Лоринда Скотт - Блаженство
— Маргарет? — слабым голосом сказал он и заплакал.
Сжав его руку, она поцеловала малыша в щеку, как раз под синяком на скуле, который уже расплывался по лицу.
— Вы его мать? — спросил врач, и Маргарет сжалась, как от боли.
— Нет, — тихо сказала она. — Я их няня. Как бы я хотела быть их матерью…
8
Впервые в жизни Фанни вела себя пристойно. Когда Дональд и Маргарет вернулись с притихшим и заштопанным Кевином, она продолжала терпеливо ждать у дверей и несказанно обрадовалась, снова увидев своего юного друга.
Пока Дональд, готовясь вернуться в больницу, чтобы провести ночь рядом с сыном, собирал сумку с вещами для себя и Тони, Маргарет уложила Кевина и торопливо занялась ужином для Дональда.
Через несколько минут мистер Кимберли появился на кухне и рассеянно уставился на еду.
— Маргарет, я не могу есть…
— Вы должны. — Она заставила его присесть и поставила перед ним тарелку. Он поковырялся в ней. Даже поднес кусок ко рту, но тут же отложил его. На мгновение он опустил голову на руки, затем с усталым вздохом провел руками по лицу и посмотрел на Маргарет. В глазах его стояло мучительное выражение, и она всем сердцем сочувствовала ему.
— А что, если у Тони будет кровоизлияние в мозг? — пытаясь сохранять спокойствие, спросил он, но голос у него дрожал и руки тряслись. — Что, если он… — У Дональда прервалось дыхание, и он с трудом втянул воздух сквозь зубы. — Что, если он умрет?
Маргарет сжала ладонями его подрагивающие руки. — Он не умрет, — произнесла она с предельной силой убеждения.
— Кэтрин умерла.
Маргарет закрыла глаза. Она была не в силах видеть страдание, исказившее его черты, когда он произнес эти два простых слова.
— То было совсем другое дело, — напомнила она ему. — У вашей жены был серьезный органический порок, о котором вы не знали. И такой исход был неизбежен.
— У Тони его нет. Но он может погибнуть.
Маргарет содрогнулась. Выпустив его руки, она встала, подошла к окну и, ничего не видя перед собой, уставилась на темнеющую кущу сада, за которым тянулся лес.
— Понимаю. Я виновата. Вы хотите, чтобы я ушла?
Дональд помолчал.
— Не знаю, — наконец сказал он. — Я еще не думал об этом, но… не знаю. — Он с силой опустил руки на крышку стола, и Маргарет вздрогнула от неожиданности. — Черт побери, Маргарет, что им было нужно в лесу? Почему вас не было с ними? За это вам и платят!
Она закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, искаженного болью, которая терзала ее саму куда больше, чем собственное чувство вины.
— Я знаю, — прошептала Маргарет. Больше ничего сказать она не могла, и все извинения были излишними.
Схватив тарелку, он швырнул ее в мойку. Тарелка разлетелась на куски, а брызги подливки попали даже на окно. Звякнув, вилка полетела на пол, но Маргарет стояла как вкопанная — такой гнев, такая боль были на лице Дональда.
Он отвернулся, не желая смотреть на нее.
— Я должен возвращаться к нему. С вами я поговорю попозже, когда успокоюсь.
Подхватив сумку, он вышел, с грохотом захлопнув за собой дверь. По ее щекам тут же полились слезы, которые она удерживала вот уже несколько часов.
— Пожалуйста, — беззвучно взмолилась Маргарет, — только бы он не умер!
И когда она принялась убирать кухню и собирать остатки тарелки, ее не оставляло чувство вины, смешанное с болью и страхом. Затем она поднялась к спящему Кевину, села рядом с ним и, поглаживая мохнатые уши Фанни, невидяще уставилась в сумрак комнаты. Повсюду были раскиданы вещи Тони, его школьная форма валялась на полу, а из-под кровати высовывался плюшевый медвежонок.
Подняв, она прижала игрушку к груди, вцепившись в нее, как в спасательный круг. У него всего лишь сотрясение мозга, напомнила она себе. Ничего серьезного. Они оба драматизируют ситуацию, но, поскольку Кэтрин скоропостижно скончалась от кровоизлияния в мозг, трудно винить Дональда за его опасения.
Она поцеловала Кевина, укутала одеялом его худенькие плечики и снова спустилась вниз, оставив Фанни бодрствовать рядом с мальчиком.
Ну почему она отпустила их в сад? Нельзя, что ли, было предвидеть, что дети не послушаются и удерут в лес? Здравый смысл подсказывал, что невозможно ежесекундно контролировать шустрых мальчишек. Но Тони пострадал, и она испытывала такое чувство вины, что здравый смысл был слабым утешением.
Зазвонил телефон, и она сорвала трубку.
— Алло? — спросила, надеясь, что это Дональд с добрыми вестями.
Но нет, то была Элизабет, как всегда, властная и требовательная.
— Ах, это вы, Маргарет… Не могли бы вы позвать Дональда? — небрежно бросила она.
Маргарет сосчитала до пяти.
— Простите, но он в больнице.
— Вот черт. Придется звонить в отделение. В каком из них ребенок?
— Точно не знаю, — соврала Маргарет, — но в любом случае сомневаюсь, что сегодня вам стоит беспокоить мистера Кимберли.
— Это еще почему? — с неприкрытым удивлением спросила она.
— Потому что он занят более важным делом. — Маргарет лишь скрипнула зубами.
Элизабет расхохоталась.
— Ко мне это не относится, дорогая. Я позвоню ему туда и…
— Не надо. Что бы вы ни хотели ему сообщить, у него нет времени с вами разговаривать.
В трубке надолго воцарилось холодное молчание.
— Вы пытаетесь запретить мне общаться с ним? — наконец осведомилась Элизабет.
— Да. Что важнее может быть для него, чем жизнь сына?
Суховатый смешок Элизабет вызвал у Маргарет желание прикрикнуть на нее.
— О да, конечно, но, видите ли, тут есть кое-какие оттенки… Маргарет, дорогая, вы так юны, что склонны драматизировать…
— А вы рассуждаете, как старуха, — спокойно возразила Маргарет. — Для чего бы вам ни был нужен мистер Кимберли, беспокоить его нельзя. Почему бы вам в такой ситуации не взять решение проблем на себя?
— Потому что мне нужно поговорить с ним — и узнать ею мнение. Я понимаю, вы стараетесь защитить Дональда, но есть вопросы, которые необходимо срочно решать, чего вам, скорее всего, не понять, — объяснила она Маргарет тоном патронажной сестры, говорящей с полной идиоткой.
— Вот сами и решайте, — бесцеремонно оборвала ее Маргарет. — Не сомневаюсь, квалификации у вас хватит, иначе чего ради Дональд держал бы вас, да еще и на таком посту?
— Но мне нужно…
— Все! Или принимайте решение сами, или дождитесь Дональда. А сейчас его никто не должен беспокоить.
— Наглая девчонка! — пробормотала Элизабет, с треском швыряя трубку.
Магги потерла ухо и посмотрела на телефон. Вот уж действительно! Наглой была Элизабет, судя по тому, как она относилась к детям Дональда, к нему самому, заставляя его за счет личного времени подстраиваться под ее потребности…
