Ким Уолен - Сердцеед
В тот момент, когда Лаки пыталась проскочить злополучный хлебный отдел, раздался пронзительный крик, и она почти врезалась в прилавок с кексами.
– Вот она! Идите скорее сюда! – Около полок приплясывали Ханна Харпер и Луиза Палмер, взывавшие к появившемуся из ниоткуда преподобному отцу Холкому, который схватил Лаки за руку и вывел на середину магазина. Если подобная формулировка вообще применима к человеку на костылях.
– Люсинда! Я, кажется, видел тебя последний раз сто лет назад. Почему тебя не было в церкви на прошлой неделе, дорогая?
Лаки попыталась оглянуться. Ханна и Луиза размахивали руками и загораживали от нее что-то напоминавшее очень большой пирог.
Она повернулась к пастору. Может быть, хотя бы он объяснит ей, что тут происходит.
– Преподобный отец, что, ради всего святого, случилось со всеми этими людьми? Я хочу сказать, все произносят какие-то невероятно странные речи, и танцуют, и пытаются увести меня в противоположном направлении... как вы, например, только что.
На лице отца Холкома отразилось удивление.
– Люсинда, о чем это ты говоришь? Я просто решил проводить тебя до кассы. А теперь давай обсудим, какой гимн ты предпочитаешь? Что тебе больше нравится: «О, обещай мне» или что-нибудь более современное?
– Лучше что-нибудь более современное...
И тут она словно примерзла к полу.
«О, обещай мне»?!
Лаки уставилась на преподобного отца.
– Похоже, вы тоже не в себе. Неужели во всем Фридоме не осталось ни одного разумного человека?
Преподобный отец улыбнулся:
– Нет, моя дорогая, напротив. Расплачивайся и не забудь, что я тебя сказал. Я жду тебя рано утром в прекрасном расположении духа. – Он наблюдал, как она выкладывает покупки около кассы. – Ты пропустила службу на прошлой неделе и опоздала в позапрошлый раз. Ай-ай-ай. Завтра уж приходи вовремя, хорошо, Люсинда?
Лаки только кивнула. А что ей еще оставалось делать?
Она проспала.
Но похоже, это было только к лучшему.
Но две недели подряд? Может ли она не ходить в церковь две недели подряд? В ее голове пронеслась маленькая заключительная речь преподобного отца Холкома.
Итак, она быстро встала, приняла душ и попыталась придать своим волосам хоть какое-то подобие прически. Потом открыла гардероб и стала раздумывать, что бы ей надеть. Светло-зеленое шелковое платье соскользнуло с вешалки и упало к ее ногам. Какого черта! Она наденет его.
Она съела два пончика с сахарной пудрой по дороге в церковь, несколько сверкающих сахаринок упали ей на грудь. Впрочем, какое это имело значение?
Похоже, сегодня в церкви было гораздо больше народу, чем обычно, но ей все-таки удалось найти место для парковки.
Она вышла из грузовика. Ей послышалось, или в самом деле играет музыка?
Кто-то пел. Немного фальшиво, но пел, в этом не было никаких сомнений. Похоже, это была Элоиз. И похоже, это было «О, обещай мне».
Лаки встряхнула головой. Невозможно.
Она прошла через дверь черного хода, поднялась по лестнице и остановилась около входа на хоры, потом накинула церковное облачение, крепко зажала сборник гимнов в руке и стала дожидаться, когда закончится пение. Было бы хорошо, если бы ей удалось проскользнуть на свое место незамеченной во время молитвы.
Она ждала.
Но пение, похоже, заканчиваться не собиралось.
Она подождала еще немного, потом еще немного, но Элоиз начинала снова и снова.
Лаки решилась заглянуть за дверь.
Что же это такое?! Она не могла вспомнить, когда видела в церкви столько людей. Там было просто не протолкнуться.
Похоже, преподобный отец Холком изрядно намучился, пытаясь собрать их всех здесь сегодня.
– Лаки, где, ради всего святого, тебя носит?
Она подпрыгнула. Дверь распахнулась, и Лаки увидела надвигавшуюся Кэтлин.
– Я просто жду, когда Элоиз перестанет петь и я смогу пройти на свое место на хорах. Кстати, а ты-то что здесь делаешь, Кэт? Ты ведь отродясь в хоре не пела.
– Нет, но мне было поручено разыскать тебя. Я уже просто с ног сбилась. Хорошо хоть заметила твой грузовик на улице. Неужели ты не понимаешь, что все тебя ждут?
Лаки подняла руку:
– Это смешно, в самом деле. Сколько это будет продолжаться? Все говорят одно и то же целыми днями. Что все-таки происходит?
Кэтлин подошла ближе и расстегнула молнию на ее церковной робе.
– Выброси все это из головы и следуй за мной. Скоро ты все узнаешь.
Лаки ничего не понимала, но послушалась. Она позволила Кэт взять себя за руку, и они, обогнув хоры и алтарь, вышли в центральную часть церкви. Потом Кэтлин незаметно исчезла.
И вот Лаки стояла в центре всеобщего внимания. Все глаза были устремлены на нее. Что же здесь творится?
Все вокруг было словно в какой-то дымке. Люди зашептались при ее появлении. И неужели там, на своем обычном месте, сидят ее родители?! И почему преподобный отец Холком с таким серьезным видом расположился перед алтарем? В гораздо более парадном облачении, чем обычно? А еще здесь Пинки, загадочно улыбающаяся, как Чеширский кот! Она никогда раньше не приходила в эту церковь.
И Джей-Джей? Впервые она видела этого мальчишку в костюме и при галстуке.
Да что же это такое, в конце концов?
Лаки еще раз или два оглянулась вокруг. Ламар Томпсон при полном параде, в своем лучшем выходном костюме посередине первого ряда. Широко улыбающаяся Элоиз в шляпке с перьями за роялем. Кэтлин, пробравшаяся на свое место в третьем ряду. Ханна и Луиза, сидящие, как обычно, почти у выхода. Мисси с необычно приветливой улыбкой. Здесь были даже Рик и Мэтт.
Все, кроме Сэма.
Вдруг с противоположной стороны церкви с треском распахнулась дверь. Все взгляды устремились туда. И Лаки увидела, как самый красивый, самый элегантный мужчина на свете, облаченный в самый изысканный в мире смокинг, идет ей навстречу.
Ее мужчина.
Сэм.
В эту секунду все встало на свои места.
Теперь Лаки точно знала, что происходит.
Сэм подошел ближе, взял ее за руки и прочистил горло. Все прихожане методистской церкви города Фридома замерли в благоговейном молчании.
Прежде чем заговорить, он протянул руку и провел ладонью около уголка ее рта, а потом попробовал на вкус кончики своих пальцев.
– Пончики с сахарной пудрой?
Он усмехнулся, и Лаки вдруг стало легко-легко. Его лицо снова стало серьезным.
– Люсинда Стивенсон, ты выйдешь за меня замуж? – Его голос эхом отозвался по всей церкви.
Лаки посмотрела глубоко в его глаза. Ей хотелось сказать «да», прямо здесь и сейчас, но могла ли она сделать это? Он озвучил свое намерение здесь, перед всем городом. Он на самом деле был серьезен.
Она снова посмотрела вокруг. Все лица были полны ожидания, все хотели знать ее ответ. Тишина в церкви стала почти гробовой.
