Кара Уилсон - Я выбираю любовь
— О, так вот в чем дело? — спросил Аликс, и его лицо исказилось гримасой. — Ну, если ты хотела выйти замуж за бухгалтера, дорогая, ты его и получила!
Один из его друзей, венецианский ресторатор, в этот момент подошел к ним и улыбнулся Антонии.
— Потанцуешь со мной, маленькая птичка?
Она была рада предлогу ускользнуть и, благодарно улыбнувшись в ответ, кивнула.
— С удовольствием, Джорджио.
Ему было около пятидесяти, он был полный, жизнерадостный, состоял в браке и имел шестерых детей, но был неисправимым донжуаном. Его жена снисходительно наблюдала за ними, она знала, что флирт Джорджио ничего не значил. Знала это и Антония, которая смеялась над всем, что он шептал ей на ухо.
— Я и вправду думаю, что вы здесь самая красивая девушка, — сказал он с упреком.
— Сколько раз вы говорили это за сегодняшний вечер?
— Какие сейчас подозрительные девушки! Когда я был молодым, девушки верили всему, что им говорил мужчина, — вздохнул он с ностальгией.
— Готова держать пари, что нет! Они только позволяли вам думать так.
Они танцевали в саду под волшебными фонариками, развешанными Аликсом. Шелковая ткань ее платья гладко скользила по коже, черные и серебряные перья сверкали в разноцветных огнях, и гости продолжали смотреть на нее с восхищением. Это было романтично, пленительно, волнующе. Но Антония с трудом заставляла себя улыбаться.
Она чувствовала на себе напряженный взгляд Патрика, находившегося на другой стороне сада и наблюдавшего, как она танцует с Джорджио. Его ледяные глаза не пропускали ничего. Он не танцевал и ни с кем не разговаривал. Прислонившись к дереву, скрестив руки на груди, он не отрывал от нее глаз, и выражение его лица заставило ее вздрогнуть.
Один из гостей старшего поколения начал требовать еще вальсов, и Аликс поставил запись снова, к неудовольствию молодежи.
Джорджио счастливо улыбнулся ей.
— Это лучше!
Вдруг сзади них возник Патрик и похлопал Джорджио по плечу.
— Не возражаете, если я украду вашу партнершу? — отрывисто спросил он.
Джорджио оглянулся и начал:
— Да, я… — Он встретил внушающий опасение взгляд Патрика и, прекратив говорить, инстинктивно отодвинулся от Антонии, отпустив ее руку.
— С тобой все в порядке, Антония? — спросил он, как будто у него имелись сомнения, стоит ли оставлять девушку одну с мужчиной, выглядевшим сейчас так, как Патрик.
Взгляд Патрика словно приказывал ей согласиться.
Лишившись дара речи, она кивнула.
Ей хотелось повернуться и бежать, но рука Патрика скользнула ей на талию. Она вздрогнула в ответ на его прикосновение, и ее предательское тело непроизвольно потянулось к нему.
Они начали танцевать, и у нее возникло сильное искушение закрыть глаза и положить голову на его плечо, но она не могла сделать этого и только пристально смотрела куда-то впереди себя, а ноги ее спотыкались.
— Извини, — промямлила она, и он остановился, посмотрев на нее жестким, сердитым взглядом.
— Ты все еще собираешься выйти за него замуж, не так ли? — выпалил он, и она почувствовала, что гости стали оглядываться на них, видя выражение его лица. Патрик снова повторил: — Несмотря на все, ты еще собираешься?
Она вырвалась, боясь, что он может сказать или сделать что-то в следующий момент, и побежала в дом. Люди смотрели ей вслед, пока она пробегала, ее юбки с перьями плыли вокруг нее и задевали стоявших. Патрик следовал за ней по пятам. Кое-кто начал смеяться, подумав, что это что-то вроде игры, шутки на вечеринке.
Антония кинулась к ступенькам, подумав, что он не осмелится следовать за ней. Потом услышала, как Аликс остановил его, сказав изумленным голосом:
— Что происходит, Патрик?
Она надеялась, что Аликс задержит его, но скоро поняла, что ошиблась. Она не расслышала, что он на ходу сказал Аликсу, не отставая от нее и перескакивая сразу через две ступеньки. В отчаянии Антония помчалась в свою старую комнату.
Девушка открыла ее, вбежала и повернулась, чтобы захлопнуть и запереть дверь, но Патрик с силой бросился на нее с расстояния в несколько футов. Дверь снова распахнулась, заставив ее отлететь в сторону, и они хлопнулись вместе на пол.
Шум от их падения, должно быть, был слышен и внизу, и в доме стало так тихо, что, казалось, будто все мгновенно замолчали, ожидая, что же произойдет дальше.
Что, черт возьми, они могли подумать? Покрасневшая, обезумевшая, она пыталась сесть и обнаружила, что некоторые перья на ее платье сломаны и оторваны во время падения. Все, это была последняя капля! Она так разозлилась, что закричала на Патрика:
— Посмотри, что ты сделал! Мое прелестное платье погибло… и что любой из гостей подумает? Они уже сплетничают внизу… Завтра об этом будет знать вся Венеция.
— Черт их побери, черт побери и Венецию! — сказал Патрик сквозь зубы. — Какое мне дело до них?
— Я не хочу, чтобы обо мне сплетничали по всему городу, — почти прорыдала она, подбирая перья со всего пола.
Звук открываемой двери заставил их обоих обернуться. На пороге стоял Аликс, его лицо выражало настороженность.
— Уходишь, Антония? — спросил он, и до того, как она ответила, сказал более серьезно: — Что, собственно говоря, происходит?
— Двигай отсюда, Аликс, — грубо попросил его Патрик.
— Она — моя племянница, парень. — Он хмуро посмотрел на Патрика. — И это мой дом — на сегодняшнюю ночь, по крайней мере. Поэтому меня все касается. Антония, он тебе надоедает? Выбросить его вон?
Патрик повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза.
Девушка прикусила губы, глядя вниз, и покачала головой.
— Что это значит? — спросил Аликс. — Что, черт возьми, все это значит?!
— Она взрослая, Аликс, а не ребенок, — сказал Патрик. — И это частный разговор. Не будешь ли ты так любезен вернуться к гостям?
Аликс медлил, неуверенно морщась, глядя на нее.
— Антония? — повторил он еще раз.
— Со мной все в порядке, — прошептала она, не глядя ему в глаза.
— Ну, если я буду нужен, кричи, — предупредил ее Аликс.
Затем она услышала, как дверь закрылась и он медленно начал спускаться вниз.
Наступило молчание, затем Патрик повернулся к ней.
— Ты не можешь выйти замуж за этого парня. Теперь, когда я познакомился с ним, не могу поверить, что ты это сделаешь. Я знаю, ты говоришь, что чувствуешь себя с ним в безопасности, но это будет безопасность тюремного заключения, Антония. О, это будет роскошная камера. Без сомнения, он добр и щедр, но также старше тебя на пятнадцать лет, уже теперь почти лысый и невыносимо скучный. И не говори, что это неправда. Я видел твое лицо, когда ты была с ним. Ты обручилась с ним вслепую, не осознавая, что делаешь. Скоро ты проснешься и поймешь, что попалась в ловушку, но будет уже слишком поздно.
