Кэтрин Бритт - Нежное пламя
— Он имел право рассердиться на меня.
Джерард отозвался задумчиво:
— Я не думаю, что его гнев был обращен против вас. Он рассердился, подумав, что вами хотели воспользоваться.
— Но ведь это ерунда! Я была там, чтобы показать вам виллу, — напомнила она.
— Это он тоже не одобрил. Во Франции такие встречи вызывают подозрения.
Она взглянула на него широко раскрытыми глазами:
— Но это же нелепо!
— Я согласен. Но эти люди не сочли бы наши отношения случайными.
Викки смотрела в окно на какую-то виллу, расположенную у дороги, ведущей в город. Деревья, нависшие над ними, еще не сбросили листву и создавали густую тень. Вскоре они притормозили у резиденции Молино.
Викки вышла из машины, в нескольких ярдах стояла двухэтажная вилла, освещенная утренним солнцем. Сбоку от дома находился двор, дорожка через него вела к приемной. К бесконечному облегчению Вики, знакомой зеленой машины поблизости не оказалось. Викки открыла дверь приемной и вошла. Вдоль светло-зеленой стены стояли белые стулья, а на двух столиках со стеклянным верхом лежали журналы.
Вокруг царила полная тишина. Никаких признаков чьего-либо присутствия. Перед ней были две двери, и она подошла, чтобы распахнуть одну. Вместо операционной, которую она ожидала увидеть, перед ней открылся коридор с двумя рядами дверей. Открыв первую дверь слева, Викки оказалась в маленькой оранжерее, выходящей в сад. Здесь стояли четыре плетеных кресла и стол. На одном из кресел лежали подушки. Рядом, на полу, валялась газета, и на столике стоял маленький поднос с кофе и бисквитами.
Викки готова была уже отступить, когда из-за угла в саду внезапно вышел доктор Молино, сверкая улыбкой. Маленькие черные глазки дерзко смотрели на нее.
— О! Кто у нас здесь! Мадемуазель Кендон! Милости просим! — воскликнул он.
Неохотно Викки прошла глубже в оранжерею, чувствуя себя неуютно от такого приветствия.
— Я хотела попросить доктора Жанеру перевязать мне руки, но, похоже, ее нет. Я зайду еще раз, — неуверенно пролепетала она.
— Ее нет дома, но я буду счастлив помочь вам, мадемуазель. Вот так, пожалуйста. — Он проводил ее из оранжереи через коридор в кабинет, который она до этого пыталась безуспешно найти. Он вымыл руки в маленьком тазу, вытер их и достал свежие бинты и мазь. Он спросил ее, как произошел с ней этот несчастный случай, и, пока он занимался ее руками, она все рассказала.
Ей почудилось, что по сравнению с очень опытными и экономичными движениями Ги, его действия чересчур медлительны. Однако она была рада, что это делал не Ги. Спустя несколько минут ее уже охватили сомнения в этом — после того, как доктор поцеловал каждую из ее разбинтованных рук, бормоча при этом:
— Такие маленькие ручки и такие пораненные!
Наконец он закончил перевязку и выпрямился:
— Ну как?
— Значительно, лучше, спасибо, — ответила она.
Викки уже собралась уходить, когда он пригласил ее остаться пообедать. Она вежливо напомнила ему, что ее ждет Джерард, и убежала.
Ги заезжал, пока ее не было на ферме, как сообщила мадам Жассерон. Джерарда пригласили остаться на обед, и он с удовольствием согласился. Викки выслушала сообщение, заметив, что Джерард наблюдает за ее покрасневшим лицом. И тут же стала убалтывать мадам, рассказывая ей, как посещала кабинет врача в городе.
На следующий день заскочила Жанера, чтобы сменить повязки, и к концу недели ладони почти совсем зажили. Молодожены приехали в субботу вечером на свою виллу, и на следующее утро Сузи позвонила Викки и стала с восторгом рассказывать о своем новом доме.
— Какой необыкновенный сюрприз! — радовалась она. — Это просто чудо! Сегодня мы устраиваем небольшой прием, приходи пораньше, мы успеем поболтать.
— Обязательно, мадам Бриссар, — пообещала Викки.
Однако воскресным утром мадам Жассерон вдруг почувствовала себя неважно. Викки приготовила обед и во второй половине дня позвонила Сузи предупредить, что пока не сможет приехать, потому что нельзя оставить мадам Жассерон одну. От месье Жассерона же не было никакого толку. Он слишком расстраивался от нездоровья мадам, чтобы быть способным помочь. Однако, когда мадам спустилась вниз, отдохнув после обеда, было видно, что ей стало много лучше.
Викки приготовила еду на вечер для месье Жассерона и отправилась в свою комнату переодеться для приема на вилле. Ее гардероб, правда, был не очень подготовлен для таких случаев. Ничего не оставалось, как надеть белое трикотажное платье без рукавов. Оно выглядело не очень нарядным, но свежим и непритязательным. Белый цвет к тому же действительно был ей к лицу — он подчеркивал нежность ее кремовой кожи и прекрасно оттенял ее карие глаза. Она намазала тональным кремом руки, пытаясь скрыть поврежденную и несколько высохшую кожу, и была готова уже идти вниз, когда услышала шум подъезжающей машины.
К ее удивлению, это был Джерард.
— Я заехал, подумав, что вы, может быть, захотите, чтобы я подбросил вас на виллу.
— Я не против, — легко отозвалась она. — Если вы будете также любезны и отвезете меня обратно.
Джерард явно пребывал в хорошем настроении.
— Ну, как руки? — спросил он, когда они тронулись в путь.
— Гораздо лучше, спасибо! — ответила Викки и потом, словно что-то пришло ей в голову, добавила: — Вы не знаете, кто сегодня будет на приеме?
— Личные друзья Робера, я полагаю. Ги уехал в Канны, и я не знаю, приедет ли Жанера.
Викки ощутила внутреннее облегчение. Ги там не будет. И все же сразу почувствовала некоторую пустоту. И еще жгучую боль.
На вилле счастливые Сузи и Робер приветствовали их. Викки просто поразили перемены, происшедшие с ее сестрой всего лишь за две недели. Ушла былая неуверенность, изменились даже черты лица — в них появилась мягкая, зрелая прелесть. Сузи просто сияла от счастья.
Робер тоже словно помолодел. Он разливал гостям напитки. Месье и мадам Бриссар тоже были там, приехали еще две пары, с которыми Викки ранее не встречалась, — тетушки и дядюшки Робера из Мантоны. Ее представляли им, когда приехала Жанера. Она поцеловала Робера в щеку, приняла из его рук бокал и стояла, беседуя с ним.
На ней было коричневое платье с золотистой нитью. Тяжелое золотое ожерелье и широкий браслет на тонкой руке завершали картину небрежной элегантности.
Тут Джерард присоединился к ним, и Викки получила возможность поболтать наедине с Сузи. Они уселись на софу, и, осведомившись о здоровье мадам Жассерон, Сузи настойчиво попросила:
— Останься, когда гости разъедутся. Тогда мы сможем с тобой вдоволь наговориться. Робер отвезет потом тебя домой. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все про пожар. Мать Робера рассказала нам, как ты спасла виллу, которая могла сгореть. Благослови тебя Бог! — Она быстро чмокнула Викки в кончик носа и поднялась на ноги. — Я должна взглянуть, как готовится ужин. — Она счастливо сморщила нос. — Робер нанял помощницу из деревни.
