Арлин Джеймс - Невеста в хрустальном башмачке
Галерея представляла собой фантазийный лес. По трем ее сторонам были устроены три ряда балконов из тонкой арматуры, с четвертой стороны находилась стойка из махагонового дерева, украшенная сверкающими зеркалами. Танцплощадка была круглой и обрамлена толстыми бетонными столбами, на которых размещались дополнительные крепления для выставочных работ. Зеленые деревья в горшках, достигавшие пятнадцати футов высоты, были украшены мерцающими фонариками и маскировали столики. Сцена представляла собой черный квадрат, примыкавший к танцплощадке. Стена позади была задрапирована черным бархатным занавесом, ниспадавшим на пол. Именно там располагался оркестр, который разогревался уже около тридцати минут.
Мистер Консидайн проводил их на балкон. Зак был приятно удивлен, видя множество красных ярлычков «продано» на выставленных работах. Дениза тоже продала работу и была вне себя от радости. Ее горящие рыжие волосы сияли и переливались в свете фонариков. Джиллиан, к их общему удовольствию, продала несколько работ, больше, чем ожидала. Она разговаривала о покупке ее дальнейших работ с группой довольных патронов выставки, когда появилась Камилла с операторами. Она была в длинном, до пола, платье из шелка цвета морской волны. Когда ее помощники стали располагать микрофоны и софиты, Зак отошел в сторону и быстро поговорил по мобильнику. Как он и предполагал, прикрытие Камиллы из его людей было отсечено на входе в галерею. Зак пообещал им присмотреть за Камиллой внутри и спрятал телефон прежде, чем кто-нибудь смог его заметить.
Камилла делала репортаж о выставке, проходящей в Дип-Эллум, и командовала толпой операторов. Джиллиан явно недовольно представила свою сестру скульптору по стеклу. Однако та настолько холодно к нему отнеслась, что он ретировался, бормоча что-то о вторжении рекламщиков. Отметив воинственное настроение Камиллы, Зак подошел поближе к Джиллиан, на случай, если той будет нужна его помощь.
— Ну, как тебе жизнь замужем? — Камилла произносила слова тщательно отработанным скучающим тоном.
— На удивление хорошо, — отозвалась Джиллиан. — Теперь я знаю, почему мой муж такой замечательный: а его семья — это нечто потрясающее.
Камилла не собиралась реагировать на такие разочаровывающие новости. Подойдя поближе, она прошипела:
— Ты могла хотя бы прислать мне приглашение на открытие. Все в офисе просто не поверили.
— Но, Камилла, никаких приглашений не было.
— Открытие художественных шоу всегда проходит только по приглашениям!
Джиллиан покачала головой.
— Идея «Арт-базара» заключается именно в том, что любой желающий может прийти и полюбоваться на художественные произведения. Уорли особенно настаивал на том, чтобы это было общественное открытие. Интерес к проекту был настолько велик, что мистер Консидайн согласился. Сегодня не требуется никаких приглашений.
Камилла бросила уничтожающий взгляд на своего распорядителя, стоявшего неподалеку. Она думала, что ее выбросили из элитной группы приглашенных, а оказалось, что любой, у кого было желание, мог попасть сюда. Какой смысл тогда делать репортаж? Как обычно, это было поставлено Джиллиан в вину.
— Ты могла бы позвонить и прояснить ситуацию!
Зак решил поддержать Джиллиан. Он обнял ее за талию, с нескрываемым удовольствием сообщив Камилле, что ее сестра имеет огромный успех. Она уже продала большую часть своих работ, и сам мистер Консидайн купил главную работу для постоянной коллекции.
— Как интересно, — буркнула Камилла, — наверное, у него нет вкуса.
В это время оркестр Уорли поднялся на сцену и заиграла музыка.
Все немного постояли на балконе, пока танцплощадка медленно заполнялась двигающимися фигурами. Камилла, подозвав своих операторов, торжественно удалилась, надменно сообщив, что больше не может выносить этот ужасный шум. Зак потянулся к телефону. В этот момент молодой человек, одетый в костюм на два размера больше, чем нужно, коснулся локтя Джиллиан.
— Мистер Консидайн просил передать, что он зарезервировал для вас столик.
Табличка на столике, куда их проводили, сообщала, кем он занят: «Миссис Джиллиан Келлер, скульптор, и мистер Закери Келлер, ее муж». Джиллиан извинилась, полагая, что это может уязвить Зака, но тот только посмеялся.
— Что заставляет тебя думать, что я не хочу быть известен как твой муж?
Ему пришлось прокричать свой вопрос, но взгляд, которым Джиллиан одарила его в ответ, был одновременно недоуменным и сердитым.
— Я хочу потанцевать с тобой, — сказал он.
Джиллиан снова с удивлением посмотрела на него, но подала ему руку.
Они прошли к краю площадки. Вокруг них все кружились в танце. Одни в мире, который они создали для себя, они обняли друг друга и танцевали под стук своих сердец. В конце музыкальной пьесы Уорли, бравируя, заставил свой ансамбль сбавить темп до минимума и запел, удивив зал глубоким голосом. Зак покрепче обнял свою жену и, когда наступил подходящий момент поцеловать ее, не колебался. Музыка замолкла, и Зак предложил отправиться домой. Джиллиан поддразнила его улыбкой.
— Дай мне только забежать в дамскую комнату.
Он снова поцеловал ее, прежде чем отпустить, чувствуя, что все будет замечательно. Он женился на той единственной женщине, которая одна во всем мире могла действительно сделать его счастливым, и она давала ему шанс отплатить ей за ее доброту.
Джиллиан проскользнула в дверь, витая в облаке экстаза. Зак хотел ее, она это чувствовала. Любовь звучала в его голосе, ощутимая, как аромат роз. Джиллиан была настолько возбуждена, что не заметила человека, спрятавшегося за углом, пока не столкнулась с ним.
— Извините.
— Тебе не нужно извиняться, Джиллиан. — Мужчина схватил ее за запястье, и она обнаружила, что смотрит в лицо Янсену Эйберсену.
Он постригся почти наголо. Джиллиан внезапно поняла, что видела его несколько раз в течение вечера, но не узнала и даже не почувствовала его присутствия.
— Что ты делаешь! Отпусти меня! — закричала она и дернулась к двери.
— Не дергайся, если хочешь снова увидеть свою сестру, — предупредил Эйберсен.
Камилла. От страха за сестру кровь застыла в ее жилах.
— Что ты с ней сделал?
— Ничего особенного. Я только хочу заставить тебя понять, что ты не должна позволять ей командовать тобой.
Эйберсен потянул ее за собой в темное фойе, проскользнув за спиной швейцара.
— О чем ты говоришь? Камилла мной не командует.
— Бога ради! Я ведь присутствовал при этом. Я видел, как она манипулирует тобой, унижает тебя.
Он протолкнул ее на улицу.
