Эллен Сандерс - Время не ждет
— Но что? — Келли смотрела прямо в его глаза. Она уже прочитала в них ответ на свой вопрос, но желала услышать слова любви из уст самого Патрика.
— Но я полюбил тебя, Келли. Всем сердцем. Впервые в жизни.
— Впервые? А как же Берта? Неужели ты так быстро забываешь о любимых женщинах? Ты же не разговаривал с отцом больше десяти лет из-за нее, — напомнила с ироничной улыбкой Келли.
— Берта? С ней все было совершенно иначе. Я был молод и глуп. Теперь я даже не уверен, что это было настоящее чувство. Скорее, мне просто нравилось чувствовать себя взрослым. А Берта позволила мне это. Все было впервые. Плюс юношеский максимализм и непреклонность отца…
— А Памела?
— Памела? Какая Памела?
— Моя подруга. Официантка из «Каприза». Ты провел с ней ночь, едва прибыл в Нью-Йорк.
— Что ты несешь, Келли? Первую ночь я просидел в кабинете отца, разбирая его деловые бумаги и личные записи. Я в тот момент и думать не мог о женщинах. Я ведь только что потерял отца. Тем более об официантках.
— А что ты имеешь против них? — вспылила Келли.
Патрик опустил глаза.
— Видишь ли, я всегда считал, что официантки — это особы вроде… ну ты понимаешь, о ком я.
— Нет, не понимаю.
— В общем, они не отличаются особо тяжелым поведением.
— То есть, говоря прямо, вроде шлюх?
— Д-да, — с трудом выговорил Патрик. Впервые в жизни ему стало стыдно собственного мнения.
— И я тоже?
— Нет, Келли, нет. Конечно, ты вовсе не такая. Я сразу это понял, едва увидел тебя, — на одном дыхании выпалил Патрик.
— А Дженифер?
— Нет, она тоже очень милая женщина. Жаль, что ей так не повезло с мужем, но с каждым может случиться.
— Не слишком ли много исключений из твоего правила?
— Келли, перестань меня терзать своими вопросами, — попросил Патрик. — Мне и так уже стыдно глаза на тебя поднять. Но в своей жизни я столько встречал иного…
— Ладно, давай вернемся к Памеле.
— А что к ней возвращаться? Я уже тебе сказал, что у меня с ней ничего не было. Хотя… она, кажется, была бы не против.
— О чем ты? — снова насупившись, спросила Келли.
— Теперь я припоминаю, что в первый мой вечер в Нью-Йорке, когда я сидел в парке и читал журнал, она подошла ко мне и предложила свою компанию на ночь.
— Не может быть! — воскликнула Келли. — За Памелой увивается полгорода. Она никогда не стала бы сама предлагаться мужчине.
— Келли, ты думаешь, я стал бы тебе это рассказывать, если бы это не было правдой? — Он заглянул в ее глаза.
— Но Памела сказала нам с Дженифер на следующий день, что вы провели вместе ночь.
Патрик удивленно вскинул брови.
— Ты лучше знаешь своих подруг. Не мне разбираться в мотивах поступка Памелы. Возможно, ее уязвило, что какой-то там Патрик Джонсон-младший посмел ей отказать. Не знаю.
Келли поджала нижнюю губу, обдумывая его слова. Удивительно, но, возможно, Патрик угадал. Это было вполне в духе Памелы. Она бы никогда не запятнала свою репутацию рассказом о мужском отказе.
— Ты можешь мне поклясться, что у тебя ничего не было с Памелой.
— Господи, Келли, какие клятвы? Мне что расписаться кровью?
— Патрик, да или нет?
— Что за детский сад?
— Да или нет? — сурово повторила Келли.
— Я даю тебе честное слово, что у нас ничего не было. Ты мне веришь?
Келли посмотрела в его карие глаза. Мягкий ласковый взгляд, устремленный в ее глаза…
— Да, верю, — неожиданно для себя произнесла она.
— Это чистая правда. Единственная женщина, с которой я хочу провести ночь, — ты.
Келли обняла Патрика.
— Я люблю тебя, — тихо сказала она.
— А ты выйдешь за меня замуж? — Да.
— И ты уже не боишься, что я хочу на тебе жениться только из-за ресторана.
— А кто тебе сказал, что я сама не собираюсь прибрать к рукам все остальное твое имущество? — с улыбкой спросила она.
Патрик улыбнулся в ответ.
— Ох, и тяжело же мне придется с такой умной женушкой!
— Не тяжелее, чем мне с таким умным муженьком.
Они обнялись и рассмеялись счастливым смехом.
— Ну, раз я прощен и мы все уладили… — Патрик порылся в кармане и достал ключ. — Думаю, мы можем выйти из этого сырого погреба.
— Что?! — Келли открыла рот, собираясь высказать Патрику все, что о нем думает, но он тут же закрыл его своим поцелуем.
— Тебе не удастся так легко меня умаслить, — начала она уже менее возмущенным тоном после поцелуя. — Только подумать — у тебя был ключ, а мы просидели здесь несколько часов!
— Можно подумать, тебе не понравилось. По-моему, ты не особо скучала в моей компании.
— Дело не в этом, Патрик! — строго сказала она. — Ты снова… снова обманул меня.
— Келли, не бросайся такими страшными словами. Я не обманывал тебя, я всего лишь кое-что утаил. Будем считать, что я воспользовался счастливой случайностью, чтобы поговорить с тобой. Было бы чрезвычайно глупо с моей стороны отпустить тебя. Из своей квартиры ты меня выгнала. На улице разговаривать бы точно не стала. А здесь… у тебя просто не было выхода. — Патрик усмехнулся и добавил: — В прямом и переносном смысле.
— Все равно.
— Келли, давай не будем снова ссориться. Разве я неправильно поступил? Неужели было бы лучше, если бы ты по-прежнему считала, что я виноват во всех смертных грехах?
Она покачала головой.
— Ну, ты меня простила? — Патрик заглянул в ее глаза.
— Не знаю, — кокетливо ответила Келли, увернувшись от очередного поцелуя.
— Не знаешь? — Рука Патрика снова оказалась на ее груди. — Может быть, это поможет тебя найти ответ?
— Ну-у, ты меня почти убедил.
После долгого страстного поцелуя Патрик открыл дверь.
— Прошу на свежий воздух, леди.
— Благодарю, — с улыбкой ответила Келли. От яркого света в первую минуту стало больно глазам, и она прищурилась. — И все-таки тебе не стоило так долго держать меня… нас, — поправилась Келли, — взаперти.
— С тобой я готов просидеть под замком хоть всю жизнь, — быстро парировал Патрик.
— Ну и льстец. Весь в своего отца.
— Ты мне обязательно еще о нем расскажешь, ладно? — попросил Патрик. — Правда, я сомневаюсь, чтобы он очень уж изменился на старости лет. Такие люди и в могилу идут с гордо поднятой головой и неизменными жизненными принципами.
Келли кивнула.
— Да, мистера Джонсона не согнули никакие преграды. Надеюсь, ты унаследовал его стойкость.
— Ты еще сомневаешься? — Патрик улыбнулся и обнял ее за талию.
— Когда я рядом с тобой, мне вообще не хочется ни о чем думать, а уж тем более подвергать сомнению, — призналась Келли.
