Стелла Фуллмер - Рука об руку
Он взглядом заявил ей, что запрещает подвергать его утверждение сомнению.
Тея смотрела на него в полной растерянности и ничего не понимала.
— Я втемяшил себе в голову, что вы были любовниками, и поэтому сгорал от ревности. — Пауль отпустил ее подбородок и отвел взгляд в сторону. — Я ревновал тебя к собственному брату и из-за этого ненавидел себя. А впоследствии, не в силах справиться ни с этой идиотской ревностью, ни с ненавистью, стал во всем обвинять тебя! Мне стыдно, Тея, ужасно стыдно...
Ей казалось, что она смотрит какой-то дурацкий фильм, где половина из его персонажей — сумасшедшие. Надо же, этот мужчина был твердо убежден, что она до сих пор любит его брата, и ничего другого не хотел слышать. Боже, какая нелепость!
Пауль порывисто обхватил руками голову, топя пальцы в своих темных взъерошенных волосах. На его лицо легла тень, глаза потемнели.
Тея видела, что он страдает, и не верила своим глазам. Она всегда думала, что его душа как-то по-другому устроена. Что терзания, а уж тем более раскаяние и самобичевание вообще ему не свойственны.
Охваченная каким-то смешанным чувством, некоторое время она молча смотрела на него. Потом, ощутив вдруг острую потребность помочь ему, обняла его своими изящными руками за широкие плечи.
В первое мгновение он сильно напрягся, а затем расслабился и положил ладонь на ее маленькую теплую кисть.
С минуту они не двигались и не произносили ни звука, — молча наслаждались близостью друг друга.
Тея, немного пришедшая в себя, воспроизвела в памяти все, что он только что ей сказал.
— Значит, ты ревновал меня? — спросила она тихо, нарушая тишину.
Пауль повернулся и ловко усадил ее к себе на колени. Она с любованием принялась рассматривать черты его лица. Оно все еще было напряжено, но не так сильно, как несколько минут назад. К тому же на нем уже не так ярко отражалось его безумное смятение. По крайней мере, ей так показалось.
— Неужели ты не понимала, что от этой ревности я просто теряю голову? — спросил он недоуменно.
— Не понимала, — прошептала она.
— Ты должна выйти за меня замуж. — Теперь в его голосе вновь прозвучали повелительные нотки.
Тея грустно улыбнулась.
— Не могу. — Не в силах противостоять соблазну, она нежно провела пальцем по его щеке.
— Понимаю, — произнес Пауль. — Ты думаешь, что не сегодня-завтра я протяну ноги.
Тея ахнула, ее рука безвольно опустилась вниз. Пару мгновений она в ужасе таращилась на него, потом опять подняла руку и крепко прижала ее к его губам.
— Не смей говорить такие слова, слышишь?
Он принялся целовать ее тонкие длинные пальцы, один за другим. В тот момент, когда очередь дошла до пятого, у Теи от разыгравшихся в голове отвратительных мыслей все поплыло перед глазами.
— Я прошел медицинский осмотр, — тихо сказал Пауль. — На прошлой неделе получил заключение: я здоров как бык и могу строить на будущее наполеоновские планы.
Она обхватила его за шею, не в силах подавить в себе приступ бурной радости. Ее глаза наполнились слезами.
— Нашей женитьбе ничто не препятствует, — с нежностью прошептал ей на ухо Пауль.
Тея разжала руки и взглянула на него своими покрасневшими глазами.
— Но ведь ты не хочешь обзаводиться семьей? Ты сам так сказал.
— Это было давно, — ответил Пауль. — Теперь все изменилось.
— Это было не так уж и давно, — возразила Тея, вздыхая. — А вступать в брак только из-за беременности — глупо. В наши дни так поступают лишь единицы.
— Мне наплевать на то, кто и как поступает в наши дни, — раздраженно заявил Пауль. — Я собираюсь стать для своего ребенка законным отцом!
Тея сглотнула, смачивая пересохшее горло.
— Уверена, мы обо всем сможем договориться. Кстати, за твое здоровье я искренне рада.
Пауль бросил на нее негодующий взгляд.
— Итак, слушай и запоминай. Я отец ребенка, которого ты ждешь! Мы поженимся, даже если мне придется насильно тащить тебя к алтарю!
— А как же Эмилия? — спросила Тея.
— При чем тут она? — нахмурился Пауль.
— Как это при чем?
Тея прекрасно знала, что в его представлении обилие сексуальных партнеров — обычное явление. О любви он скорее всего толком ничего не знал. К ней, к Tee, его привлекло желание завладеть тем, чем, как ему казалось, владеет брат.
Вскоре он ко мне привыкнет, пресытится мной и захочет новых впечатлений, подумала она. Если я стану его женой, то не смогу этого вынести.
— Видишь ли, мы абсолютно по-разному смотрим на жизнь, потому-то нам и противопоказано создавать семью, — пробормотала она. — Ты с легкостью воспринимаешь сексуальное непостоянство, а я приверженка старомодных взглядов и считаю, что жениться можно только по обоюдной любви и при наличии глубокого взаимного уважения.
Пауль помрачнел.
— Да, мы только что выяснили, что ты не любишь меня и не уважаешь. И это неудивительно, особенно после того, как я соблазнил тебя, даже не подумав о предохранении. Тем не менее я отец твоего ребенка и... И очень хочу стать твоим мужем, чтобы заботиться о вас обоих. Если ты готова попытаться забыть о прошлом...
— Я не намереваюсь о нем забывать! — перебила его Тея. — Буду хранить все, что запечатлелось в моей памяти, настолько долго, насколько сумею. А тебя... Я уважаю тебя, Пауль, уважаю и люблю... Безумно люблю...
— Между прочим, Эмилия и Генри в следующем месяце снова поженятся, — проговорил Пауль с отстраненным видом, по всей вероятности не услышав ее последних слов. — Если ты читаешь бульварную прессу, то, наверное, читала об этом.
Внезапно он на мгновение замер, пересадил Тею со своих коленей на диван, а сам вскочил на ноги.
— Мне очень жаль, что Эмилия... — начала было Тея.
— Ты сказала... что любишь меня? — прокричал он, впиваясь в нее горящим взглядом.
Тея побледнела.
— Я не имела в виду именно это...
— Не обманывай меня, — прошептал он, не сводя с нее глаз.
— Ладно, — сдалась Тея. — Ты прав. — Ее щеки покраснели. — Но... Не знаю, почему я это сделала...
— Наверное, потому, что в моем присутствии лишаешься способности здраво мыслить, — подсказал Пауль. Его губы расплылись в игривой самодовольной улыбке.
— Ты невыносим! — вспылила Тея.
— И все же ты сейчас же меня поцелуешь. — Он наклонился, протягивая ей руки.
Околдованная страстью, наполнившей его взгляд, Тея стала медленно к нему приближаться, но, испугавшись, что опять допустит непоправимую ошибку, вновь отпрянула.
— Однако с Эмилией ты, наверное, до сих пор... — выпалила она, вспоминая, что никогда не сможет привыкнуть к его свободному образу жизни.
