Алисон Джерис - Любимая… на час?
— Пойдем, — решительно произнес Барри. — Через окно все видно. Я приготовлю тебе чай, и мы побеседуем.
Хопкинсу понадобилось время, чтобы уяснить суть истории. Когда Джесика закончила рассказ, он сочувствующе улыбнулся и заявил, что она сумасшедшая, если думает об отъезде.
— Поверь, мне хотелось бы иметь шанс, но, увы! Не знаю, что здесь делает Сара, но, судя по твоим словам, Ричард не вздыхает по ней. По-моему, тебе следует остаться и поговорить с ним.
— Нет, нет, — настаивала Джесика, вытирая лицо платком, который ей одолжил Барри. В конце концов он пообещал сообщить Джесике, когда Скотт уедет, чтобы она могла вернуться обратно.
— Где тебя искать?
— Я еще не знаю, — пожала Джесика плечами. — Наверное, у родителей… Я тебе позвоню.
— Обязательно. Впрочем, я даже не сомневаюсь, — насмешливо добавил Барри. — Ведь после выставки твоим творчеством заинтересовались многие жители Олбани, так что жди заказов. — Он проводил Джесс до двери. — Возвращайся скорее.
Родители обрадовались, когда неожиданно появилась дочь, но задавать лишних вопросов не стали. Джесика объяснила, что необходимо сделать перерыв в работе. Мать, едва взглянув на нее, поняла, что лучше ни о чем не расспрашивать.
Прайс же чувствовал себя довольным. Он мгновенно подружился с ньюфаундлендом, который жил в доме, и обе собаки целыми днями играли и кувыркались на заднем дворе. Ах, если бы и Джесика смогла так быстро привыкнуть к новым условиям! Она столь остро ощущала отсутствие Ричарда, что перехватывало дыхание. Хоть бы разок взглянуть на него!
Прошел день, другой, третий… Легче не становилось. Неужели так пройдет жизнь? На четвертый день Джесика сидела на кухне и разглядывала левую руку, размышляя, как странно выглядит она без колец. Там, где находились драгоценности, осталась белая полоска. Девушка успела привыкнуть к их тяжести и сверканию бриллиантов. Теперь пальцы, казалось, потеряли былое изящество.
Мать поставила на стол закипевший чайник и разлила ароматный напиток.
— Ты почти ничего не сообщила о выставке, — осторожно начала она. — Твои работы пользовались успехом?
— Да. — Джесика старалась, чтобы в голосе звучал энтузиазм, но получалось неубедительно. — Почти все экспонаты проданы. Барри очень рад за меня.
— Барри — владелец салона, да? И что он собой представляет?
Дочь отпила глоток.
— Очень достойный джентльмен. Гораздо приятнее, чем показался сначала, — ответила она. Мать задумалась.
— Значит, ты убиваешься не по Барри?
Чашка нервно звякнула о блюдце. Конечно, мать обмануть не удастся. Она всегда видела дочь насквозь, так же как и Ричард ее. Воображение тут же нарисовало серию ярких картинок: Скотт смотрит на нее с раздражением, Скотт смеется, прислонившись к двери спальни, Скотт наклоняется, чтобы поцеловать ее. Джесика подняла на мать измученные глаза.
— Нет, — горько усмехнулась она. — Не по Барри.
— Так кто же он?
Прежде чем девушка успела ответить, из-под стола выскочил Прайс, дремавший там с новым другом, и возбужденно залаял, навострив уши.
— Что с тобой? — спросила мать. Поднявшись, она открыла дверь, и Прайс, заливаясь неистовым лаем, бросился на веранду. В ту же секунду прозвучал наружный звонок. И пес словно взбесился, ему вторил другой ньюфаундленд.
— Пойду посмотрю, кто пришел, — вздохнула мать. — Наверное, прислали из церкви за отцом.
Джесика осталась в одиночестве допивать чай. Погруженная в воспоминания, она почти не обратила внимания на шум в прихожей. Прайс продолжал исступленно лаять, пока вдруг знакомый голос не прикрикнул:
— Тихо!
Девушка сразу поняла, кто звонил в дом. Она так и застыла, не донеся чашку до рта.
— Успокойся, Прайс, — прозвучала команда, и тот радостно взвизгнул.
Все еще не веря в чудеса, Джесика осторожно поставила чашку. Джесс находилась буквально в шоке.
За дверью вновь послышались голоса.
— Ты его ждешь? — спросила мать, пропуская Ричарда.
Дочь поднялась, отодвинув стул, и по выражению глаз мать угадала ее мысли.
— Похоже, да, — сухо заметила она и удалилась, тихо прикрыв дверь.
Ричард и Джесика молча глядели друг на друга. Не разбираясь в ситуации, Прайс метался от хозяйки, призывая ее разделить радость по поводу приезда Скотта, как будто проверяя, не исчез ли он. Но девушка ничего не замечала. У нее от счастья кружилась голова.
Скотт первым нарушил тишину.
— Я искал тебя четыре дня, — сказал он. Джесика не узнавала его голос. — Почему ты внезапно уехала? И даже не попрощалась?
— Я не могла, — призналась она.
— Разве ты не понимала, что я буду волноваться? — Ричард все еще стоял у двери, словно заглянул на минутку.
— Я полагала, что ты сам ждал моего ухода.
— Ждал? — повторил Скотт, будто не веря услышанному. — Да эти дни стали для меня настоящим адом!
Джесика взволнованно посмотрела на него.
— А разве ты не чувствовал себя счастливым с Сарой?
— Ни секунды, — медленно произнес Скотт. — После проклятой выставки ты словно спряталась за стеклянную стену. — Он взглянул на девушку. У нее дрожали колени, и ей пришлось ухватиться за спинку стула. — Я только осознал, что ты для меня значишь, и вдруг ты исчезла!
— Но вы так радостно с Сарой смеялись, когда я увидела вас в Олбани, — печально прошептала Джесика, — что вы меня даже не заметили. Я решила, что вы обо всем договорились.
— Да, мы действительно договорились, — подтвердил Ричард, по-прежнему не предпринимая попытки приблизиться. Обиженный невниманием к своей персоне, Прайс со вздохом улегся на пол. — Мы выяснили, что, слава Богу, избежали непоправимой ошибки. Если бы я не унаследовал поместье и работал в Перу, наши отношения оставались бы прежними и мы бы никогда не узнали, что такое настоящая любовь. Сара случайно встретила своего друга и разобралась в своих чувствах. — Скотт помолчал. — А я встретил тебя.
— Меня? — хрипло повторила Джесика.
— Да, — подтвердил Ричард, его глаза улыбались. — Самую несносную девчонку в мире! Меньше всего мне хотелось влюбиться в тебя, но с того мгновения, как я, выйдя из кабинета, увидел тебя в холле, я ничего не мог с собой поделать.
Темно-фиолетовые глаза расширились от удивления.
— Ты влюбился в меня? — спросила она, и Ричард, наконец приблизившись к девушке, взял ее за руки.
— Самым отчаянным образом, — подтвердил он. — Я противился, напоминал себе о неудачном браке родителей, о том, насколько мне удобно с Сарой, но ничего не помогало. С каждым днем я все больше удивлялся, как много ты для меня значишь.
