Синда ричардс - Когда мужчина влюблен
— Руби, как я узнаю, чей это сверток — твой или мой — не открывая?
— Аннемари! — одернул ее отец.
— Дай мне взглянуть, — попросила Руби.
— И не рассчитывай. Я тебя знаю. Тебя хлебом не корми, дай взглянуть на рождественские подарки недели за две до праздника. Наоми, ну разве я не права?
— Права, — откликнулась та, но, как обычно, больше ничего не добавила.
— Это надо же! — кипятилась оскорбленная в лучших чувствах Руби. — Это надо же так…
— Аннемари, — вновь укоризненно произнес отец.
— Я ведь всего лишь хочу получить назад свой сверток!
— А вот и нет! Руби, как тебе не стыдно! — воскликнула Аннемари, прижимая к себе сумку. — Ты ведешь себя как ребенок! Ну-ка прекрати! Живо!
— Аннемари! — прикрикнул на нее отец.
— В чем дело, папа? — удивилась она, не выпуская из рук загадочного свертка, чтобы Руби не подсмотрела, что в нем такое.
— Захочешь сказать женщине что-то такое, что ей было бы приятно услышать, так тебе слова не дадут вставить, — проворчал он. — У нас Дэвид.
Аннемари выпустила сверток, отчего Руби отлетела в противоположный угол.
— Где?
— Я отправил его к леди Элизабет подождать твоего прибытия.
Дальнейшие объяснения Аннемари не стала слушать. Она пулей бросилась к задней двери.
— Не забудь надеть пальто! — крикнула ей вдогонку Руби.
— Оставь ее в покое, Руби! Ей сейчас это твое пальто совершенно ни к чему.
Аннемари мчалась мимо старого амбара, мимо сарая с углем, мимо железного забора, ограждавшего двор, мимо рощи с отцовской пасекой по тропинке, что вела вниз по склону холма к домику леди Элизабет.
День был солнечный, но холодный. Аннемари пробирала дрожь, но она бежала со всех ног, и ее дыхание вырывалось белым облачком.
Аннемари вышла на поляну, на которой стоял домик. Из трубы струился дымок. Не успела она взяться за дверную ручку, как Дэвид открыл дверь. Он был в гражданском — светло-серый костюм, белая рубашка и синий галстук. В тон галстуку из нагрудного кармана выглядывал шелковый платок, и эти оттенки синего еще сильнее подчеркивали пронзительную синеву его глаз.
Аннемари замерла на месте. Дэвид был так спокоен, так уравновешен — и так красив!
— Скажи хоть что-нибудь! — воскликнул он.
От звука его голоса у нее подкосились колени, а сердце, казалось, готово было выскочить из груди.
— Ты ужасно похож на Рассела! — выдавила она из себя, на что Дэвид только расхохотался. Как давно она не слышала его смеха!
— Знаешь, я гадал, что ты мне скажешь при нашей встрече, но такого никак не предвидел! Ладно, ты совсем замерзла, пойдем в дом.
И он отступил назад, пропуская ее внутрь. Поскольку Дэвид придержал дверь, то, переступая порог, Аннемари невольно прикоснулась к нему. И этот минутный контакт сделал свое дело. Не успела дверь закрыться, как Аннемари повернулась и бросилась Дэвиду на шею. Какое-то мгновение он прижимал ее к себе, но затем осторожно высвободился из объятий.
— Анни, — прошептал он ей на ухо. Его дыхание было частым и горячим. — Нам надо поговорить.
Нет, разговоры сейчас не нужны! Аннемари чувствовала, как он весь дрожит, читала нескрываемое желание в его глазах.
Однако Дэвид решительно шагнул назад. Когда-то она сказала ему, что между ними все кончено. Что ж, значит, так тому и быть. В окно струились солнечные лучи. Аннемари видела, как в полосах света танцуют крошечные пылинки, и почти ощутила тепло солнечных пятен на полу. В очаге плясали веселые языки огня, и Аннемари подошла ближе, протянув вперед руки. Что же скажет ей Дэвид?
— Аннемари, — произнес он, наконец. Ей было слышно, как его хрипловатый голос дрожит от волнения.
Она продолжала стоять, протянув руки к огню, и Дэвид, подойдя к ней, положил руку на ее плечо. Сердце бешено заколотилось у Аннемари в груди.
Она продолжала смотреть в огонь.
— Аннемари, надеюсь, мы с тобой все еще друзья? — тихо спросил Дэвид и убрал с ее плеча руку.
— Разумеется, — спокойно ответила та и заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Друзья, и ничего более? — Дэвид выжидающе смотрел на нее.
— Дэвид, — начала Аннемари, но голос предательски дрогнул. Она осеклась, не договорив, и лишь протянула к нему руку, но Дэвид почему-то отстранился.
— Не надо, Анни, — умоляюще проговорил он. — Если ты ко мне прикоснешься, видит Бог, я не смогу сдержать себя, и тогда мы уже не сможем поговорить.
Аннемари присела на выступ камина и опустила глаза. Дэвид присел рядом с ней. Упершись локтями в колени, он низко опустил голову.
— Я сделал все, как ты хотела, — сказал он. — Не стал тебя беспокоить, дал тебе время на размышления.
— У тебя все в порядке? — Если Дэвид не позволит ей прикоснуться к нему, ей придется просить его об этом.
— Это зависит от того, что ты имеешь в виду. Но вообще-то да, все в порядке.
Чтобы убедиться в правдивости его слов, Аннемари пришлось заглянуть ему в глаза. Неожиданно Дэвид поднялся с места.
— Анни, — сдавленным голосом произнес он, глядя ей в глаза.
— Что?
— Ну почему ты… Господи, ну почему?! Я этого не вынесу! Анни, я хочу тебя!..
Не помня как, Аннемари оказалась в его объятиях. Его руки легли к ней на грудь, рот жадно припал к ее губам, словно утоляя голод. Он заставил ее прочувствовать всю глубину своего желания, всю невыразимую горечь разлуки. Аннемари терзалась той же жаждой, и в эти мгновения время словно остановило свой ход. Сейчас для нее существовал только Дэвид. Как долго она была одна! И вот сейчас он рядом с ней, самый любимый, самый желанный!
— Если бы ты знал, как я люблю тебя! — прошептала она ему на ухо.
— Правда? — В его голосе слышалось сомнение и одновременно душевная мука.
— Люблю! — повторила она. — Люблю!
И чтобы не расплакаться, прижалась лбом к его щеке. Дэвид снова принялся ее целовать — жадными ненасытными поцелуями — словно давая понять, насколько он истосковался по ней.
Наконец, задыхаясь, словно после быстрого бега, он оторвался от ее губ. Подняв Аннемари на руки, он понес ее наверх. Там он положил ее на широкую старинную кровать леди Элизабет, и Аннемари, дрожа, ждала, наблюдая, как он срывает с себя одежду.
— Я люблю тебя, — прошептала она, дотрагиваясь до его обнаженного бедра. Прошли считанные мгновения, и вот они уже лежали рядом, и их тела готовы слиться в одно целое. Дэвид целовал грудь Аннемари, и она постанывала от удовольствия, покрывал все ее тело поцелуями — горячими и страстными, от которых она одновременно и млела, и распалялась. Ее тело выгибалось дугой, стремясь навстречу наслаждению, которое он был готов ей подарить.
