Кэтрин Арчер - Отвага и любовь
— Здравствуйте, лорд Роланд.
— Приветствую вас, — учтиво ответил он.
Она подняла на него глаза, улыбнувшись, как ему показалось, с наигранной скромностью.
— Я искала вас, милорд.
Его черные брови поползли вверх.
— Правда?
— Я уже давно надеюсь встретить вас одного. Но вы все время либо обходите свои владения, либо… с Мередит.
У нее явно прерывалось дыхание.
— Я не хотел быть к вам невнимательным, — извиняющимся голосом произнес Роланд. — Безусловно, нам с Мередит следовало уделять вам больше времени.
Она проглотила ком.
— Нам непременно надо говорить о Мередит?
— А о чем же еще нам следует говорить?
Она быстро заморгала и еще раз глубоко вздохнула.
— Мы… могли бы поговорить о… — она набрала побольше воздуха, — нас.
Роланд не мог больше делать вид, что не понимает ее намерений.
— Мне трудно поверить, что у вас может быть какой-то интерес к… нам… ко мне, помимо того, что я имею к вам отношение, как муж вашей сестры. Я не предъявлял к вам претензий, когда вы должны были стать моей женой, и Мередит вышла за меня, чтобы помочь вам. — Она вздохнула, но ничего не ответила, и он продолжал: — Почему же теперь вы заявляете о своем интересе ко мне?
Селеста провела дрожащими пальцами по лбу и затравленно посмотрела на него своими голубыми глазами.
— Я… я пришла к пониманию, что допустила ошибку в тот день. Не знаю, что вам сказала Мередит…
Он не мог скрыть горечь в голосе, перебив ее:
— Она не сказала мне ничего. Я сам угадал правду.
Плечи Селесты поникли. Вздохнув, она снова обратилась к нему:
— Я…
Роланд увидел, что она не может подыскать слова. Что, с удивлением подумал он, с ней происходит? Почему она столь напряжена?
От того, что Селеста сделала потом, эти мысли вылетели у него из головы. Глубоко вздохнув, Селеста расправила плечи, словно для храбрости, и шагнула к нему так близко, что ее гибкое тело оказалось тесно прижатым к его.
— Я… я поняла, что совершила ужасную ошибку. Вы должны понимать, что я чувствую, милорд.
Она подняла руки, обвила его шею, одновременно приблизив свои губы к его губам и закрыв голубые глаза.
Роланд отстранился со словами:
— Понимать, что вы чувствуете? Да я уверен, что знаю, что вы чувствуете. И не я, а сэр Джайлс, бьюсь об заклад, был предметом вашего обожания и огорчения, которые я заметил в вас.
Она вздрогнула, с беспокойством взглянув на него.
— Сэр Джайлс? Почему вы так решили?
— Да потому, что это видели все, — сухо сказал он. — По этой причине Мередит вышла за меня замуж вместо вас, не так ли? Потому что вы были влюблены в рыцаря своего отца.
Селеста закрыла лицо руками и, сокрушенно наклонив голову, прошептала:
— Что мне делать? Что мне делать?
Роланд удивленно глядел на нее.
Похоже, сестра Мередит не особенно строгих правил. Однако его совсем не влекло к ней. Он сгорал от страсти, но от страсти к одной рыжеволосой соблазнительнице, которая с таким же пылом предавалась любви, с каким и он.
Селеста расплакалась. Слезы ручьем текли сквозь ее пальцы. Ее рыдания вызывали жалость. Роланда не удивил этот новый поворот событий. Он просто подождал несколько томительных минут, положив руку ей на плечо. Он знал, что бессмысленно пытаться выяснить, что происходит, пока она немного не успокоится.
Он подозревал, что столь странное поведение Селесты было каким-то образом связано с сэром Джайлсом.
Наконец рыдания Селесты перешли во всхлипывания.
— Ну а теперь, — произнес Роланд, — расскажите мне, что случилось? Почему вы пытались поцеловать меня?
Селеста взглянула на него с расширившимися, видимо от страха, глазами и бессвязно забормотала:
— Я… не… — Она явно старалась взять себя в руки. — Я… не подумала. — Она умоляюще подняла на него глаза. — Вы должны мне поверить. Я и сама это не понимаю. Наверное, мне просто надо было найти утешение от… — Она снова закрыла лицо руками и заплакала.
Его нисколько не удивило то, что она искала поддержки у человека, который ей даже не был нужен. Женщинам свойственно такое. Всем, кроме Мередит, которой, кажется, не был нужен никто. Ей больше нравилось делать что-то для других, чем принимать самой какую-либо помощь или поддержку.
Роланд сделал попытку сосредоточить внимание на сестре своей жены. Но он так и не понял, что же ее так серьезно волнует.
— В чем дело? Чем вы так удручены, что готовы даже совратить мужа собственной сестры, чтобы утешиться? — обратился он к Селесте за разъяснением. — Не считая того факта, что вы явно не испытываете особой симпатии ко мне, ваши действия могут причинить боль Мередит, которая любит вас.
Селеста проглотила подступивший ком.
— Господи… Мередит. Я не думала…
Не сдержавшись, Роланд сердито нахмурился.
— Настало время кому-нибудь подумать и о Мередит. Скажите-ка мне теперь, что с вами стряслось.
Она снова проглотила ком. — Я… я… — Да?
Ему пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать ее бормотание. — Я… жду ребенка.
— Вы ждете ребенка? — переспросил Роланд. Селеста кивнула и снова зарыдала.
— Сэр Джайлс… ведь это он — отец? Зарыдав еще громче, она кивнула головой.
— Вы любите его?
Она снова кивнула. Слезы мешали ей говорить. Роланд пожал плечами.
— Ну что ж. Ему просто придется жениться на вас.
Она повернула залитое слезами лицо к нему. Взгляд ее широко раскрытых глаз был растерянным.
— Я не знаю, пойдет ли на это Джайлс, милорд.
— Пойдет, как только узнает о ребенке. Роланд сжал губы. Он заставит этого негодяя поступить так, как того требует честь!
— Сэр Джайлс, милорд, живет по своим собственным законам и не станет слушать никого.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он, пристально глядя на нее.
Она вздрогнула.
— Н…ничего, милорд. Только я не верю, что он на мне женится.
Роланд почувствовал, что больше он ничего от нее не добьется. Но решить ее проблему обязан. Может, тогда Мередит увидит, что не одна она переживает по поводу своей сестры.
Мередит не спеша, проводила расческой по сохнущим волосам. Увидев, что Роланд ушел, она быстренько искупалась, поскольку это было единственное время, когда она могла быть уверена в своем полном уединении. Прошедшая неделя не была для нее легкой.
По утрам Роланд уходил из замка и до вечера не возвращался. Поэтому она немало удивилась, когда услышала позади себя открывшуюся дверь. Мередит знала: это не Джоли. Горничная ушла по ее поручению за покупками. Вошел муж, она всегда прекрасно чувствовала, как он входит. Мередит замерла. Ее рука с гребнем застыла на макушке.
