Джоанна Брендон - Мир в его руках
— Как-то не случилось сказать.
— Но я думала… — Алексис изумленно уставилась на нее.
— Он говорил, я слушала — вот и весь разговор. — Дон печально улыбнулась. — Брент был в таком восторге от своей новой работы — он теперь машины конструирует, что я не решалась…
— Это нехорошо, Дон, — серьезно сказала Алексис. — Ты тянешь резину.
— Ты правда так думаешь? — Дон изумленно подняла брови.
— Ну а как? Уже несколько недель ты все откладываешь и откладываешь. Держишь Скотти на поводке. Может, и неумышленно, но так получается! — Голос Алексис прозвучал неожиданно сердито.
Дон сделала большой глоток и попыталась взглянуть на ситуацию глазами сестры и Скотти.
— Ты права, Лекси, — произнесла она наконец. — Пока ты этого не сказала, я как-то не думала о том, как поступаю со Скотти. Или, вернее, не хотела думать.
Алексис обняла сестру, прижалась к ней:
— Извини, Дон! Но это ужасно смотреть, как он бродит вокруг тебя. Да и ты тоже измучилась…
У Дон перехватило горло, поэтому она смогла только прошептать:
— Спасибо за заботу. Я справлюсь.
Она мягко высвободилась из объятий сестры. Не хватает еще разреветься!
— Давай поговорим о чем-нибудь другом! — поспешно предложила Лекси.
Дон кивнула и пошла на кухню готовить ужин на двоих. Алексис, выдержав тактичную паузу, последовала за ней.
— Ну, этим блюдом ты маму переплюнула! — провозгласила младшая сестра, вылизывая тарелку.
Дон засияла от такого комплимента:
— Всегда хотела быть лучше мамы, но не думала, что добьюсь этого на кухне!
— Ну а я всегда считала себя самим совершенством, так что не собиралась конкурировать с мамой.
— Совершенством? — фыркнула Дон. — Да ты ленива, как не знаю кто!
Посмеявшись друг над другом, они вернулись в гостиную, прихватив бутылку шампанского. Уселись на полу и начали обсуждать детали предстоящего семейного праздника в честь ухода отца на пенсию. Но вскоре их прервал телефонный звонок.
— Хочешь подойду? — Глаза Алексис задорно блеснули. Если это Скотт, то уж она пококетничает с ним вволю!
— Не надо. Я сама. — Что-то подсказало ей, что это вовсе не Скотт. Дон поднялась и на внезапно одеревеневших ногах направилась к телефону.
В трубке раздался голос Кендалл Стейли. Дон вздрогнула от предчувствия. Что-то с Брентом. Иначе почему звонит его сиделка? В этот момент ей даже не пришло в голову, что эта ее функция, собственно, давно кончилась.
— Это миссис Грэм? — В голосе Кендалл было отчаяние.
Слышимость была плохая, поэтому Дон закричала изо всех сил:
— Я, я! Вы меня слышите? Что случилось? Что с Брентом?
— Попал в аварию… Машину свою… испытывал… — Она, качалось, говорила, с трудом подбирая слова.
Машину? Какую машину? Дон проглотила комок в горле. Перед ней пронеслись сцены прежних его несчастных случаев и увечий. Может, обойдется и на этот раз?
— Он в тяжелом состоянии. Голова… И внутри все… Ноги отнялись… — Голос Кендалл дрожал. — О Боже, это так ужасно! Его сразу оперировали, но не могут остановить кровотечения…
Дон бессильно опустилась на кушетку:
— Где он?
— В американском госпитале, — сказала Кендалл и зарыдала. — Ох, миссис Грэм, мне так тяжело…
Нет! Сейчас Дон должна думать только о себе. Почему Брент ей наврал? И где он взял денег на машину? Хотя теперь это уже неважно. Сейчас надо думать о другом. Бренту плохо, и она должна быть с ним.
— Спасибо, что позвонили, сестра Стейли! — резко прервала ее Дон. Та от неожиданности замолчала. Дон положила трубку и потерянно уставилась на телефон: кому звонить, что делать?
Она даже не заметила, что дрожит, пока рядом не оказалась Алексис, не прижала ее к себе.
— Лекси! — крикнула Дон, уткнувшись в плечо сестры. — Брент умирает!
— Ты что?! — Голос Алексис оборвался.
«Хорошо хоть я не одна, есть с кем разделить боль, — пронеслось в голове Дон. — Только от этого не легче».
— Хоть бы Скотт был здесь! — убито промолвила Алексис.
— Да… — Дон сейчас так нуждалась в его поддержке!
— Я найду его! — пообещала Алексис и встала, подавая руку сестре. — А тебе надо собираться! — И подтолкнула Дон к спальне.
Как во сне Дон начала укладывать вещи. Когда, готовая в дорогу, вышла в гостиную, Алексис доложила:
— Ларкины сказали, что найдут Скотти и все ему передадут. Внизу — такси. Билет получишь прямо у стойки.
— Не знаю, что бы я делала без тебя! Спасибо, сестричка! Позвони еще маме с папой и Ли… — Дон огляделась вокруг, лихорадочно соображая, не забыла ли она что-нибудь. — О Боже! Надо же позвонить его родителям!
— Я позвоню! Езжай! — Алексис проводила ее до двери. — Я буду здесь, обо всем позабочусь! — Она поцеловала Дон, погладила ее по плечу, открыла дверь. — Береги себя! Ты не сможешь ему помочь, если сама по швам расползешься! — И добавила: — Помни — ты Гастингс! Мы непотопляемые!
— Постараюсь! — Дон ответила слабой улыбкой.
«Непотопляемые»! Как бы в собственных слезах не захлебнуться!
Сердце ныло, ей казалось, что она уже слышит слова, которые обычно говорят в такой ситуации: «Мы сделали все возможное…» Дон бежала по больничному коридору к палате Брента.
Брент спал. О Боже праведный! Та небольшая часть лица, которая была видна из-под бинтов, — один сплошной синяк. Дон закусила губу, чтобы не заплакать. «Господи! Дай мне силы!» — прошептала страстно. Конечно, она вряд ли ему поможет, но сделает все, чтобы скрасить его последние часы. Все обиды — прочь! Все, что еще недавно казалось таким важным в жизни, куда-то ушло.
— Привет, чемпион! — бодро произнесла она, услышав, что он застонал. Дотронулась до пальцев левой руки, торчащих из-под гипса. Слегка их пожала. — Это ты так новую квартиру ищешь? Перестарался, а? — ужасно весело спросила она, с трудом проглотив комок в горле.
Брент пошевелил губами, но ничего не было слышно. Дон наклонилась:
— Что, любимый? Тебе больно? Дать что-нибудь? Позвать сестру? — По ее щекам текли слезы, капая прямо на забинтованную руку. Она еще раз посмотрела на его пальцы. Слабые, пожелтевшие, казалось, они принадлежали какому-то незнакомому ей человеку. — Что, милый? — Повторила она вопрос, злясь на себя, что бессильна ему помочь.
— Дон…
Она бросилась на колени, приложила ухо почти к самым его губам.
— Надо… сказать… тебе…
— Не к спеху! Не перегружай себя!
— Нельзя… ждать…
Говорить ему было очень трудно. Дон не выдержала:
— Не надо, милый! Потом поговорим, когда станет лучше.
— Я люблю тебя, Дон. Я хочу… ты всегда… помнила это.
