Джулия Тиммон - Рандеву с мечтой
– Что ты такое говоришь, – тихо произнесла Аврора, вставая и отходя к окну.
Эдвард успел заметить, как дрогнули ее губы и как в глазах блеснули слезы. Какое-то время она стояла молча, спиной к нему, а он, понимая, что ей не хочется плакать перед ним и нужно успокоиться, с восхищением смотрел на изгибы ее точеной фигуры и не верил, что полузабытье в прошлом, а в настоящем снова это чудо – божественная Аврора.
Она повернулась пару минут спустя – величаво и без суетности, – медленно прошла к стулу у кровати и снова села. Слез в ее глазах больше не было.
Какое самообладание! – восторженно отметил Эдвард. Достоин ли я такого счастья?
– Это мне неловко, – сказала Аврора. – Сидеть, ходить, когда ты прикован к больничной кровати… по сути, из-за меня. По милости того, с кем я знакома с пеленок…
– И по милости той, которую я привечал в своем доме, даже в некотором смысле находил симпатичной, – прибавил Эдвард.
Аврора вопросительно приподняла брови.
– Ты все знаешь?
Эдвард улыбнулся.
– Заставил маму все мне рассказать. Странно, что ее слова удержались в памяти. Впрочем, план эти умники изобрели весьма примитивный. Такое запомнить немудрено, даже если еще не вполне очнулся от наркоза. – Он чувствовал, что быстро устает, если произносит несколько предложений подряд, но свет глаз Авроры, несмотря на кажущееся спокойствие, как никогда печальных и вместе с тем как никогда счастливых, настолько согревал душу, что усталость казалась сущим пустяком.
– Ты похож на нее, – задумчиво проговорила она.
– На кого? – не понял Эдвард.
– На маму.
– Вы виделись?
– Даже познакомились.
Эдвард попытался вообразить, как повстречались две самые дорогие в его жизни женщины, и пожалел, что не он их представил друг другу.
– Наверняка ты ей понравилась. Аврора чуть заметно подняла и опустила плечи.
– Почему ты так решил?
– Я прекрасно знаю свою мать. А где она?
– В коридоре. Вместе с Маргарет, – ответила Аврора. – Позволили мне побыть с тобой наедине, даже отошли подальше. Какая тактичность…
Эдвард довольно улыбнулся.
– Понравилась – это определенно. Кстати, они снова сошлись с отцом.
– Правда? – неподдельно обрадовалась Аврора. – Я это предчувствовала. Странно – я же их не знала, с твоим отцом не знакома до сих пор.
– Ничего тут странного, – с поразительной для себя самого серьезностью произнес Эдвард.
Она внимательно взглянула на него своими колдовскими глазами. Эдвард снова взял ее за руку.
– Потому нас и свела судьба, Аврора: мы чувствуем друг друга, знаем друг о друге гораздо больше, чем можно предположить.
Он на миг испугался, подумав, что его столь искренние слова прозвучали слишком напыщенно, но Аврора не убрала руку и ни малейшим движением не выразила протеста. Напротив: посмотрела на него с теплом и даже благодарностью. Но тут вдруг напряглась и опустила глаза.
– Тебе меня лучше бы вовсе не знать. Тогда ничего не случилось бы.
– Верно, не случилось бы! – воскликнул Эдвард, не обращая внимания на разбитость и вновь сгустившийся туман в голове. – Я до сих пор бы не знал, кто на самом деле такой, не ведал бы, какая она, настоящая жизнь…
Аврора в неожиданном приступе нежности наклонилась и прикоснулась губами к его пересохшим губам. Других наград ему и не требовалось.
– А то, что случилось, – прошептал он, улыбаясь уголком рта и страстно желая прогнать ее тревоги, – послужит мне уроком. – Впредь не буду набирать на ходу твой номер. Звонить тебе надо, что называется, с чувством, с толком. В полной уверенности, что никто не помешает.
– Ты набирал мой номер? – Аврора виновато поджала губы.
11
Ей вдруг захотелось признаться во всем без утайки. Чтобы отношения с отцом своего будущего ребенка начинались не с хитростей и выгодных для себя недомолвок.
– А я ведь чуть не улетела в Нью-Йорк, – собравшись с мужеством, произнесла она. – Насовсем, во всяком случае на время – чтобы сбежать от воспоминаний. «Заботливый» Ральф подыскал для меня прекрасную работу…
Когда первые слова были произнесены, остальные полились более свободно. О представлении, которое устроила Камилла в баре, Эдвард еще не слышал. Очевидно, не знала об этом и полиция.
– Надо же, какая мерзавка! Улыбалась, кокетничала и тщательно скрывала, что собой представляет.
Аврора задумалась, попыталась поставить себя на место Камиллы.
– Не знаю… Может, она пошла на это с отчаяния? Из-за любви, которую ты так и не принял?
Лицо Эдварда сделалось жестким.
– О какой любви тут может идти речь? Получается, больше чем в кого бы то ни было она влюблена в себя, в свои чувства, разве не так?
– Так, – медленно ответила Аврора, размышляя над его словами.
– И чем же все закончилось? – спросил Эдвард.
– Что? – не сразу поняла Аврора.
– Что случилось после того, как они ушли?
Аврора приоткрыла было рот, но, заметив, что у Эдварда очень усталый вид, подумала, не отложить ли главное на потом? Он смотрел на нее, замерев в ожидании.
– Гм… может, сейчас тебе лучше поспать? Я после дорасскажу… Не случилось ничего особенного и… Точнее…
Наверное, следовало произнести эти слова более уверенным тоном и побеспечнее, чтобы он поверил и спокойно отдохнул. Эдвард сдвинул брови.
– Нет-нет. Пока не услышу все до конца, я не усну. Пожалуйста, продолжай…
Аврора набрала воздуха в легкие, но губы будто онемели. Оказалось, не так-то просто поведать мужчине о беременности, даже если она подарок судьбы, ведь невозможно предугадать, как он к этому отнесется. Их отношения, пусть столь необыкновенные, длятся всего ничего, более того: уже повлекли за собой трагедию. Которая, впрочем, послужила проверкой чувств…
– Когда Камилла и этот ее дружок ушли, – преодолев растерянность, медленно начала она, – я еще долго смотрела на дверь, потом вдруг почувствовала головокружение и… – Желая настроить его на то, что пугаться нечего, она усмехнулась. – В общем, мне стало нехорошо… то есть… я на время потеряла сознание, потом пришла в себя, потом вроде бы снова отключилась… – торопливо и как можно более бодро договорила она.
Лицо Эдварда, хоть и без того было бледное, стало белым как полотно. Аврора испугалась и резко поднялась с места.
– Я позову врача.
– Нет, сядь, – велел он, и она повиновалась. – Бедная моя, родная… – Его голос прозвучал настолько нежно, что у Авроры перехватило дыхание. – Неужели ты настолько сильно расстроилась? – спросил он с нотками признательности и любви в голосе.
Аврора, стремясь быстрее объяснить, что волноваться особенно не из-за чего, покачала головой.
