Элла Лерлэнд - Твое обручальное кольцо
— Ну, что ты! Ты не представляешь, как он обо мне заботился, как поддерживал!
Рон покачал головой.
— Если бы он по-настоящему любил тебя, то никогда не оставил бы одну.
Она собиралась возразить, но в его словах действительно была доля правды, о которой она прежде просто не хотела знать. Чтобы отвлечься от мыслей о себе, Джейн деловито спросила:
— Ты когда-нибудь помышлял о самоубийстве?
От неожиданности Рон на секунду оцепенел, а потом ответил:
— Да. И не раз, черт возьми.
— Когда тебя покинула жена?
Его лицо окаменело.
— Ну, в общем, да.
— И что тебя остановило?
— Выйти из игры, когда тебе худо, значит проиграть, а этого я не мог допустить.
Как поразительны отвага и сила духа этого человека, думала Джейн. Рон — победитель, и останется им всегда. Он не прятался от боли, а боролся с ней. Как и многие ее пациенты. Как она сама уже долгие годы.
Джейн даже зажмурилась от неожиданного гнева. Рон был прав. Она любила Роберта и никогда бы не бросила его столь чудовищным образом.
— Я… никогда не думала, что Роберт сдался или предал меня. Хотя, в каком-то смысле… это так. — Признаваться в этом было мучительно.
Рон вдруг взял ее за руку. Его теплая, крепкая, надежная ладонь успокаивала и вселяла уверенность.
— Не ты приставила пистолет к виску мужа. Не ты спустила курок. И вряд ли твои слова могли что-либо изменить. Я тебе советую — вспоминай об этом всегда, когда тебя начинает терзать чувство вины.
— Спасибо… спасибо тебе.
Чувство вины не исчезло, но, странно, оно уже не было таким невыносимым, как прежде.
Рон опустил взгляд на их сплетенные руки.
— Знаешь… Мне так жаль твою дочь…
— Мне тоже.
— Неудивительно, что ты так привязалась к Габи.
— Да, она напомнила мне дочку, но, конечно же… не заменит ее.
— Никогда?
— Нет. Габи — это Габи. Полноправная маленькая личность. И еще, — добавила она мягко. — Это твоя дочь.
Рон нахмурился и медленно покачал головой.
— Нет, Сандерс, я не могу пока позволить себе поверить в это. Слишком мало шансов.
Джейн не стала переубеждать его, хотя понимала, что какая-то надежда все же есть.
— А что если О'Коннел выскажется против того, чтобы отдать Габи тебе?
Черные глаза гневно сверкнули, но Рон мгновенно овладел собой.
— Ее отдадут под опеку суда до тех пор, пока не подыщутся подходящие родители.
— Это может затянуться на месяцы, а тем временем она окажется Бог знает у кого.
— Вот почему я и считаю, что ты должна обратиться в суд.
Джейн задумалась.
— Для того, чтобы попытаться самой ее удочерить? — спросила она.
— Очень вероятно, что это удастся. К тому же… — Он помедлил и с усилием продолжил: — К тому же приблизительно об этом просила Мария.
Его пальцы чуть сильнее сжали руку Джейн или, может, ей только показалось? Как и то, что эти глубокие глаза смотрят на нее с затаенной болью?
— Значит ли это, что ты берешь назад свое предложение?
Уголок его рта дернулся, как от боли.
— После вчерашнего вечера я думал, что получил отказ.
Джейн глубоко вздохнула.
— Я была тогда… расстроена.
— А сейчас?
— Возможно, я решила иначе.
— Почему? — резко спросил Рон низким грубым голосом.
— Потому что ты славный, и порядочный и, м-м-м… очень интересный.
И еще потому, что даже от мысли о том, что мы можем заниматься любовью, меня просто бросает в жар, добавила она про себя.
— Вот как? — произнес он задумчиво, словно пытаясь обнаружить скрытый смысл в ее словах.
— Ну-у, могу добавить, еще и удручающе красивый… Когда не глядишь так свирепо.
Подавшись вперед, Джейн коснулась свободной рукой его щеки, покрытой колючей щетиной — странно притягательной, как и беззащитный изгиб на мгновение расслабившихся губ.
— Когда? — хрипло произнес он.
— Что когда?
— Когда ты выйдешь за меня?
Не будь Джейн уверена в обратном, она могла бы поклясться, что Рон так же увлечен ею, как и она — им.
— Давай в следующее воскресенье.
На его лице медленно и робко расцвела улыбка. Глаза повеселели, а суровые черты смягчились.
— Мне это подходит.
— Устроим все здесь, в моем розовом саду. Кончиком пальца она провела по ускользающей складке на его щеке. Ей было приятно, что Рон не отстранился, чего она отчасти опасалась.
— В саду так в саду.
Ей нравилось ощущать его кожу.
— Энн мне поможет хлопотать. И обязательно будет свадебный торт.
— Разумеется, — сухо сказал он.
— Прием будет небольшой, но очень и очень изысканный. Я надеюсь, — добавила Джейн с мимолетной улыбкой.
Он отвел от щеки ее руку и, поднеся к губам, поцеловал нежную ладонь, отчего все тело Джейн напряглось.
— И еще мне понадобится новое платье.
Она задышала прерывисто, а в голове все смешалось, когда Рон слегка приподнял ее за подбородок большим пальцем.
— Все, что пожелаешь, — сказал он, склонившись к ее лицу. Дыхание его было теплым, с легким ароматом хмеля.
Джейн опускала ресницы все ниже, пока не стали видны только его губы, жестокие, неулыбчивые, но умеющие целовать с такой утонченной нежностью.
— Ты, конечно, пригласишь своего брата с дочерью.
Из-за учащенного дыхания она говорила почти шепотом.
— Конечно, мадам.
Он склонился еще ниже. Сердце ее колотилось, а губы дрожали от острого желания ощутить его губы. Он все еще медлил, и тогда Джейн сама слегка прикоснулась к ним. Рон яростно втянул воздух. Он не собирался спрашивать, знает ли она, что делает. В тот момент ему было все равно. Прошла целая вечность с тех пор, как женщина впервые поцеловала его по-настоящему, с тех пор, как он сам захотел большего. Закрыв глаза, он впился в ее рот порывисто, как подросток. Джейн прижалась к нему и нетерпеливо схватила за шею. В ответ на дразнящую игру его языка губы ее раскрылись с поразившей Рона жадностью. В этой женщине не было и намека на скованность или нерешительность, которые пришлось бы преодолевать фальшивыми для обоих уверениями в любви.
Но бешеная гонка вдруг остановилась, и Рон, обескураженный, отодвинулся от Джейн. Он должен отдавать себе отчет в своих действиях. Человек с таким физическим недостатком, как у него, очень быстро обучается не поддаваться импульсам. Что если в последнюю минуту она вдруг отпрянет? Или сожмется от ужаса — как Вирджиния?
Но в этой спокойной комнате, где очертания предметов мягки, почти нереальны, ему так хотелось забыть все прежние горькие уроки. Он отстранялся, пока ее руки не соскользнули с его шеи на плечи. Джейн медленно открыла все еще затуманенные глаза.
