Мэгги Эмерсон - Женская решимость
Наконец хранить молчание стало уж совсем невыносимо.
— Рэндалл… — нервно начала она, но тот и сам больше не мог молчать.
— Линда, я хочу сказать тебе нечто очень важное. Я знаю, что тебе будет неприятно это слушать, но ты должна знать кое-что обо мне…
Сара Эмеральд?.. Да, конечно. С самого начала Линда знала, что разговор пойдет о ней. Рэндалл был сам не свой после той их случайной встречи с Сарой у его подъезда.
Этим утром Линда ездила на виллу к отцу, надеясь, что, может быть, тот что-нибудь ей объяснит. Но отец и сам ничего не знал, в лице его не дрогнула ни единая мышца при упоминании имени Сары. Все, что он смог сделать для Линды, — это обещать, что если узнает что-нибудь, то непременно расскажет ей.
Но сейчас, похоже, Линде не было нужды вызнавать что бы то ни было. Судя по выражению лица Рэндалла, он собирался сам все ей рассказать. Однако что за мрачные тайны могли быть связаны с этой женщиной? Линда последнее время много о ней думала, но даже самое ужасное ее предположение — что Рэндалл был когда— то женат на Саре — не оправдывало таких мучений со стороны ее жениха. В конце концов, тогда ему было меньше двадцати, он еще не мог как следует отвечать за свои поступки. Наверняка Сара просто соблазнила его, молодого и неопытного!
Линде было неприятно представлять, что Рэндалл некогда был женат на ком-то еще, тем более на этой женщине с лицом опытной развратницы, такой циничной и жестокой! Но все же молодая женщина готова была простить и понять жениха, отпустить ему грех, совершенный более пятнадцати лет назад!
Хотя, возможно, ее предположения ошибочны и Рэндалл собирается говорить с ней вовсе не о Саре. Вдруг он решил сообщить Линде о своей любви к ее матери? Вот уж об этом Линда решительно не хотела ничего слышать! Она встала, схватилась за спинку кресла.
— Рэндалл, ты уверен, что я действительно должна это знать?
— Нет. Не уверен. — Он горько улыбнулся. — Но твой отец убедил меня, что ты должна знать кое-что о моем прошлом до того, как мы с тобой поженимся.
Глаза Линды расширились.
— Папа сказал так?..
Неужели Рэндалл и Питера посвятил в свою тайну? Что же должен был чувствовать бедный папа, выслушивая признания друга о любви к Клаудии — даже теперь, когда он собрался жениться второй раз?..
Рэндалл продолжил:
— Он сказал, что это нечестно по отношению к тебе — скрывать от тебя свои тайны. Я подумал и понял, что Питер прав.
Нечестно? А честно ли по отношению к Питеру было высказывать ему такие вещи в лицо?
— А как папа реагировал на твои слова? — взволнованно спросила Линда. В конце концов, подобная откровенность могла разрушить дружбу двух мужчин, а Линде этого очень не хотелось.
— Оказывается, он давно обо всем знал. Линда была поражена до глубины души, хотя всю жизнь догадывалась о чем-то подобном. Однако слышать это сказанным так прямо…
— Не знаю, чего ты хотел добиться, говоря с папой обо всем этом…
И чего он хочет добиться сейчас, говоря об этом с самой Линдой! Такие вещи вряд ли помогут укреплению брака…
— Я ничего не хотел добиться, — устало выдохнул Рэндалл. — Я просто должен был кому-то выговориться. То, что Питер уже обо всем знал, облегчило мою задачу.
— Да уж, пожалуй, — язвительно промолвила Линда.
— Он также упомянул, что ты заезжала к нему утром. — Рэндалл взыскующе посмотрел на нее.
— Ну да, заезжала… По совсем иному вопросу.
— Я так не думаю…
Что-то Линда уже совсем запуталась.
— Может быть, ты все-таки перейдешь к делу? — резко перебила она. — Должен сказать — так говори, будь добр!
Нервы ее были напряжены до предела. Лучше любая горькая правда, чем это долгое томление.
Рэндалл на секунду закрыл глаза, словно собираясь с силами.
— Господи, Линда, если б ты знала, как мне тяжело! Я так долго носил это в себе, ни с кем не делился… Может быть, ты лучше сядешь?
Да, пожалуй, подумала Линда, опускаясь в кресло. Ноги почти не держали ее.
— Вот, я сижу. Говори же.
— Хорошо. Сейчас… С чего бы начать…
— Например, с начала, — иронически предложила Линда, сцепляя пальцы рук.
— С начала? Хорошо… Тогда придется вернуться назад на тридцать три года…
— На тридцать три года? — пораженно воскликнула Линда, подаваясь вперед. — Но ведь тогда тебе было всего пять лет!..
— Да, — коротко согласился Рэндалл, больше не глядя на нее. Он глядел куда-то в пространство, не замечая ничего вокруг себя. Уходя в далекое прошлое… О Господи, но, когда ему было пять, он не мог знать Клаудии! И что их могло связывать с Сарой Эмеральд?.. — Мне было пять, — негромко продолжал Рэндалл, глядя в пространство. — И моему брату Ронни. Нам обоим было по пять лет.
Линда никогда до сих пор не слышала, что у Рэндалла есть брат! Он никогда не упоминал об этом… Кроме…
Двойняшки! Если Рэндаллу и Ронни было по пять лет, это могло означать одно — они были близнецами. «Да, в моей семье были близнецы», — так он сказал тогда в клинике. И отвернулся к окну… Но где же теперь Ронни, его брат? Что с ним сталось?
Рэндалл смотрел в пустоту полными боли глазами.
— Ронни умер. Я убил его. — Линда задохнулась, пораженная. Как?.. Как это могло случиться, если Рэндаллу было всего пять лет?.. — О, конечно же, это не значит, что я задушил брата своими руками, — горько усмехнулся Рэндалл. — Но я виновен в его смерти. Только я.
Линда сжала руки, сдвинув брови в трагическую линию.
— Не думаю, что пятилетний мальчик может быть в чем-то виноват! Ты был ребенком, Рэндалл, невинной крошкой…
Она приподнялась, чтобы приблизиться к нему. Рэндалл дернулся всем телом, лицо его исказилось.
— Нет, не трогай меня! Дай мне договорить… Линда покорно опустилась обратно в кресло.
Хотя больше всего ей хотелось сейчас обнять жениха, прижать его голову к своей груди, поцеловать, утешить…
Рэндалл собрался с силами и продолжил.
— Мы с Ронни были близнецами. Нас все путали — настолько мы были похожи! Но это касалось только внешности, а характеры нам достались совсем разные. Я всегда был шумным, своевольным экстравертом, а Ронни оставался застенчивым, тихим. Больше всего он любил сидеть в уголке и рассматривать картинки в книжках… Из нас двоих я был лидером, а он — ведомым. Моя… То есть наша мать родила нас в восемнадцать лет. — Рэндалл прервал рассказ горькой усмешкой. — Отца мы с братом никогда не видели. Он бросил мать, как только узнал, что она беременна двойняшками… Полагаю, испугался ответственности.
Рэндалл сглотнул, как если бы комок в горле мешал ему говорить.
— Когда нам исполнилось по полгода, мать стала уходить из дома по ночам и оставлять нас одних. У нее не было денег, чтобы платить няне…
