Джуди Линд - Наследство Куинн
Гейбриел улыбнулся одними уголками губ. Глаза его светились глубоким ясным огнем, какого Куинн в них никогда раньше не видела. Внутренний голос предупреждал ее об опасности. Но Куинн уже была не в силах противиться буре страсти, более сильной, чем та, что бушевала за окном. Всепоглощающее чувство рвалось наружу. Его, только его она ждала всю свою жизнь. Пока он здесь, в ее доме, она уже не может отступить…
Она услышала взволнованный, чуть дрожащий голос Гейбриела:
— Хватит мучиться, Куинн! Мы оба страдаем. Сегодня будет наша ночь!
У Куинн перехватило дыхание. Гейб опустился на колени перед креслом, сжал ее лицо в ладонях и прошептал:
— Какое счастье, что ты есть на свете. Я уже не верил, что когда-нибудь найду такую, как ты. Боже, как прекрасно, что мы встретились!
Куинн закрыла глаза. Ей так много хотелось сказать Гейбриелу. Но язык отказывался повиноваться. А губы смогли произнести лишь несколько бессвязных слов:
— Гейб, дорогой! Я… я хочу… тебя…
Гейбриел поднес к губам ее руку и нежно поцеловал каждый палец. Куинн спрятала лицо у него на груди. Он покрывал поцелуями шею, лицо, волосы любимой, нетерпеливо расстегивая ее блузку и джинсы. Его дыхание стало прерывистым, губы шептали:
— Ты веришь… веришь мне, Куинн? Ты не будешь… не будешь… жалеть… после?
Куинн казалось, что Гейбриел украл у нее способность говорить. Она широко раскрыла глаза и всматривалась в дорогое лицо. Ее руки зарывались в мокрые волосы Гейба, ласкали его шею, плечи. Наконец из ее груди вырвался стон, в котором с трудом можно было разобрать слова:
— Я никогда… никогда никому не верила так, как… тебе!
Их губы сомкнулись в горячем долгом поцелуе. Куинн чувствовала, как сливается их дыхание. Тело ее пылало жарким нестерпимым огнем. Были отброшены джинсы и блузка, потом бюстгальтер…
— О, сейчас, сейчас… — простонал Гейбриел.
На минуту отстранившись, он одним движением скинул с себя свитер и майку. Теперь Куинн ощутила тепло его кожи. Сильные руки снова заключили ее в объятия, а поцелуи обожгли губы, шею, грудь. Но пламя страсти еще только разгоралось, зажигая томление во всем ее молодом, изголодавшемся по любви теле. Прильнув к Гейбриелу, Куинн изо всех сил прижалась к его бедрам и почувствовала, как крепнет и устремляется ей навстречу мужская плоть…
— Куинн, — шептал Гейбриел, — я так давно жаждал тебя!
— Молчи, молчи! — еле слышно отвечала она, прикладывая палец к его губам. — Я все знаю…
— Иди же, иди ко мне…
Он увлек ее в спальню и, не выпуская, одной рукой сдернул с кровати покрывало, потом повернулся и прижал к себе полуобнаженное, трепещущее, желанное тело… Куинн тяжело дышала и все теснее приникала к нему бедрами… Дрожащими от нетерпения руками Гейбриел расстегнул и сбросил джинсы. За ними последовали плавки. В следующее мгновение на пол упали тоненькие шелковые трусики Куинн. Оба стояли, обнявшись, обнаженные, трепетно ожидая наступления блаженного мига, которого так долго жаждали…
Наклонившись, Гейбриел бережно подхватил Куинн и положил на кровать. Он опустился рядом и, приподнявшись над ней, приник ртом к ее обнаженной груди, лаская живот, бедра… Его пальцы притронулись к ее лону, которое сразу стало горячим и влажным. Он покрывал это прекрасное тело жгучими поцелуями. Куинн, не в силах терпеть муки желания, со страстным криком притянула Гейбриела к себе, развела ноги и выгнулась ему навстречу.
— Хочу тебя, Гейб, любимый! Хочу сейчас! Не медли!
Из груди Хантера вырвался хриплый стон. Он впился в губы девушки бесконечным, жадным поцелуем. Его плоть осторожно проникала в ее тело, постепенно заполняя его.
— Куинн, родная! Я люблю тебя! Люблю безумно!
— Говори! Говори еще!
— Люблю! Люблю! Люблю!
Куинн всегда любила музыку. Но такой сладостной мелодии она не слышала никогда. Он любит ее! Из всех женщин мира он любит ее одну! И он принадлежит ей! Ей одной!
Их тела изгибались, сливаясь в одно, как бы танцуя в такт неведомого до сих пор обоим танца.
— Гейб, я еще никогда не испытывала такого…
— Я тоже!
И он вновь закрыл ей рот поцелуем. Их тела двигались в едином ритме. Тишину нарушали лишь страстные стоны и бессвязные обрывки слов. Дыхание Гейбриела становилось все более прерывистым. А сердце Куинн готово было выпрыгнуть из груди. Ей казалось, что именно для этой ночи она родилась на свет. Еще! Еще! Ну еще…
И наконец наступил миг полного слияния. Обессиленные, но переполненные ощущением блаженства, они еще долго лежали в объятиях друг друга.
13
Их разбудил резкий телефонный звонок. Куинн приподнялась на локте. За окном было еще темно.
— Который час?
Гейбриел протянул руку к ночному столику и взял лежавшие на нем часы.
— Не вижу. Но, во всяком случае, вставать еще рано.
Телефон продолжал надрываться. Хантер нехотя спустил ноги на пол.
— Я подойду.
Сладко потянувшись, он подошел к столу и взял трубку.
— Хелло! А-а, Мэри! Хотите говорить с Куинн? Она еще спит. Да, очень поздно заснула. Да, из-за грозы. Конечно, приходите! К десяти часам. Вместе попьем кофе. Пока!
И Гейбриел положил трубку. Вернувшись к кровати, он нежно провел ладонью по растрепанным волосам Куинн.
— Твоя подружка, видимо, догадывается, что здесь происходит, и умирает от любопытства. Ничего, пусть немного потерпит.
— Гейб, это жестоко!
— Нисколько. Тем более что неплохо бы до ее прихода прибраться. А для начала примем душ. Идем.
— Куда?
— Принимать душ.
— Как, вместе?
— Вместе. Ты возражаешь?
— Нет.
— Тогда идем.
Какое блаженство чувствовать, как теплая, ласковая вода широкой струей бежит по спине, скатывается по бедрам к ступням! Гейбриел, стоя рядом, ладонями намыливал ее тело. Его прикосновения становились все более страстными. Куинн, закинув руки за его шею, прильнула к его обнаженному упругому телу.
Они застыли, обнявшись. Их губы слились в горячем поцелуе. И желание с новой силой охватило обоих. Они не противились ему. Гейбриел осторожно опустился спиной на блещущее белизной эмалированное дно ванны. Куинн со счастливой улыбкой села на него. И вновь почувствовала, как вошла в нее твердая обжигающая мужская плоть. Их бедра двигались в такт. А из душа продолжала струиться теплая вода…
— Куинн, дорогая, любимая! — глухо шептал Гейбриел. Глаза его были закрыты, а лицо выражало такую нежность, что Куинн, не выдержав, покрыла его страстными поцелуями.
— О мой милый, желанный, — простонала она.
И вот снова пришел блаженный мир слияния. По лицу Куинн текли счастливые слезы. Гейбриел тяжело дышал, но не мог сдержать радостной улыбки. Боже, вот оно безоблачное, пьянящее счастье!
