Мэгги Эмерсон - Правила игры
Мэнди слушала молча, глотая слезы.
— Том сам настоял, чтобы я бывала на людях одна. Еще он желал, чтобы две женщины, которых он любил «больше всего на свете», то есть ты и я, жили полноценной жизнью. Когда мы привезли его с приступом из театра, он отказался от моего предложения вызвать врача. И тогда я поняла, что это конец. Мне захотелось поговорить с кем-нибудь… Вот тогда-то ты и застала меня с Кеном — учитывая твое потрясение и нежелание обсуждать что бы то ни было, Кен предложил оставить все как есть и подождать, пока страсти немного улягутся и утихнет боль от потери Тома. К сожалению, ты начала действовать быстро…
Наступило молчание. Мэнди потянулась за бумажным полотенцем, чтобы промокнуть влажное от слез лицо. Затем она повернулась к Джулии.
— Спасибо за рассказ. Я жалею, что мы не поговорили раньше. Это избавило бы меня от множества ошибок. Но хорошо, что наконец все стало на свои места.
— К счастью, твоя история имеет счастливый конец. Я бы даже сказала, сказочный. Или лучше назвать его началом?
— Да, если бы только Кен любил меня…
— Но он тебя любит!
Мэнди печально покачала головой.
— Все это в прошлом. Я своими руками убила его любовь. Кен женился на мне только из-за Майка…
Джулия собралась было возразить, но передумала.
— Ладно, мне пора возвращаться. Микки, наверное, уже думает, куда это я запропастилась…
Обе женщины встали. Мэнди порывисто произнесла:
— Надеюсь, ты счастлива?
— Да! Микки очень милый человек. А временами даже бывает забавен. Мы оба хотели бы обзавестись детишками. И знаешь, — Джулия понизила голос до доверительного шепота, — кажется, наша мечта скоро осуществится!
Тут за дверью прозвучал взрыв смеха, и женщины поспешили в банкетный зал. Джулия подошла к мужу, который улыбнулся при ее появлении. На его лице можно было прочесть все признаки любви.
Мэнди даже позавидовала этой паре. Ах, если бы Кен хоть раз взглянул на нее вот так!
Кен внимательно изучил ее лицо и поинтересовался:
— Джулия беседовала с тобой?
— Да. Она мне все рассказала. Я очень сожалею о многом.
Кен тихонько сжал ей руку.
— Думаю, сейчас удобный момент, чтобы улизнуть. Тут такое веселье, что нашего ухода никто и не заметит.
Когда лифт вознес их в пентхауз и дверцы разошлись в стороны, Кен подхватил Мэнди на руки. Припомнив, как он перенес ее через порог в тот памятный вечер, когда состоялась их первая близость, она испытала душевный трепет.
Двигаясь быстро, будто в нетерпении, он отнес ее в спальню. Там, поставив на ноги, сказал:
— Разреши помочь тебе. — И с этими словами он начал расстегивать мелкие пуговки на спинке ее платья.
Мэнди позволила Кену снять с нее свадебный наряд и атласные туфельки. Когда она осталась в одном бюстгальтере и трусиках, он тоже принялся раздеваться.
У Мэнди пересохло в горле от предвкушения, но, вместо того чтобы стянуть свои шелковые трусы, Кен начал облачаться в другую одежду. Он надел светлые летние брюки и пеструю рубашку с короткими рукавами.
Разочарованно вздохнув, Мэнди повесила свадебное платье на плечики, а взамен накинула на себя шелковое. Ноги сунула в удобные кожаные босоножки.
Если Кен не собирался заняться с ней любовью, то почему так спешил? Может, потому, что пора отправляться в аэропорт? Кен что-то упоминал на этот счет в разговоре с Жаком…
— Если не ошибаюсь, мы куда-то летим? — спросила Мэнди.
— На сегодняшний вечер у нас забронированы места на рейс в Майами. Побудем там пару дней, а потом отправимся на Багамы. Проведем на островах еще недельку. Затем можем устроить себе более длительный отдых, где только пожелаешь. Возьмем с собой Майка.
— Чудесно!
Не успела Мэнди это произнести, как в холле прозвучал звонок.
— Может, ты сама впустишь гостя? — обронил Кен. — Там возле лифта есть специальная кнопка.
Мэнди направилась в прихожую. Упомянутая кнопка отыскалась быстро. Дверцы лифта раздвинулись. За ними, лучезарно улыбаясь, стоял Майк. Полли выступала в роли эскорта.
Опустившись на колени, Мэнди молча притянула малыша к своей груди. Тот тоже обнял ее, но вскоре нетерпеливо высвободился и удивленно спросил:
— Мам, почему ты плачешь?
— Это не по-настоящему. Я очень рада тебя видеть…
— Полли тоже говорила, что ты обрадуешься. Знаешь, мы летели на таком большом самолете. Нам дали апельсиновый сок и маленькие подносы с едой, а потом дядя в форме показал мне кабину э… Как, Полли?
— Экипажа.
— Кабину экипажа. Он усадил меня на колени и разрешил…
— До того как ты услышишь всю историю, — перебила его Полли, обращаясь к Мэнди, — хочу сказать, что багаж остался внизу, в вестибюле. За ним присматривает один из охранников. Когда вернется второй, парень принесет вещи сюда. Документы Майка во внутреннем кармане его рюкзачка. А сейчас мне пора идти.
— Куда ты? — спросил мальчик.
— К себе домой. Помнишь, я говорила тебе, что у меня квартира в Лондоне?
— А можно мне с тобой?
— Конечно, детка, только в другой раз.
Кен, стоявший в некотором отдалении, включился в разговор:
— Ты позже вернешься?
— Если вы этого захотите. — Полли обратила вопросительный взор на Мэнди.
Та в смятении опустила глаза. Ей не хотелось вновь разлучаться с Майком, но в той же мере она не желала разочаровывать Кена.
— Да, возвращайся, Полли. И… спасибо тебе.
Няня скользнула взглядом по обручальному кольцу на пальце Мэнди, затем, верная присущей ей практичности, задала конкретный вопрос:
— В котором часу и на какой срок?
— В половине шестого, — ответил Хэттон. — И как минимум на неделю. Идет?
— Нормально. Тогда пусть моя сумка останется здесь. Далеко собрались?
— В Майами, а потом на Багамы.
— Что ж, отлично. — Полли повернулась к Майку. — Чао какао!
— Бывай, попугай! — моментально откликнулся малыш. По-видимому, у них с Полли давно выработалась своя форма прощания.
Когда Полли ушла, Мэнди взяла сынишку за руку.
— Дорогой, знаешь, кто это?
Майк медленно оглядел Кена и покачал головой. Тот присел на корточки, чтобы быть вровень с мальчуганом.
— Я твой папа.
— У Питера есть папа. А как тебя зовут?
— Кен.
Малыш вновь пристально взглянул на Хэттона.
— Но у Питера папа не новый. Он всегда жил с ними.
— Я тоже не новый. Ты всегда был моим сыном, только до сих пор я не мог жить с тобой и мамой.
— А теперь будешь жить у нас?
— Думаю, вы с мамой переедете ко мне.
— А Полли?
— Она тоже, если мама разрешит.
