Эллисон Хэдер - Выбор Клэр
И еще чувствовала, что они действительно больше чем друзья.
Клэр готова была расплакаться. Она не хочет, чтобы они были больше чем друзья.
И она останется для него просто другом.
— Клэр... — При ее имени лицо Сета смягчилось.
— Нет, — прошептала она, отступая назад и качая головой. Вот что хотела ей сказать его мать. Сет ее любит.
— Клэр, ничего не изменилось. Я...
— Все изменилось! Ты не хочешь, чтобы я ехала в Париж! — Она ожидала, что он возразит, хотя и не поверила бы ему, но Сет не стал отрицать.
— Я думал, что ты сама уже не хочешь уезжать отсюда.
Здесь, в сарае, под писк птенцов, перед Клэр открылось то, чего она больше всего боялась: если она позволит себе полюбить Сета, ей не нужен будет Париж, потому что никакая сила не заставит ее расстаться с Сетом.
А она должна ехать. Должна.
Клэр прижала руку к губам, чтобы не дать вырваться непрошеным словам, чтобы не сказать, что тоже любит его.
Но, очевидно, ее глаза оказались красноречивее слов, потому что лицо Сета осветилось радостью.
— Клэр... — Он шагнул к ней, и Клэр охватил ужас.
С рыданиями она бросилась из сарая прочь, прочь от человека, который любит ее.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Нью-Йорк потерял для Клэр свою привлекательность. Она прилетела туда во вторник и два дня провела в магазинах. Остановилась она у Одри, которая пришла в неописуемый восторг от ее новых моделей.
— Дорогая, жизнь на ранчо пошла тебе на пользу, — заявила Одри. — Они восхитительны. Не забывай обо мне, когда станешь знаменитой.
— Конечно, не забуду. Тебе правда нравится?
Они сидели в комнате позади магазина, и перед Клэр были разложены все выбранные для Академии эскизы. Дневной моделью был шерстяной костюм с такой же накидкой, обшитой страусиными перьями. Выходной наряд был в ковбойском стиле, из хлопка с кожаными вставками. Вечерним платьем, конечно, была ее модель с красками заката. Для него Клэр решила использовать несколько кусков шифона, раскрашенного вручную в цвета заходящего солнца. А лиф Клэр украсила австрийским стеклом в виде звезд.
— Клэр, это так не похоже на тебя, — удивленно сказала Одри. — Элегантно и оригинально. Твоя лучшая вещь.
— Знаю, — тихо ответила Клэр. Одиночество на ранчо помогло ей выработать собственный стиль.
— А вот этот? — Одри подняла последний набросок. — Это надо простегивать?
Клэр кивнула.
— Да, я научилась шить стеганые одеяла, но в этом деле я все еще новичок. К счастью, уже начала шить жакет.
— У тебя хватит времени его закончить?
Клэр пожала плечами.
— А как же иначе?
Вернувшись в «Беллингем», Клэр работала над моделями, пока не падала от усталости, а проснувшись, снова направлялась к швейной машине.
Но, несмотря ни на какую усталость, ей не удавалось выбросить из памяти Сета. Она снова и снова возвращалась к моменту, когда услышала от него, что они больше чем друзья, и когда поняла, что он прав.
Клэр не могла не скучать по Сету, по его голосу, по его рассказам о своем ранчо. Он был настолько привязан к «Розе Монтгомери», насколько сама Клэр не чувствовала привязанности ни к чему. Для него семейные традиции были очень важны. В семье Клэр не было традиций. Она иногда сомневалась, есть ли у нее вообще семья. Ее кузены и тетя не давали о себе знать даже через адвокатов — с тех пор, как она переехала в «Беллингем», хотя прошло уже больше двух месяцев.
Она совершенно не подходит Сету.
И тем не менее иногда Клэр ловила себя на том, что смотрит в окно, ожидая увидеть его машину. Так ни разу и не увидев.
Однажды она заглянула в сарай и была приятно удивлена, обнаружив там еще трех птенцов. Через неделю их было уже десять.
Срок, данный ей в Академии, истекал. Этим вечером на манекене было вечернее платье, и Клэр сидела на полу перед ним, слушала радио и пришивала кружево.
— Шифон. Мне предстоит обшить ярды и ярды шифона ручным кружевом. Интересно, не могла я выбрать что-нибудь, что шьется на машинке? О, нет. — Она взяла ножницы и обрезала нитку. — И жакет надо шить вручную. — Ей пришлось отказаться от сложного украшения жакета. В любом случае он все равно будет выглядеть впечатляюще. Клэр очень на это надеялась.
Восемь дней она без устали шила, пока от напряжения глаза сами не закрывались.
— Тропические штормы в Техасе ожидаются на побережье от Фрипорта до Корпус-Кристи, — сообщили по радио.
— Хоть об этом можно не волноваться, — сказала себе Клэр, делая последний стежок.
Вздохнув, она встала, чувствуя, как затекли ноги. Было около одиннадцати вечера, и Клэр раздумывала, то ли ложиться спать, то ли продолжать пришивать кружева.
Отодвинув занавеску, она выглянула во двор. Полная луна освещала площадку перед домом.
И черный джип «чероки».
Наверное, Сет в сарае. Повинуясь первому порыву, Клэр распахнула дверь и вышла, чтобы найти его.
Не самое лучшее решение, однако ее потянуло к нему.
В сарае горел свет, но никого не было.
— Сет, — окликнула она.
Никто не ответил.
В обогревателе посреди обломков скорлупы лежал страусенок.
— О, бедняжка. Сет?
Ответом ей был дружный писк птенцов.
— Нет, ребята, ужинать вам уже поздно, — сказала Клэр и все равно бросила им горсть корма из пакета, помеченного «специально для малышей». Маленькие страусята выглядели ужасно смешными на своих нетвердых ногах и с голыми крыльями. Они были покрыты легким коричневым с белым пушком, а шеи были усеяны черными пятнышками — защитная окраска на воле. Птенцы росли невероятно быстро.
Закрыв пакет с кормом, Клэр нетерпеливо глянула на входную дверь. Где же Сет? Может, самой искупать новорожденного? Вымыв руки с антибактериальным мылом, она приготовила для малыша теплую ванночку и вымыла его — или ее — самостоятельно. Положив птенца обратно в обогреватель, Клэр вышла на улицу, чтобы проверить, стоит ли джип Сета на площадке.
Он стоял на прежнем месте, поблескивая в лунном свете. Внутри автомобиля тоже что-то поблескивало. Подойдя ближе, Клэр поняла, что это пряжка на ковбойской шляпе.
Сам ковбой находился под шляпой и спал. Окно было открыто. Клэр подошла и тронула его за плечо. Как и в прошлый раз в доме, он не шевельнулся.
Но сейчас Клэр не собиралась его целовать.
— Сет!
