Беатрис Шеридан - Мой милый рыцарь
Неизвестно…
— Ты хочешь, чтобы я оставил мою семью?
— Я не прошу тебя делать такой выбор.
Дайана сняла с пальца тяжелое кольцо и протянула оторопевшему жениху. Тот не принял его.
— Я люблю тебя, Ди.
Она горько вздохнула.
— Одной любви недостаточно. Тебе нужна женщина, которая станет частью твоей семьи. Женщина, которая украсит твою жизнь и будет радовать твоих родителей. Я — не она.
— Но мне нужна именно ты! Ты не можешь вот так запросто вернуть кольцо.
— Когда-то мне это уже удалось!
— Когда-то, но не сейчас! — с уверенностью возразил молодой человек. — Ты — это она. То есть ты — то, что мне необходимо. Я лучше знаю! И… выходи за меня замуж.
— Нет.
Дайана нащупала его руку в полутьме и всунула в нее кольцо.
— Но на то и существуют компромиссы! — в отчаянии произнес Реджиналд. — Мы могли бы как-то привыкнуть друг к другу, к тому, как живут наши семьи. Взгляни, даже они нашли общий язык, неужели же мы не сможем?
— Я не смогу! — с неожиданной горячностью произнесла Дайана. — Пойми, Реджи, я люблю тебя и не желаю делить ни с кем. Ни с моей семьей, ни с твоей! Я хочу, чтобы ты был полностью моим, так же как и я принадлежала бы тебе. Но ты не свободен, поэтому нам не быть вместе. Прости.
Она поспешно поднялась и вышла из комнаты. Казалось, что с ее уходом стало тяжелее дышать. Болела рука. Машинально взглянув на нее, Реджиналд понял, что так стиснул злополучное кольцо в кулаке, что поранил себе ладонь. Он медленно разжал побелевшие пальцы.
Самое главное — это твоя любовь, говорила ему мать. А как быть, если любовь разлетается вдребезги, больно раня осколками…
Ну уж нет! Он не сдастся так просто! Дайане всю жизнь недоставало ощущения своей необходимости кому-то. Недоставало человека, для которого она стала бы всем на свете. Водой и хлебом, воздухом, кровью… самой жизнью.
— Я, я этот человек, Ди, — прошептал он, не обращая внимания на то, что его никто не слышит.
Решительно поднявшись, Реджиналд вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой дверь.
Дайана Маринер стояла на галерее, опоясывающей снаружи павильон, и смотрела на постепенно светлеющее небо. Вечеринка подходила к концу, гости разъезжались, близилось утро.
Ее жених, так пылко уверявший ее в своих чувствах, куда-то исчез. А она до последнего надеялась, что Реджи и вправду любит его. С какой охотой она пошла бы за ним на край света! Но зловредный внутренний голос не советовал соглашаться на компромисс. Все или ничего, шипел он. Все или ничего!
А может быть, только так и можно было проверить истинность любви?
Яркие звезды гасли одна за другой, унося с собой романтическую ночь. Теперь все пойдет своим чередом. Она вернется в Венецию и займется привычной работой. Родители успокоятся и станут ждать свадьбы. Потом им можно будет как бы невзначай намекнуть, что свадьба не состоится. А Реджиналд… Что ж, он вернется в свой Уэльс и найдет там себе девушку. Более преданную, чем Дайана Маринер, и менее требовательную. Он подарит ей старинное кольцо, и все будет хорошо…
Внезапно до слуха Дайаны донесся странный звук. Он слышался откуда-то со стороны пустынной улицы. Невольно она посмотрела туда, где первые утренние лучи уже окрасили стены домов и мостовую в нежно-розовый цвет.
Посмотрела и не поверила своим глазам. По асфальтированной дороге, бойко перебирая копытами, рысил белый конь! Странный цокающий звук, который Дайана услышала, был звоном подков. И кажется, она уже могла разглядеть всадника…
Дайана улыбнулась и, прислонившись к ажурному ограждению галереи, приготовилась ждать. Как бы там ни было, но рыцарь в сверкающих доспехах возвращался к своей возлюбленной. Пусть на самом деле на нем были надеты джинсы и рубашка, но, если присмотреться… Да-да, если чуточку прикрыть глаза, то можно увидеть, как ярко сияет на нем волшебный панцирь, называемый любовью.
Стоит ли ее избранник того, чтобы остаться с ним на всю жизнь, доверять ему так же, как самой себе? Дайана поискала ответ в своем сердце и решила, что «да»!
Она перегнулась через перила и нашла взглядом Реджиналда.
— Что, добрый сэр, сменили парадный костюм на одежку ковбоя? А как же этикет?
— К черту этикет! — радостно сообщил тот. — Мне нужна ты, Ди, а все остальное может отправляться куда подальше.
Он слегка привстал в стременах и помахал своей невесте рукой.
— Спускайтесь, миледи. У вас есть шанс уехать отсюда на белом коне!
Где он взял лошадь? — недоумевала Дайана, быстрее ветра сбегая по лестнице. Привез с собой?
Неважно! Выскочив на парадное крыльцо, она замедлила шаг, постаралась взять себя в руки и степенно подошла к всаднику. Тот не отрываясь смотрел на молодую женщину, во взгляде его светилась любовь.
— Вы позволяете вас похитить, миледи?
— В этом платье? — смеясь спросила она.
— Можешь его снять прямо здесь, — быстро ответил Реджиналд. — Все равно я собираюсь сделать это в ближайшее время.
— И не будет больше никаких дурацких приемов?
— Нет.
— И мы сможем поехать, куда захотим?
— Конечно.
— И никаких родителей, сестер и гостей?
— И никакого Дэниела!
Дайана еще раз окинула любящим взглядом мужчину, который взял да и положил к ее ногам свою жизнь. Такого подарка от судьбы она не ожидала…
— Ну же, Ди, поехали, — нетерпеливо прошептал Реджиналд. — Решайся, любовь моя, я увезу тебя далеко-далеко.
— Я боюсь лошадей.
— Тогда я понесу тебя на руках, — последовал решительный ответ. — Все, отговорки не принимаются! Ты самая прекрасная женщина в мире и должна принадлежать только мне, а я — тебе. Мы предназначены друг для друга, неужели ты еще не поняла?
— А татуировка? — вдруг спросила Дайана. — Как насчет моей татуировки?
— Завтра же сделаю себе точно такую, — сообщил Реджиналд. — Ну, я жду!
И Дайана, дрожа от возбуждения, смешанного с испугом, — что же я делаю, о Боже! — протянула руки своему избраннику. Тот легко поднял ее в седло и посадил перед собой. Лошадь тихо фыркнула, переступила передними ногами.
— Куда мы едем? — с замирающим сердцем спросила трепещущая в предвкушении счастья невеста.
— Как куда? — последовал безмятежный ответ. — В волшебную страну, миледи. Куда же еще?
Белый конь, несший теперь двоих седоков, повинуясь движению поводьев, развернулся и неторопливо направился вверх по улице. Звонкое звяканье подков делалось все глуше и постепенно стихло.
На опустевшей было галерее, никем не замеченные, стояли две немолодые женщины, глядя в ту сторону, куда направились их дети.
