним по этому коридору, неся в своем раненом сердечке самую сокровенную тайну: что она любит его. Когда он оттолкнул ее, она не побоялась поехать за ним в Нормандию… А теперь кажется, что с тех пор прошли не сутки, а целая вечность. Что же случилось с ней? Кто испортил это счастье? Самое сильное и глубокое, которого он никогда еще не испытывал в жизни.
– Бернар! – окликнул его знакомый голос.
Он вздрогнул, но тут же разочарованно выдохнул: этот голос, тоже близкий и родной, принадлежал Алисе. Она стояла в учебном зале, с вечным ожиданием в глазах, против которого он был уже бессилен.
– Алиса, зачем ты приехала?
– Ты же должен быть в Лилле. И утром ты был на студии…
– Алиса, – повторил он жестко, – зачем ты приехала?
– Я скучаю по тебе, Бернар.
– Мы с тобой уже все решили еще в ноябре.
– Ты и вправду любишь эту рыженькую дурочку, которая переспала с половиной Парижа?
Бернар подошел к ней.
– Только что, – сказал он веско, – я набил физиономию ее бывшему ухажеру. Женщин я не бью, но считай, что пощечину ты заслужила.
– Да? Ну хорошо. Тогда я тоже дам тебе пощечину, Бернар… Ты, наверное, хочешь знать, почему она сбежала от тебя?
– Что?!
– Да, мы с ней виделись сегодня утром. Я приехала к тебе, хотела увидеться с Мари… И нашла в твоем доме эту мелкую… Прошу прощения. Мне пришлось немного рассказать ей о тебе. Вспомнить, как ты плакался мне… долгими зимними вечерами…
– Я? Плакался?
– Я же тебе звонила тогда, помнишь? А ты сидел в плаксивом настроении, пил вино… Она, кажется, вернулась из своего Техаса, после Нового года, а ты сходил с ума, что она не пустила тебя переночевать.
– Алиса, боже мой! Я упомянул о Кейт только вскользь, когда ты спросила, почему у меня депрессия. Господи, представляю, что ты рассказала ей!
– Бернар, она не для тебя.
– А ты – для меня? Ты из года в год разрушаешь мою жизнь такими вот «случайными» встречами с моими женщинами и всем бог знает что про меня рассказываешь. Что мне сделать, чтобы ты отпустила меня?
Алиса рассмеялась низким голосом, который сводил с ума всех мужчин, но не Бернара. Он посмотрел на нее, как будто заново, с интересом разглядывая.
– О чем ты думаешь? – с достоинством спросила она.
– Ты – чудовище, Алиса. Я бы все равно никогда не женился на тебе. – И, не дожидаясь ее реакции, он ушел к себе в кабинет.
Он машинально перебирал бумаги, отвечал на вопросы коллег по кафедре, у него осталось несколько мелких дел, ведь вчера пришлось в спешке уезжать, чтобы встречать гостей в студии. Но ведь он выполнил свою роль вчера вечером и сегодня утром. Роль хозяина студии. А остальное… Бернар вдруг поймал себя на том, что чувствует вину и тревогу. Он набрал номер в Лилле, продюсер сказал, что пока все идет хорошо, что они и без него справятся. Бернар вздохнул:
– Хорошо. Меня не будет пару дней. Я буду звонить.
Ну вот, с одной проблемой покончено. Теперь нужно вернуть Кейт, не дать ей исчезнуть в бесконечном Техасе, и тогда… А что – тогда? Бернар впервые в жизни попытался представить себя в роли женатого мужчины. Это его рассмешило.
– Что вы нашли смешного в новых списках абитуриентов? – Перед ним стоял руководитель кафедры, тот самый проворный старичок.
– А где личные дела студентов первого курса?
– Вы ищете ее личное дело?
– Чье? – спросил Бернар и покраснел.
– Вы опоздали минут на сорок. Она только что была здесь.
Бернар вскочил.
– Даже не знаю, что там у вас произошло, но она написала заявление на академический отпуск. На год. Мне кажется, она сильно спешила.
Бернар торопливо вытащил ее личное дело, переписал адрес в Техасе, поблагодарил своего руководителя и выбежал в коридор.
– Кейт, я знал, что ты хитрая, но не думал, что до такой степени!
Бернар догадался, куда ему нужно идти. Никуда она не летит завтра в полдень! Этот билет она заказала, чтобы запутать его, он должен успеть перехватить ее, он должен бежать, наступая ей на пятки… Но он опоздал: посадка на рейс Париж – Остин закончилась десять минут назад, сейчас Кейт будет взлетать. Бернар проверил списки пассажиров: точно – Кейт Морган, первый класс. Можно, конечно, устроить цирк с задержкой рейса, но она сейчас в таком состоянии, что может этого не оценить.
В любом случае у него все козыри на руках: за три часа он собрал максимум информации обо всем произошедшем, а она думает, что бедный Бернар опомнится лишь завтра в двенадцать. В это время, и даже раньше он будет у ее дома! Когда там следующий рейс в Остин? В девять? Прекрасно!
…Кейт мрачно смотрела в иллюминатор. Прощай, прекрасный Париж, прощай, настоящая взрослая жизнь, прощай, популярность, прощай, любовь… Нет, что-то не так.
– Прощай, мой Бернар. Завтра ты опомнишься, что упустил меня, потом узнаешь про отпуск… – Кейт вздохнула. За год много воды утечет. Мой Бернар… Был ли он когда-нибудь ее Бернаром?
