Барбара Картленд - Не смейся над любовью!
— Как я уже сказал, вы способны на глубокие чувства, Антея. Это очень важно. Большинство тех женщин, что я встречал в свете, на это не способны.
— Может быть, те женщины, которых вы знаете, и не способны на сильные чувства, — заметила Антея, — но, когда моя мама получила известие о гибели отца, какая-то часть ее существа тоже умерла. Они так любили друг друга. Нужно было просто увидеть их вместе, чтобы понять, что такое любовь.
— И вы тоже надеялись найти такую любовь? — спросил герцог.
Антея отвела взгляд.
— Думаю… у каждого есть… сокровенные мечты, — уклончиво ответила она.
— А я разрушил ваши мечты, — тихо сказал герцог. — Мне очень жаль, Антея.
Антея кивнула, вдруг на ее щеках появились ямочки, когда она улыбнулась.
— Представляете, как смеялись бы ваши великосветские знакомые, услышав вас сейчас, ваша светлость? — спросила она. — Вы просите прощения у маленькой мисс «Неизвестно кто» за то, что на ней женились! Женились на бесприданнице, которая должна бы на коленях благодарить Бога за то, что он послал ей в мужья настоящего герцога!
— Антея, если вы будете разговаривать со мной в таком тоне, клянусь, я вас отшлепаю! — пригрозил герцог.
— Поймайте меня сначала! — поддразнила его Антея. — А это вам не удастся, пока вы окончательно не излечитесь от ран, полученных на поле битвы при Ватерлоо!
Говоря это, она скорчила насмешливую гримасу.
И, прежде чем герцог успел ответить, девушка выскочила из комнаты. Герцог остался один, улыбаясь про себя и стараясь придумать остроумный ответ.
Он прекрасно сознавал, что Антея, такая искренняя и остроумная, очень занимает его. Если бы ему в другое время пришлось провести столько времени прикованным к постели, без каких-либо занятий, с постоянной головной болью, он проклинал бы каждый миг своего невольного заточения. Но Антея умела развеселить его, он замечал, что с нетерпением смотрит на дверь, ожидая ее появления.
Из-за синяков на лице и невыносимой головной боли, которую он временами испытывал, им пришлось задержаться в Брюсселе гораздо дольше, чем вначале рассчитывал герцог.
Антея просто отказалась ехать дальше до тех пор, пока врач не даст разрешение. Поэтому герцогу пришлось подчиниться предписаниям доктора и остаться еще на неделю в Брюсселе.
Когда же они наконец решили отправиться назад в Англию, их багаж существенно увеличился, потому что Антея накупила множество подарков для своих родных.
— Вы действительно очень богаты? — спросила она вскоре после того, как они решили возвращаться в Лондон.
— Я не отвечу на ваш вопрос до тех пор, пока не узнаю, что вы собираетесь купить, — ответил герцог.
Первым приобретением был забавный национальный наряд для Фебы. Антея была уверена, что он пойдет ее сестре и понравится ей.
На следующий день она захотела купить платье для Таис, шляпку для верховой езды в подарок Хлое и прекрасную картину для матери.
— А что же вы хотите купить для себя? — спросил герцог после того, как уверил Антею, что не разорится, если она купит для своих родных все, что задумала.
— Что я хочу купить для себя? — удивленно переспросила Антея. — Ничего. Мне ничего не нужно. У меня есть прекрасные наряды. Я даже думаю, что их у меня так много, что они выйдут из моды, прежде чем вы увидите все мои туалеты.
— У вас красивые платья, и они очень вам идут, — согласился герцог. — Вы теперь выглядите совсем не так, как в первый вечер в «Элмаксе».
— А вы помните тот вечер? — спросила Антея. — Я его никогда не забуду. Я так вас ненавидела!
— Ненавидели меня? — удивился герцог.
— Вы не хотели танцевать со мной. А когда пришлось это сделать, то вы даже не стали скрывать скуку. Я считала вас просто невыносимым!
По тону ее голоса герцог догадался, что своим поведением на балу он очень обидел Антею. Он протянул руку и сказал:
— Признаю, я был очень невнимателен и вел себя высокомерно.
— Я вас возненавидела и поэтому… — начала Антея и осеклась.
Она чуть не проговорилась, что поэтому и нарисовала на него карикатуру.
Герцог внимательно наблюдал за выражением ее лица.
— Что вы хотели сказать?
— И поэтому… И поэтому я была рада, что вы больше не приглашали меня… танцевать, — не слишком удачно выкрутилась Антея.
Но герцог догадался, что она сказала ему неправду.
Он уверял ее, что прекрасно себя чувствует, но Антея ему не верила. Она догадывалась, что временами его мучают сильные головные боли. Круги под глазами и нахмуренные брови выдавали его страдания.
— Вам больше не удастся делать из меня неженку, — сказал он. — Вы и мои слуги ведете себя как старые няньки. Не забывайте, что я был солдатом и привык переносить трудности.
— Но теперь вы не в том возрасте, — насмешливо заметила Антея, собираясь уйти. — То, что вы могли перенести в молодости, теперь вам не по силам. Вам ведь уже скоро исполнится тридцать лет!
Они были одни в спальне герцога. Врач уже разрешил герцогу вставать с постели, и теперь, одетый в халат, он сидел у окна и дышал свежим воздухом.
Услышав замечание Антеи, герцог схватил ее за руку.
— Уверяю вас, у меня достаточно сил, чтобы отшлепать вас, как вы того заслуживаете! Вы уже достаточно поиздевались надо мной!
Он притянул ее к себе. Антея напустила на себя испуганный вид, попыталась вырваться и воскликнула:
— Нет, нет! Вам нельзя перенапрягаться! Вы же еще слишком слабы!
— Не называйте меня слабым! — грозно сказал герцог.
Он схватил ее другую руку и держал девушку перед собой так, что она не могла вырваться.
— Вы моя пленница! Я должен решить, что мне с вами сделать: наказать или поцеловать!
Антея засмеялась. Их глаза встретились, и вдруг наступило напряженное молчание.
В этот миг между ними что-то произошло, что-то удивительное, магическое, чего Антея до сих пор никогда не испытывала. И это было необъяснимо прекрасно.
У нее перехватило дыхание, на нежном лице, казалось, остались одни лишь огромные глаза.
Внезапно герцог разжал руки, и она отступила от него.
— Думаю… вам пора… пить чай, я сейчас его принесу, — невнятно пробормотала Антея и выбежала из комнаты.
Через два дня они покинули Брюссель. До Лондона они добрались без всяких приключений. На этот раз путь от Дувра до Лондона они проделали не за один день, как раньше, когда ехали в Бельгию, а остановились на ночь в Кентерберри.
Поэтому в Эксминстер-хаусе они оказались в четыре часа пополудни на следующий день после прибытия в Англию.
— Добро пожаловать домой, ваша светлость, — приветствовал дворецкий Антею, вошедшую в огромный отделанный мрамором холл.
