Леона Арленд - Чувственность
— Все будет в порядке. Обещаю.
— Увы, — вздохнула Марибель, — я не знаю, как тебе помочь. И чувствую себя неловко оттого, что так неприлично счастлива.
Памела заставила себя улыбнуться.
— Я очень рада за вас с Никалсом, потому…
«Потому что отсутствие Роналда не должно означать, будто я не могу быть счастлива за кого-то другого» — но она не сумела произнести это вслух. Не помогало даже то, что женщина, которую она спасла на стоянке, часто звонила ей. Она была очень благодарна Памеле. Ребенок был центром ее вселенной. Так же, как малыш Марибель станет центром вселенной для нее.
Памела не находила себя места от тоски, понимая, что у нее никогда не будет ребенка от Роналда. А ребенка от другого мужчины она не хотела. Памела вообще не представляла, как она сможет заниматься любовью с кем-то, кроме Роналда.
Марибель затолкала сумки с детскими вещами под стол, подальше от взглядов подруги. И принялась обсуждать достоинства разных сортов кофе.
— Отлично! — заключила Памела, пытаясь выглядеть бодрой. — Остановимся на этом!
Марибель кивнула.
— Согласна.
Памела огляделась по сторонам.
— Что ж, мы неплохо потрудились. Как ты считаешь?
Подруга в изумлении покачала головой.
— Не могу поверить, что мы действительно сделали это, Пам. Наконец-то!
Они так долго мечтали об открытии своего ресторана, а на самом деле все оказалось даже проще, чем им казалось. Памела всю себя посвятила новомуделу. Именно это и было ей нужно, чтобы отвлечься от мыслей о Роналде. Она попала в беду. Она не всегда принимала оптимальные решения. Она была импульсивной, капризной, но…
Но еще она была доброй.
И она любила Роналда О'Коннела.
Памела взяла еще одну пачку с кофе и принялась бездумно разглядывать зерна. Затем тяжело вздохнула. Почему она не может быть счастливой? Почему ее мечте не дано воплотиться в жизнь?
«Весна». Давным-давно они с Марибель придумали это название. Им хотелось, чтобы их ресторан стал символом новой жизни, надежды на будущее. Когда Памела пришла в больницу и услышала, что Роналд не желает ее видеть, ей захотелось сделать именно это — начать новую жизнь. По пути домой она набрела на одно строение, которое могло стать прекрасным местом для ресторана. Внутри было светло и просторно. Огромные панно с деревьями в натуральную величину создавали впечатление настоящего сада. Если бы только Роналд мог видеть все это!.. И если бы он только знал, как сильно она хочет исправить все то, что натворила!
— Эй, Пам!
Она подняла голову.
— Ммм…
— Извини, — начала Марибель. — Я знаю, что обещала тебе помочь выбрать зеркала для вестибюля… Но поскольку твой отец увеличил Никалсу зарплату, он может больше не подрабатывать. Теперь у него появилось свободное время. Он хочет, чтобы мы вместе пошли покупать мебель для детской…
— Нет проблем, — сказала Памела, и Марибель благодарно улыбнулась ей.
— Я вернусь не позже пяти, обещаю.
Памела кивнула.
— Отлично.
Но, конечно, это было не совсем так. О, в основном дела действительно шли прекрасно. Просто замечательно, если вдуматься! Фред Хартон арестован. Марибель и Никалс собираются пожениться на следующей неделе. К сожалению, это нарушило планы Памелы относительно приема в саду у фонтана.
Она налила себе чашечку кофе и принялась рассматривать новые салфетки, когда послышался звонок у входа.
— О, хорошо, — прошептала Памела, с облегчением отвлекаясь от преследующих ее мыслей. Если бы только поставщики знали, что спасают ее от отчаяния! — Наверное, привезли фарфор. Во всяком случае, я очень на это надеюсь… Входите! — крикнула она.
— Можно? — Роналд стоял на пороге, обольстительно улыбаясь. — Но если ты занята, я могу заглянуть попозже.
Она не заметила его игривого тона. О нет, не надо заходить позже! Оставайся! — промелькнуло в голове Памелы. Она бездумно шагнула вперед, ухватила его за рукав темного пальто и втянула внутрь. И только теперь поняла, что не знает, почему он здесь. Она просто была очень рада видеть его.
— Надеюсь, это в самом деле ты, Рон, — сказала Памела. — Надеюсь, я не сплю…
Роналд продолжал улыбаться.
— Интересная мысль… — Его глаза смотрели нее — темные, пристальные.
Он снял пальто и повесил на спинку стула.
— Ты останешься? — с надеждой спросила Памела.
— До тех пор, пока ты мне позволишь.
— Не понимаю, — пролепетала Памела; она любила его, но… — Ты не хотел видеть меня в больнице, а теперь говоришь, что хочешь остаться… навсегда?
— «Навсегда» — это твое слово, Памела. Я сказал: пока ты мне позволишь. — Взгляд скользил по ее лицу, восхищенный, жадный. — Но позволишь ли ты мне остаться так надолго? Навсегда?
Да! Слезы застлали ей глаза. Навсегда!.. Но он же прогнал ее из больницы!
— Почему ты здесь, Рон?
— Ты имеешь в виду, помимо того, что мама прислала меня сюда за рецептом, который ты ей обещала? Кажется, это был горчичный соус…
Боже, благослови Энни О'Коннел! Памела не могла не улыбнуться.
— Да. Помимо этого.
— Четыре слова. — Он поднял четыре пальца и прошептал: — Я скучаю по тебе.
Она почувствовала, как тепло заструилось по ее телу.
— Я тоже скучала, Рон.
— В прошедшем времени? А сейчас ты тоже скучаешь?
Памела почувствовала, что у нее подгибаются колени.
— Еще не знаю. Это зависит от того, что будет дальше.
Он оглянулся назад, потом снова посмотрел ей в глаза. Памела задрожала.
— Я должен объяснить кое-что, — пробормотал Роналд.
Боль иглой вонзилась в ее сердце. На глаза снова навернулись слезы.
— Почему ты не позволил мне взглянуть на тебя?
— Я сошел с ума.
— Прости, — сказала она в отчаянии. — Я вела себя просто ужасно. Я должна была…
— Сошел с ума от страха, потому что тебе могли причинить вред, Памела, — перебил он. — А не потому что ты сделала что-то не так.
— Но я пренебрегла всеми правилами, и…
— Ты никогда не сталкивалась с настоящей опасностью, — заметил он. — Ты не могла осознать, насколько все серьезно.
Она открыла рот, чтобы ответить, но не сумела найти нужных слов. К тому же он сказал все за нее:
— Ты вскружила мне голову, Памела, так, что я пренебрег моими обязанностями. Это могло стоить нам жизни. Я не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Иногда все же что-то случается, и уже ничего невозможно исправить.
Его губы изогнулись в улыбке.
— А иногда мы думаем, что ничего не исправишь, но ошибаемся.
Памела вспомнила о своей матери, потом — о том ужасном дне, когда Хартон выстрелил в Роналда, и было еще не ясно, выживет ли он…
