Мирра Блайт - Просто скажи «да»
— Эндрю Макги.
Последовало напряженное молчание. Затем Мей заговорила, и, судя по голосу, ей тоже в последнее время пришлось нелегко.
— Это Мей… Я весь день пыталась дозвониться тебе.
Эндрю поставил телефон на столик, упер руку в бедро и уставился в пространство. Боль переместилась куда-то в область глаз. Он знал, что Мей будет расстроена его переездом, но ее реакция несколько запоздала.
— Да, знаю, — бросил он.
Послышался приглушенный всхлип, затем она торопливо проговорила:
— Я не ожидала, что ты вот так уйдешь.
— Не понимаю, чего ты ожидала от меня, Мей, — бесцветным от боли голосом ответил он. — Ты не оставила мне выбора. Ясно дала понять, что я тебе не нужен. И недвусмысленно объяснила, что постоянные отношения тебя не устраивают.
Когда Мей наконец заговорила, голос ее звучал хрипловато и неуверенно:
— Я никогда не относилась к тебе как к няне или временному любовнику, Эндрю. — Она откашлялась. — Я даже представить не могла, что ты можешь так подумать.
Первоначальная вспышка, злобы поутихла, Эндрю вздохнул и потер глаза.
— Это был дешевый выпад с моей стороны. Прости.
— Ты не вернешься?
Чувствуя пустоту, образовавшуюся в груди, он ответил:
— Нет.
Эндрю услышал, как она судорожно вдохнула, словно при плаче, и стиснул кулаки, жалея о том, что без этого не обойтись. Спустя несколько мгновений она снова заговорила:
— Как ты думаешь поступить с Алексом?
Он безжизненным тоном произнес:
— Я не буду пытаться отобрать его у тебя, если ты это имеешь в виду.
— Нет! — срывающимся голосом воскликнула Мей. — Нет! Я говорю совсем не об этом. Я имею ввиду… только то, что я… я не хочу, чтобы случившееся между нами… — Последовала еще одна длинная пауза, затем она продолжила: — Я не хочу, чтобы из-за меня ты перестал видеться с ним. — Ее интонация изменилась, стала более настойчивой, отчаянной. — Ты нужен ему, Эндрю!
Эндрю почувствовал себя так, словно гигантская рука сдавила ему грудь. Значит, все сводится к одному — к сиротству — и, скорее всего, к ее собственному. Почувствовав вдруг смертельную усталость, он глухо ответил:
— Я не собираюсь бросать своего сына, Мей. Я люблю его, чертовски за него волнуюсь и намерен видеться с ним так часто, как только возможно. Я и за тебя волнуюсь. Но это, кажется, не принимается в расчет. — Эндрю помедлил, затем решил сказать все до конца, так как знал: придет день, и он пожалеет о том, что не воспользовался этой возможностью. — Несмотря ни на что, я хочу, чтобы ты знала: лучшее, что случилось в моей жизни, — это ты. — Затем, не дав ей ответить, бросил трубку, чувствуя зияющую дыру в том месте, где когда-то у него было сердце.
10
На несколько дней Эндрю ушел на дно. Он отключил телефоны дома и в офисе, не сомневаясь, что Витторио доберется до него, если потребуется. Не в силах видеть никого, особенно поставщиков и перспективных клиентов, Эндрю отменил все встречи и занялся эскизами оформления гостиной, которые постоянно откладывал в долгий ящик, поскольку требовалось найти нелегкий компромисс между своим хорошим вкусом и нелепыми требованиями заказчика…
Однажды днем в его кабинете появилась расстроенная Энджела и спросила, что происходит. Она была тактична и не стала бы вмешиваться, если бы не считала дело достаточно серьезным. Может быть, оттого что он уже созрел для откровенного разговора, а может быть, потому что она застала его в момент слабости, но Эндрю выложил ей все. Он думал, что это принесет облегчение, но не тут-то было. Ему стало еще хуже.
На шестой день он осознал, что бездействовать дальше нельзя. Он достаточно долго зализывал раны и должен теперь стиснуть зубы и договориться о свидании с Алексом. Но каждый раз, когда перед ним вставал образ сына, возникала эта ужасная боль в груди, а мысль о том, чтобы встретиться лицом к лицу с Мей, была просто невыносима. Эндрю не знал, как переживет все это, но пережить должен, иначе вообще никогда не увидится со своим ребенком.
Эндрю подъехал к своему дому и решительно вышел из машины. Сейчас он позвонит Мей.
Осень подходила к концу, листва с деревьев облетела, но день был не по сезону теплым. Эндрю подумал, что сначала не мешало бы выпить чего-нибудь холодного. Открыв дверь, ведущую в кухню, он вошел, сделал два шага… и замер, не веря собственным глазам. Перед открытым буфетом стояла бабуля, а у стола — знакомая сумка с детскими вещичками и детское автомобильное сиденье, в котором мирно посапывал Алекс. Эндрю был так потрясен, что буквально прирос к полу.
— Я привезла тебе сына, — сказала она так, словно они заранее обо всем договорились.
Эндрю тупо посмотрел на нее, потом на Алекса, который спал, при этом пустышки нигде не было видно. Бабуля с пониманием улыбнулась.
— Он уже большой мальчик.
Вот и еще одну веху миновали без него… Эндрю захотелось схватить сына и до боли стиснуть в объятиях, но он не сделал этого — не смог. Поскольку чувствовал себя так, словно ему на грудь уселся слон. Бабуля подошла и, похлопав его по руке, потянула к столу.
— Пойдем. Я приготовила тебе поесть.
Его уже поджидали аппетитный бутерброд и бутылка с холодным пивом. На другом конце стола лежало что-то белое и ажурное.
— Сядь! — скомандовала она.
Эндрю выполнил приказание, а затем сделал большой глоток из бутылки, надеясь, что это поможет преодолеть спазм в горле. Бабуля, сев наискосок от него, придвинула к Эндрю тарелку с бутербродом.
— Ешь, а потом поговорим.
Ее ласковый тон и заботливость окончательно вывели его из равновесия. Поставив локоть на стол, Эндрю прикрыл глаза ладонью, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Бабуля склонилась и потрепала внука по плечу.
— Хорошо. Говорить буду я.
Эндрю услышал, как она отставила тарелку в сторону и взяла вязание.
— Мей очень, очень несчастна, Эндрю. Она все время плачет. — Послышалось шуршание отматываемой нити, затем бабуля снова заговорила: — Но это хорошо.
Пожалуй, пощечина ошеломила бы его меньше. Эндрю уставился на бабушку. Та подняла глаза от вязания и улыбнулась ему, затем снова вернулась к своей ювелирной работе.
— Я удивила тебя, Эндрю. Но это правда. Она должна понять. — Бабушка опять вытянула нить. — Я всегда знала, что вышла замуж за очень хорошего человека, он был для меня всем. Но только после его смерти я по-настоящему поняла, каким необыкновенным он был, и как мне будет не хватать его. Я очутилась один на один с огромной пустотой. — Она перехватила недоуменный взгляд Эндрю. — Только тогда я поняла, как много потеряла. Она тоже должна это понять. Я знаю, что ее бросила мама. Ужасно! Даже не верится, что так может поступить мать! — Бабуля расправила кружево, затем снова посмотрела на Эндрю. — Ты помнишь, как мальчиком боялся темноты?
