Камилла Хенкинс - Хенкинс Камилла
Лена бросилась в ванную, и ее вырвало. Стало полегче, хотя голова все равно гудела.
Надо ж так было накидаться ромом! Главное, все остальные хоть закусывали, а она, как горькая пьяница, в кустиках, в одиночку… Это все духота виновата. Ничего. Глоток воды, умыться, поправить волосы, пополоскать рот мятной водой. Лена Маккензи лучше всех. Так говорил папочка, а папочка знал, что говорил.
Теперь в сад! Найти Хьюго и поговорить с ним. Здесь что-то есть, что-то очень важное, и Лена это выяснит.
Проходя через комнату, она вдруг остановилась. Ящик стола был задвинут неплотно, и Лена медленно приоткрыла его, сама не зная, зачем.
Дон хранил здесь оружие. Серьезные пушки, типа кольта и «питона», из которых можно было запросто уложить любого хищника, а также дамские пистолеты Эсамар и Гвен. В сельве оружие привычно и необходимо, хотя здесь, в Доме на Сваях, женщины всегда и так чувствовали себя в безопасности. Винчестер вместе со всеми ружьями хранился в оружейном чулане, отдельно.
Лена взяла в руки маленький, словно игрушечный пистолетик с перламутровой ручкой. Подарок Клайда Эсамар. Она помнила его. Эсамар недоуменно пожала тогда плечами, а Клайд фыркнул и окончательно утвердился в мысли, что все женщины — глупые курицы. Насчет Эсамар он, несомненно, был прав.
В коридоре послышался какой-то шум, и Лена стремительно задвинула ящик, при этом машинально сунув пистолетик себе в декольте. Отлично он там поместился, ни единой лишней складочки. Лена стремительно и бесшумно покинула комнату и направилась в сад, подобрав по дороге туфли.
Хьюго она нашла в дальнем углу сада. Он восседал за ажурным столиком в полном одиночестве, если не считать полупустой бутылки шампанского. Интересно, какая это по счету бутылка? Лена откашлялась и выплыла на свет садового фонаря. Хьюго поднял голову и оценивающим взглядом обвел безупречную фигуру неизвестной дамы.
— Привет, вы ведь мистер Форсайт?
— Ааргх-взз… штткое? Мы знакомы, миледи?
— Только шапочно. Вы ведь были мужем Бланки?
Хьюго с подозрением уставился на незнакомку. А вдруг она принадлежит к подружкам его бывшей супруги?
— Я Лена, Лена Маккензи. Невеста Дона Фергюсона.
У Хьюго камень свалился с души. Он даже протрезвел от облегчения.
— О, очень приятно, сеньорина! Или мисс? Как лучше?
— Лучше старой доброй мисс ничего не придумать. А еще лучше — просто Лена. Мы могли бы стать родственниками.
— Ох, эти латиносы… Тут все всем родственники. Бланка их даже по именам-то не помнила, а попробуй скажи — обижалась. Хотите шампанского, Лена?
Внутренне Лена содрогнулась, представив себе, какой убийственный коктейль составят ром и шампанское в ее пустом желудке, но внешне лишь очаровательно улыбнулась.
— С удовольствием, мистер Форсайт.
— Тогда уж и вы зовите меня просто Хьюго. Даже можно Хью. Хе-хе!
Он был потным и мерзким, на коротких мясистых пальцах у него росла клочковатая шерсть, от него несло перегаром и каким-то сладким одеколоном, но он был ей нужен! Лена стиснула зубы и мигом включила свое очарование на полную катушку.
— Как вам Амазония, Хьюго? После туманного Альбиона?
— Жарко, душно, постоянные москиты — все, как обычно. Не знаю, не задену ли я ваших чувств, очаровательная Лена, но туманный Альбион мне как-то милее. Хотя женщины здесь гораздо красивее. Горячая кровь, хе-хе!
— А как вам хозяйка приема? Впрочем, она не настоящая хозяйка, нанятая девица, нечто вроде обслуживающего персонала.
— Вы знаете, я ее не успел толком рассмотреть. Видел издали, на крыльце дома. Крупная дичь, если мне позволено будет так выразиться. Впрочем, я всегда любил таких. Маленькие цыпочки — большие проблемы, так я считаю, хе-хе. А вы с ней знакомы?
— Знакома? Да нет, это сильно сказано. К тому же она, кажется, из Лондона, а я там редко бываю. Странно…
— Что именно, прелестная Лена?
— Мне показалось, вы с ней знакомы. Во всяком случае, она вас явно узнала. Я видела, как она на вас смотрела.
— Да? Вы меня заинтриговали. Как ее зовут, эту долговязую красотку?
— Боюсь наврать… кажется… да, точно. Дженнифер О'Хара.
— О черт!
Лена подалась вперед. Приблизительно так чувствует себя рыбак при виде сильно и нервно дернувшегося поплавка.
Хьюго Форсайт явно знал это имя.
— Не пойму, это возглас радости или досады, мой дорогой Хьюго?
— Это ярость, моя красавица! Чистая, незамутненная ярость. Давайте выпьем. Нет повести печальнее на свете, как говорится…
— О, так это романтическая история?
— В некотором смысле. Значит, это Дженни О'Хара? Надо же, как бывает в жизни. Несколько лет назад я имел удовольствие познакомиться с этой рыжекудрой дивой. Правда, обстоятельства тогда сложились против меня.
— Вы повздорили?
— Что? О нет! Я бы сказал, нам помешали. В результате бестактного вмешательства третьего лица мы с мисс О'Хара… не закончили один очень важный разговор. Что ж, прекрасная валькирия, сегодня с вашей помощью я надеюсь получить шанс реабилитировать себя в глазах мисс О'Хара.
Лена не верила своим ушам и глазам. За обтекаемыми светскими формулировками Хыо Форсайт явно скрывал самую настоящую ненависть и ярость. Она видела, какой страшный огонь разгорается в маленьких, налитых кровью глазках английского финансиста, слышала, как дрожит его голос, хриплый от выпитого спиртного…
Лена интимно наклонилась вперед, сверля Хьюго своими зелеными глазищами.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, мистер Форсайт, но вам не слишком нравится Дженнифер О'Хара?
Хьюго неожиданно расхохотался и одарил Лену абсолютно наглым и беззастенчивым взглядом.
— Нет, моя белокрылая пташка, как раз наоборот! А вот вам почему-то очень хочется узнать о ней побольше. Почему бы это? И почему роль хозяйки бала доверили не невесте хозяина дома, а наемной рыжей шлюхе?
— Ого! Сильно сказано, особенно для человека, который уверяет, что ему нравится мисс О'Хара.
— Слушайте, Лена. Мы с вами можем до потери сознания изображать друг перед другом светское безразличие, но на самом деле мы с вами — одного поля ягодки. Давайте так: откровенность за откровенность. Причем заметьте, английский джентльмен не требует от вас гарантий. Я просто расскажу свою часть истории первым. Так вот. Вы считаете, сильно сказано? А я так не считаю. Я всегда любил шлюх. Они не изображают из себя черт те что. Не таращат глазки, не складывают губки. Просто называют цену. У всего на свете есть цена, не так ли? Поэтому в моих устах шлюха — вовсе не оскорбление.
— Допустим. О чем вы не договорили с мисс О'Хара?
