Линда Холл - Любовь — азартная игра
Лучшее место для такого ублюдка, подумал Эйнджел. И самое надежное. Больной тот или нет, но если когда-нибудь он попадется ему на глаза, то едва ли удастся удержать себя от соблазна разбить ему физиономию…
— До самой ночи он не сводил с меня глаз, — сказала Синди. — А потом очень вежливо просил лечь в постель вместе с ним… Когда я отказывалась, он печально качал головой и отводил меня обратно в контейнер. Однажды ночью я сказала ему «да» в надежде на то, что смогу обмануть его как-нибудь и забрать ключи от его машины. В общем, удрать. Я так измучилась, что даже готова была переспать с ним, а потом дождаться, пока он заснет и потихоньку улизнуть. Когда мы оказались в постели, я поняла, что не смогу пройти через такое унижение и оттолкнула его. Это был единственный раз, когда он по-настоящему разозлился. Раздетой он потащил меня в контейнер и… на следующий день не оставил мне никакой еды, когда уехал в университет.
Эйнджел с трудом размял затекшие пальцы, борясь с приступом тошноты.
— Как ты сумела выпутаться?
— Бабушка заявила в полицию о моей пропаже, — ответила Синди, — а подруги рассказали полицейским, что со мной происходило. И, слава Богу, полиция все восприняла всерьез. Парня вызвали на допрос, а потом проследили за ним, когда тот уезжал из университета. За ним вели наблюдение до того самого момента, когда он стал отпирать контейнер…
Наступила тишина. Эйнджел пошевелился, не в силах сдержать волнение.
— Что же произошло дальше?
— Полицейские были, естественно, вооружены. А у парня оказался нож. Заметив, что его выследили, он закричал, что убьет меня, если только кто-нибудь попытается забрать меня у него. И он мог бы это сделать… Полицейские не осмелились приблизиться. Тогда он заперся вместе со мной в контейнере и мы провели там несколько часов. Через просверленные дырочки он наблюдал за тем, что происходит снаружи.
Эйнджел закрыл глаза, представив ужасную сцену, вынести которую у него не было сил. Он с трудом отогнал от себя мрачные мысли.
— Наверное, ты ненавидишь небольшие замкнутые помещения вроде лифта? — спросил он. — Это было бы вполне понятно.
— Да уж, лифт — не самое любимое для меня место, — хрипло ответила Синди. — К тому времени я уже поняла, что парень тронулся. В конце концов я солгала ему. Сказала, что поняла, как люблю его, и что он целиком убедил меня, и что мы принадлежим друг другу. Я сказала, что хочу выйти за него замуж. И немедленно. Если я выйду замуж, сказала я, то не смогу свидетельствовать против него, а полиция не сможет задержать его. Так что мы с ним останемся вместе… навсегда.
— Но ведь это неправда, не так ли? Неужели этот мерзавец все-таки поверил? — Эйнджел недоверчиво покосился в ее сторону.
— Конечно, неправда, но он поверил, — усмехнулась Синди. — Думаю, ему хотелось верить в то, что я люблю его. Он потребовал священника. К нему послали переодетого полицейского с пасторским белым воротничком. Потом его схватили и все было кончено.
— Вот почему тебе понадобилось обратиться к психотерапевту, — догадался Эйнджел.
— Да… И поначалу доктор Сантон помог мне. Я была в таком состоянии, что даже боялась одна переходить улицу. Ни о каком лифте не могло быть и речи. Месяцами я спала, не выключая в комнате свет. Оставаясь где-нибудь наедине с мужчиной — даже врачом, я места себе не находила. Вместе со мной на прием к психотерапевту ходила бабушка, и так продолжалось до тех пор, пока я не стала доверять Сантону настолько, что могла обойтись и без нее…
— А потом этот тип предал тебя…
— В его кабинете мы встречались несколько месяцев. Его я считала моей спасительной соломинкой в своей жизни. Потом постепенно он начал брать меня за руку, утверждая, что мне надо привыкнуть к обычным прикосновениям. Начал прикасаться к моей шее, моему лицу… Мне это не нравилось, но он был столь убедителен… Я думала, что мне надо привыкнуть, что это — необходимая составная часть лечения.
