Саманта Сноу - Навсегда с тобой
Дебора начала перекладывать вещи, наваленные на столе, Тед следил за ее резкими движениями. Потом Дебора оставила это занятие и села напротив Теда. Нервно пробежала пальцами по столу, словно то был не стол, а пианино, вздохнула и, наконец, взглянула Теду в глаза.
— Хочу сразу предупредить, — после некоторого молчания начала она, — что наш разговор происходит по моей инициативе. Кейси была против, да и мистер Гибсон тоже. Я же считаю, что вы, Тед, имеете право знать правду. Вы мне очень симпатичны, поэтому я не могу оставить все, как есть. Жизнь иногда бывает очень сурова к нам, и в том, что случилось, по сути нет ничьей вины. Произошло то, что произошло. Наверное, я все-таки фаталистка, верю в предопределенность судьбы. Мне только бесконечно жаль, что это коснулось моей любимой, несчастной девочки.
Тед молча слушал. Он так устал за эти два дня, что у него не было сил спорить с Деборой, хотя рассуждения о фатализме его всегда раздражали. Он смотрел на жизнь реалистично и считал, что человек — сам хозяин своей судьбы. А в фатализме ищут причину своих несчастий только слабаки.
— Я, простите, очень волнуюсь, не знаю даже с чего начать, — сказала Дебора.
— Начните сначала.
— Да-да, именно сначала. Только так вы сможете все понять и… простить.
Теду вдруг стало страшно. До сих пор он надеялся, что все разрешится, образуется. А сейчас, видя состояние Деборы, он вдруг понял, что ничего не разрешится и не образуется. Что действительно произошло нечто непоправимое, их чего нет выхода даже для того, кто хоть тысячу раз считает себя реалистом. Потому что так распорядилась судьба.
— Кейси родилась семимесячной. Врачи думали, что не выживет. Недоношенная, слабенькая, к тому же с врожденным пороком сердца. Вы знали, что у Кейси больное сердце?
— Да, она говорила. Еще говорила про операцию. Шрам… Я видел его. Но она сказала, что сейчас уже абсолютно здорова. Что операция…
Дебора остановила его движением руки.
— Об этом потом. Так вот, назло всем предсказаниям врачей девочка выжила. И не только выжила, но и выросла. Другой вопрос — какой была ее жизнь? Ни игр с детьми, ни учебы в школе. С ней учителя занимались на дому. На улицу ее одну не выпускали. Страшно вспомнить. Это же все на моих глазах происходило. А приступы? Какие мучения они ей доставляли! Но самое главное — страх! Жить в постоянном страхе, что через секунду может наступить конец. Клиники, доктора, лекарства… Все детство Кейси прошло в больницах. Там она бывала, наверное, чаще, чем дома. Да еще смерть ее родителей. Кейси еще была маленькая, к счастью, наверное. Плохо еще понимала. Я не представляю, как Ричард все это вынес. Он же великий ученый, не побоюсь этого слова. Уже сколько поколений студентов по его учебникам учится. А вынужден был все оставить ради внучки. Кейси для него все. Но я не о мистере Гибсоне, я о Кейси. — Дебора провела рукой по лицу, собираясь с мыслями. — Да, я о Кейси… Хотя и лечилась она в лучших клиниках, у лучших профессоров, Ричард не жалел никаких средств для своей девочки, но состояние ее не улучшалось. Да и что там могло улучшиться? У нее не работал один клапан, да еще и другие осложнения были. В общем, спасти ее могла только операция. Детям такие операции не делают, организм должен сформироваться полностью. Вот в таком состоянии они и жили: доживет или не доживет Кейси до окончания формирования организма? К счастью, она дожила.
Кейси исполнилось девятнадцать лет. Это было два года назад. В клинике она находилась два месяца, ее уже не отпускали домой. Все было готово к операции. Оставалось самое малое — найти донора.
Дебора замолчала. Теду показалось, что ее молчание длилось целую вечность. Но он не смел торопить ее, просто сидел и ждал, когда она продолжит.
— Я очень хорошо помню тот вечер, — наконец заговорила она. — Помню, как мы с Ричардом сидели в его кабинете. Пытались работать, но только пытались. Все наши дни в то время были похожи один на другой — мы ждали. Ждали, зная, что сами ничего сделать не можем. Это состояние ожидания отнимало все силы. Легко ждать день, другой, неделю даже. Но когда ожидание растягивается на месяцы, это становится невыносимым. Когда раздался телефонный звонок, Ричард побледнел и медленно, очень медленно, подошел к аппарату. Выслушал, что ему сказали, и так же медленно опустил трубку на рычаг. Потом повернулся ко мне и произнес только одно слово: «Нашли». Операция прошла успешно. Кейси получила новую жизнь, новое здоровое сердце. Это случилось два года назад. С тех пор пятнадцатое сентября мы отмечаем, как ее второй день рождения.
Услышав эту дату, Тед дернулся, словно через его тело прошел электрический ток.
— Ну вот, — закончила свой рассказ Дебора, — я и сказала то, что обязана была вам сказать. Надеюсь, вы все поняли.
— Откуда, — прошептал ставшими моментально белыми губами Тед, — она узнала? Кто ей посмел сказать? Как же врачебная тайна?
В это мгновение он готов был разорвать этого человека голыми руками. О себе он не думал, он только представлял, что испытала Кейси. Все встало на свои места. Она все узнала. Сам он никогда не интересовался, для каких медицинских целей потребовалось здоровое сердце его жены. Она погибла два года назад. Только сейчас он понял, что смерть Беллы была не напрасна. Даже после своей смерти она заботилась о нем — подарила жизнь той, которую он любит больше всего на свете.
— Кейси нашла у вас дома коробку с документами. Любопытная девочка сунула в них нос и обо всем догадалась, — ответила Дебора.
Проклятая коробка! Накануне вечером он сам собрал в нее все вещи, связанные с Беллой, и собирался их уничтожить, чтобы навсегда избавиться от своего прошлого. Потому что прошлое для него уже не существовало. Тед думал, что впереди его ждет только будущее. Будущее с его любимой, единственной Кейси. А прошлое не хотело сдаваться без боя, прошлое нанесло такой удар, от которого содрогнулось настоящее, разрушив будущее.
— Что же мне делать?
Этот вопрос Тед адресовал не столько Деборе, сколько всему миру. Что же сейчас ему делать? От правильного ответа на этот вопрос, он знал, зависело само существования мира для него. Но весь мир ответить ему не мог. За него ответила Дебора:
— Решать вам самому, Тед.
23
На высоте трех тысяч метров над уровнем моря раскинулось красивейшее озеро Гватемалы — Атитлан. Геологи утверждают, что возникло оно около ста тысяч лет во время извержения вулкана. Кто знает? Может, это и правда. Никто ни подтвердить, ни опровергнуть этого не может. Да разве задумываются о происхождении озера многочисленные туристы, приезжающие со всех концов земли полюбоваться озером Атитлан?
