Долли Нейл - Дуэт влюбленных
Маджи тоже в личном плане оказалась невезучей. Им обеим любовь не принесла счастья. Но Маджи теперь не отступит и воплотит в жизнь их мечту — начать собственное дело! Оно станет тем лекарством, которое навсегда освободит ее от Никоса Костаки.
Последние несколько месяцев представлялись ей кошмаром, а желания разыгравшейся плоти — постыдной пародией на любовь. В глубине души Маджи с самого начала знала: их отношения с Никосом обречены на неудачу — они слишком разные по характерам и воззрениям на жизнь. Он баловень судьбы, она рядовая женщина, которой предстоит самой пробивать себе дорогу. И отныне она никому и ничему не позволит ей помешать!
Маджи вышла из душа, взяла два полотенца — одно навернула на мокрые волосы, другим сильно растерлась, пока кожа не покраснела, потом надела халат Роя. Черный! Ей как раз подходит, с горечью подумала она. Смерть любви! Смерть глупых мечтаний!
У раковины Маджи заметила сушилку для волос, размотала с головы полотенце, нажала кнопку. На секунду зазвенело в ушах. Жужжание фена, как ни странно, успокоило. Покончив с непокорными локонами, она уставилась на свое отражение, уверенная в том, что сегодняшние происшествия наложили трагический отпечаток на лицо. Ничего подобного. Разве только вот глаза… Обычно светящиеся озорным блеском, пронзительно-зеленые, они вдруг погасли, будто кто-то щелкнул выключателем.
Она туго завязала пояс халата, закатала слишком длинные рукава до локтей, потом босиком прошла по коридору и открыла дверь гостиной.
Рой Бартон, сидевший в кресле, сразу повернул светловолосую голову и послал ей, как показалось Маджи, предостерегающий взгляд.
Она обернулась и увидела Никоса. Он был не похож на себя. В беспорядке спутанные мокрые волосы, прищуренные глаза, сжатые в тонкую линию губы, затвердевшие скулы. Все свидетельствовало о ярости. В напряженной тишине Маджи даже послышалось, как скрипят его зубы.
Никос оглядел ее с головы до ног, остановившись на свежевымытых волосах, низком вырезе мужского халата, едва прикрывавшего ей грудь, босых ногах. Потом взглянул прямо в глаза так, будто хотел испепелить презрением. Ее сердце упало, вся она заледенела. Не от испуга — от напряжения. Она же не намерена сдаться!
Никос молча поднялся с дивана, руки его были сжаты в кулаки, суставы побелели.
— Все понятно, Рой. Сказав мне, что у тебя нет времени обсуждать наш новый проект, ты спокойно развлекал мою жену.
— Нет. Ты ошибаешься. Маджи обратилась ко мне за помощью, только и всего.
— Вижу, какого рода услуги ты ей оказал. Эта сучка совершенно голая в твоем халате! — Он угрожающе двинулся к Бартону. — Встань, подонок! — дико прорычал он.
— Нет! — вскинулась Маджи.
Не обращая на нее внимания, Никос схватил Бартона за рубашку, приподнял и сокрушительным ударом кулака пригвоздил к креслу.
— Стой! Стой! — Маджи бросилась к мужу, пытаясь остановить.
— Послушай свою жену, — проговорил Рой с чисто английской сдержанностью. — На один удар я согласен — столь двусмысленная ситуация могла быть тобой неправильно истолкована, это я допускаю, но на второй удар я отвечу, — довольно флегматично добавил он.
— Никос, пожалуйста, — умоляла Маджи, повиснув на его руке. — Оставь Роя в покое.
Он стряхнул ее словно муху, и она оказалась на полу. Халат распахнулся, обнажив чуть не до бедер ее ногу.
— Ты самая настоящая сучка, мне следовало бы убить тебя.
На секунду у нее перехватило дыхание. Угроза была не показной. Он весь кипел, глаза налились, судорожное клокотание вырывалось из горла. Наградив жену уничтожающим взглядом, Никос произнес:
— Ты не стоишь даже того, чтобы мужчина из-за тебя дрался. Что касается вас, Рой, можете считать себя уволенным. Я не желаю больше вас видеть. — Повернувшись опять к Маджи, он властно приказал: — Одевайся! Мы уходим.
Она не стала спорить, проскользнула мимо мужчин в ванную комнату, быстро натянула на себя мокрую одежду. С независимо поднятой головой вернулась в гостиную. Она готова к тому, что сейчас скажет мужу. Не постесняется даже постороннего человека. Пусть знает, каков на самом деле этот самовлюбленный и самоуверенный негодяй.
Запланированной речи не получилось. Муж сгреб Маджи в охапку, ногой распахнул дверь и, не давая ни малейшей возможности шевельнуться, вынес на улицу к машине.
— Отпусти меня! — кричала Маджи, в отчаянии колотя его кулаками.
— Заткнись, просто заткнись и все, — прорычал Никос, как куль бросив ее на переднее сиденье и захлопывая за ней дверцу. Через секунду он уселся за руль, не забыв, чтобы Маджи пристегнулась ремнем.
— Ты мерзавец и подонок. Самый настоящий подонок! Пусти, я выйду.
Никос на полном ходу ударил по тормозам, так что они завизжали, а Маджи с силой бросило вперед.
Твердой рукой он ухватил ее за подбородок, повернул лицом к себе.
— Не смей обзывать меня! Я этого не потерплю.
— Моя совесть чиста! Наша встреча с Роем была совершенно невинной, а ты, ты…
— Невинной? — фыркнул цинично Никос. — За кого ты меня принимаешь — за идиота?
Маджи открыла рот, чтобы ответить, но Никос не позволил это сделать, раздавив ей губы безжалостным поцелуем.
Пожалуй, впервые она не отреагировала. Обычно прошибало точно током, теперь же Маджи не чувствовала ничего, кроме ужаса и отвращения. Даже когда его рука легла ей на грудь и сквозь мокрую ткань блузки она ощутила дрожь мужских пальцев, ее тело осталось безучастным. Никос грязно выругался. Площадные слова Маджи слышала от него тоже впервые.
— Ах мы сыты? — с явным сарказмом произнес он. — Тебя угостили на славу?! Ненадолго же тебе этого хватит! Я слишком хорошо знаю, как ты млеешь и исходишь соком, стоит только рядом появиться мужским штанам с ширинкой на молнии.
Маджи чуть не задохнулась от ненависти и боли, закрыла глаза, чтобы не видеть его. Ей было плевать, куда он везет ее. Их супружество приказало долго жить.
10
Полчаса спустя Маджи была пристегнута к пассажирскому сиденью вертолета, а Никос занял место пилота. Дождь заливал стекла кабины, ветер играючи трепал лопасти.
— Не слишком ли бурная погода для полета? — холодно спросила она.
— Если упадем, так вместе. Или напомнить знаменитую цитату «Они любили друг друга, пока смерть не разлучила их»? Ты ведь сама частенько ее повторяла. Неужели забыла? — ядовито процедил Никос.
Маджи поджала губы. Пусть играет в свою двуличную игру, думала она. Теперь она знает — Элизабет его любовница. Впрочем, ей все равно.
Единственное, что всерьез беспокоило Маджи, — ситуация, в которую попал Рой Бартон. Ведь из-за нее он потерял работу, что несправедливо и глупо. Объясняться на сей счет с Никосом бесполезно, во всяком случае сейчас. Но, как только ей удастся покинуть остров, — а это Маджи собиралась сделать при малейшей возможности, — она первым делом напишет Никосу письмо, в котором скажет всю правду о причинах своего появления у Бартона и тем самым снимет с него всякие подозрения.
