Тони Молхо - Три грации
Он понял. Опустил руки. Качнулся обратно в ночь — безропотно, безмолвно. Смотрел из окна и молчал. Лицо его кривилось, как от боли.
Она смотрела на него из непорочной розовой глубины, защищенная безгрешным домашним абажуром.
— Вы пожалеете о вашем решении, — одними губами прошептал он, сраженный.
— Нет, — тихо ответила она, убежденная в своей правоте.
Помолчали. Посмотрели друг на друга. И оба улыбнулись — грустно, по-стариковски.
И молча — уже нечего было сказать.
Потом он шевельнулся в окне, как в раме от картины:
— Наверное, вы правы… Завтра мы поговорим на эту тему, если вы не возражаете… А засим позвольте пожелать вам спокойной ночи. — Он галантно поклонился. Еще раз посмотрел на застывшую фигурку в кувыркающихся овечках — печально, безнадежно. — Ах да, завтра последний день. Сегодня — последняя ночь…
Она продолжала молчать.
Он вздохнул, потом как-то подобрался, сосредоточился, как будто принял решение, и стремительно наклонился к ней:
— Ну вот, в последний день я вас и удивлю. Наша любовь впереди! Чао! — Он послал даме воздушный поцелуй, неожиданно озорно подмигнул и растворился в черноте ночи.
Джуди, мгновенно раскаявшись в своей глупости, бросилась к окну — фантом исчез, будто его и не было. Пустой зеленый газон, освещенный низенькими фонариками, пустая стоянка перед домом, залитая белым лунным светом, ночные бабочки, как снежинки, порхающие в мертвенном свете фонарей. Она прислушалась — разноголосые хоры лягушек, зловещее уханье совы да далекое, тоскливое завывание шакалов.
Свежий ночной ветер бил в пылающее лицо.
И больше ничего.
Господи — почему?! Почему она такая бестолочь?! Так и будет вечно тащить за собой груз устаревших понятий, старушечьих привычек, никому не нужных устоев?! Идиотка, просто дура!
Она бросилась лицом в подушку, в ярости отбросила от себя ухмыляющуюся идеальную глянцевую морду и разрыдалась.
5
— Девочка осталась ночевать у Итамара. — Джуди намазала маслом булку, шмякнула на нее сочный кусок селедки и осмотрела стол в поисках соленого огурца.
— Этого следовало ожидать, — одобрительно закивала пожилая леди и, подумав, досыпала в стакан горячего молока еще немного золотистого корнфлекса. — Бог мой, дорогая, вы пьете чай с селедкой?
— С детства, — с трудом подтвердила Джуди — рот ее был занят, — а дедушка, профессор-хирург, умнейшая голова, в детстве пил керосин. Бабушка рассказывала, что от него прятали все керосиновые лампы и примусы. Видимо, это у нас наследственное — любовь к необычным вкусовым ощущениям.
Рахель внимательно взглянула на нее. Молодая соседка сидела напротив, накинув теплую вязаную шаль на будничный темно-синий тренировочный костюмчик, вяло жевала любимый бутерброд и рассеянно обозревала хорошо знакомый пейзаж, не глядя на собеседницу. Бледное лицо ее осунулось, волосы причесаны кое-как, на лице — безнадежная усталость и безразличие. Совершенно непохожа на оживленного и подтянутого общительного врача, какой Рахель привыкла видеть ее уже четыре дня подряд. И это — конец отпуска?! Так. И вчера она тоже не была такой. Значит, ночью что-то произошло. И что бы это могло быть?
Воспоминания о ночи заставили сдержанно улыбнуться тщательно накрашенные губы. Она сладко потянулась и улыбнулась украдкой еще раз — то, что произошло у нее ночью, — чрезвычайно приятно и требует продолжения. И оно, несомненно, будет. Они оба позаботятся об этом, без всякого сомнения. Сладкие воспоминания невольно растягивали губы в улыбку, румянили щеки, заставляли кровь быстрее бежать по жилам, а мышцы — дрожать от возбуждения. И это — прекрасно! А как хорошо теперь спится! Глубоко и сладко, как в далекой юности. Господи, ведь она первый раз за много-много лет заснула без снотворного! И без слез, без воспоминаний, без угрызений совести!.. Неужели это произошло со мной?! Так не бывает… И это мы продолжим. Будьте уверены. Рахель победно оглянулась вокруг и тут же увидела рядом со столом вчерашнего рыжего кота. Тот, как всегда, попрошайничал.
Не люблю кошек, незлобиво подумала она. Нет в них порядка. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Они слишком самостоятельные. Безобразие! И не стесняются вести себя так, как им хочется. Бесстыдство! Но с точки зрения сегодняшней ночи — что-то в этом есть, капелька бесстыдства — это совсем неплохо. Может быть, они правы. Что ж, исходя из этого, не грех и поделиться с нахальными тварями.
Рахель бросила под стол кружочек кровяной колбасы и с удовольствием посмотрела, как кот, урча, вцепился в аппетитный кусок. Пусть ест. Скорее всего, он тоже приятно провел ночь, и ему надо поддержать душевные и физические силы. На здоровье.
А вот молодой соседке, видимо, не повезло. У нее ночью тоже что-то случилось, но совсем не такое… Хмурая, мешки под глазами, бледна и неразговорчива. Что-то не получилось, и она явно сожалеет об этом. Потому и молчит. И даже кота не кормит. И даже внимания на него не обращает! А может — получилось, но не так, как она хотела бы. Интересно, что там у нее произошло? Ах, как хочется посплетничать! Просто язык чешется! Господи, давно я не чувствовала себя такой счастливой и молодой!.. Как прекрасна жизнь!.. Жаль, что у соседки — не то настроение и не с кем поделиться радостью жизни.
Однако хорошо бы узнать, что все-таки случилось? Давай поразмыслим, что могло произойти? Вряд ли тот факт, что Ясмин осталась у Итамара, испортил ей настроение. Все шло к тому, и — слава богу! — произошло то, что должно было произойти. Вот если бы этого не было — тогда действительно можно было бы грустить.
А может — ничего не произошло, вот она и дуется? Скорее всего, она ожидала, что кое-кто — и мы знаем, кто именно! — придет навестить ее. А он не пришел! Скотина. Все мужики такие — поматросят и бросят. Да, скорее всего это так и было. Другого предположения нет… Да, жалко соседку — она ведь еще такая молоденькая и хорошенькая. Господи, двадцать семь лет — самый лучший возраст: много сил, желаний и опыта, но голова уже поостыла и не бросается во все мыслимые и немыслимые авантюры. И потому наслаждений больше — ведь они продуманные, подготовленные и более чувственные… Да, бедняжке не повезло. Жаль, они так подходят друг другу!..
Обидно, что она молчит, а не делится со мной своими переживаниями. Думала, что появилась новая подруга. Не часто это бывает, особенно в моем возрасте. Подумать только — отважилась без утайки рассказать об этом ловеласе Ави и полицейском Моше! Сколько лет прошло, никогда никому не рассказывала, а тут вдруг решилась ворошить старые, запрятанные воспоминания. И рассказала — значит, освободилась от них!.. Похоже, я молодею!.. И сегодня — решилась на такую ночь! Ах, Дани, Дани! Ты явно был бы счастлив узнать, что мне было хорошо. Ведь ты так любил меня!..