Эйнджел опять почти неслышно выругался.
— Когда он начал дотрагиваться… до других мест, я поначалу не могла в это поверить. Я возмутилась, а он начал твердить, что у меня серьезная болезнь на почве нарушения психики — фригидность. К счастью, у меня хватило здравого смысла, чтобы понять намерения этого псевдоврача. Я поняла, что он ведет грязную игру.
— Если бы ты даже согласилась, все равно это считалось бы насилием.
— Знаю, но…
— Ты решила никому не рассказывать об этом, не просила поддержки, поскольку боялась унижения.
— Что-то в этом роде, — согласилась Синди, и ее голос перешел на шепот.
— Все, от кого ты так или иначе зависела или на кого рассчитывала, покинули тебя. Тогда тебе было всего семнадцать-восемнадцать лет. В столь юном возрасте еще не время считать себя взрослой. Ты боишься даже намека на какие-либо отношения — вот почему ты шарахалась от меня, как от огня, стоило мне приблизиться к тебе. Знаешь, когда жена моего брата сидела вместе со мной у его постели, то мы старались всеми силами поддержать друг друга. А когда приехала моя мать, то мы обнялись и расплакались.
— У тебя большая семья, — сказала Синди. — А у меня семьи больше нет. Это не одно и то же. Мне не от кого было ждать поддержки.
— Ошибаешься, — горячо возразил Эйнджел. — Этим человеком с самого начала нашего нелепого знакомства был я. Я люблю тебя, моя дорогая Синди. И хочу жениться на тебе. Мне хочется прожить с тобой счастливую жизнь. Не могу обещать, что не умру, но, пока я жив, обещаю быть тем человеком, который без лишних слов окажет тебе ту поддержку, в которой ты будешь нуждаться. Я буду тем, кто поможет тебе всегда.
Она молчала в ответ, и так длилось мучительно долго.
— Синди? — не выдержав, позвал Эйнджел.
— Знаешь, что? — после долгой паузы сказала наконец она. — Мне стало холодно…
— Иди ко мне, — предложил он, снимая с плеч пиджак.
Спустя секунду Эйнджел различил звук какого-то движения. Потом тень напротив зашевелилась, и вскоре Синди была рядом с ним, ее неповторимый аромат защекотал его ноздри. Осторожно нащупав ее руки и плечи, Эйнджел укутал их пиджаком, обнял ее и притянул поближе к себе. Синди без лишних колебаний припала к его груди.
— А ты не замерзнешь? — с сомнением спросила она.
— Нет — пока ты будешь со мной, — отозвался Эйнджел.
Она будет с ним… будет всегда.
Синди ощутила внезапную усталость. Тело Эйнджела грело ей спину, а его руки нежно обнимали ее. Несмотря на то что она очутилась в ситуации, напоминающей худшие воспоминания юности, сейчас у нее на душе было совершенно спокойно.
— Я тоже люблю тебя, Эйнджел, — тихо сказала она и почувствовала, как его руки напряглись, а дыхание ненадолго замерло. — Порой мне кажется, что я люблю тебя целую вечность, но мне не хватало смелости признать это. Я боялась, что полюблю, а ты потом бросишь меня… Мне хотелось полюбить тебя так, как ты того заслуживаешь и как того заслуживаю я. Как сильная и свободная женщина, умеющая за себя постоять. Именно это подтолкнуло меня к тому, чтобы пойти в полицию и заявить на Эрика Сантона. Знаю, если ты бросишь меня, то мое сердце будет разбито и моя жизнь никогда не станет такой прекрасной, как сейчас… но я все же выживу.
