Лаура Дэниелз - Однажды и навсегда
— Послушай, оставь этот тон, — сказал тем временем Фрэнк. — Мне и без твоих шпилек тошно. Или ты недовольна тем, что я вернулся?
Кэт отвернулась и буркнула, глядя в угол:
— Мог бы и не возвращаться. Оставался бы у своей драгоценной Оливии. Думаешь, после всего я пущу тебя в свою постель?
— После чего? — прищурился Фрэнк.
— Ты взял ее с собой в поездку, хотя мне сказал, что отправляешься по делам! — Кэт не хотела этого говорить, но фраза вырвалась сама собой. А потом уже ей стало все равно. — И пока я ждала тебя здесь, Оливия разгуливала с тобой по Парижу, Вене, Берлину…
— И даже по Хельсинки и Рейкьявику, — кивнул Фрэнк. — Она так умоляла взять ее с собой, что я не смог отказать. А ездил я действительно по делам: заключал договоры на поставку своего пива.
— Значит, все это правда, — прошептала Кэт, у которой рухнула последняя надежда. — Я сидела здесь, а ты тем временем кувыркался в постели с Оливией!
— Ты с ума сошла? — изумленно воскликнул Фрэнк. — Что за чушь ты несешь? По-твоему, я сплю с Оливией?
— После сегодняшней ее выходки я уже в этом не сомневаюсь, — едва слышно произнесла Кэт. Сердце ее ныло так, будто в него вонзили острую иглу.
Фрэнк покачал головой, словно не веря собственным ушам.
— Хорошо, но почему тогда я вернулся к тебе?
На это у Кэт ответ был готов.
— Потому что тебе мало секса с одной женщиной. Мне ли не знать, как ты ненасытен!
— То же самое я могу сказать о тебе! — гневно произнес он. — Однако же я не выдвигаю против тебя безумных обвинений.
— Потому что мы, женщины, одно, а вы, мужчины, совсем другое. И меня тебе не в чем винить.
— Кроме того, что ты приводишь меня в исступление!
С этими словами он в два шага преодолел разделяющее их расстояние и жадно впился в ее губы. Одновременно он принялся стягивать с нее халат. Когда это удалось, забрался руками под подол ночной сорочки и заскользил по женственным изгибам.
— Ты одна способна делать это со мной! — хрипло произнес Фрэнк, когда безумный поцелуй завершился из-за нехватки воздуха. — Ни с одной женщиной не испытывал я ничего подобного.
Кэт молча смотрела на него расширенными зрачками. От прилива страсти ее била дрожь, во рту было так сухо, словно знойный пустынный ветер швырнул туда пригоршню песка.
— Разденься, — наконец так же хрипло попросила она. — Я хочу тебя…
Как ни странно, но вечер все же завершился, как Кэт и надеялась: они с Фрэнком занимались любовью на ковре.
Позже она предложила подняться в спальню, где все продолжилось. И вплоть до того момента, когда Фрэнка сморил сон, на языке Кэт вертелось «я люблю тебя», но она не смела произнести это вслух.
Когда на рассвете Кэт проснулась, Фрэнк все еще спал. Казалось, за ночь он даже ни разу не пошевелился, что свидетельствовало о его усталости.
Рассматривая Фрэнка, Кэт думала о том, что, несмотря ни на что, навсегда сохранит в памяти чудесные моменты общения с ним. Пусть с его стороны нет любви, а есть лишь одна жажда физического обладания — все равно. Те сказочные мгновения, когда, находясь в объятиях друг друга, они были едины телом и душой, Кэт не забудет никогда.
Она долго лежала без движения, боясь неосторожным жестом нарушить царящую в спальне мирную тишину. В ее голове плавно текли мысли о том, как было бы хорошо, сложись все по-другому. Если бы в жизни Фрэнка не случилось трагедии, о которой он периодически упоминает, если бы не существовало его загадочных отношений с Оливией, если бы…
Впрочем, что толку сожалеть об этом? Все равно ничего не изменится. Сейчас Кэт уже ясно осознавала, что оказалась не в состоянии пробить щит отчуждения, выставленный Фрэнком между ними. Она переоценила свои силы в этом вопросе. Ей так и не удалось проникнуть в душу Фрэнка, добраться до сокровенных мыслей, определить самую суть характера. И она с сожалением вынуждена была признать, что так и не смогла до конца понять его.
Очень грустно, но я не вижу способа каким-то образом улучшить ситуацию, думала Кэт, потихоньку поднимаясь с постели. Она решила приготовить завтрак, пока Фрэнк спит. Моей любви на двоих не хватит. Поэтому думать о будущем не имеет смысла. Нужно научиться жить настоящим. Сейчас мы вдвоем и у нас как будто установился спокойный период. Разумнее всего постараться максимально продлить его.
12
Проходя мимо гостиной, Кэт увидела через распахнутые двери валяющуюся на ковре одежду — свою и Фрэнка — и решила собрать ее.
Вещи валялись там, где их бросили, и по их местоположению можно было восстановить картину событий минувшей ночи. Поднимая одежду с ковра, Кэт вспоминала каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждую минуту всепоглощающей страсти.
Взяв лежащий возле кресла пиджак, она вдруг заметила чуть поодаль какой-то предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался бумажником. Вероятно, он выпал из кармана, когда Фрэнк бросил пиджак в сторону кресла.
Кэт подняла бумажник и хотела было сунуть его во внутренний карман пиджака, как вдруг заметила узкий краешек какого-то снимка. Он выглядывал из одного из многочисленных отделений бумажника.
Обычно с собой носят самые дорогие сердцу фотографии, подумала Кэт, и ей вдруг безумно захотелось хоть одним глазком взглянуть на то, что запечатлено на этом снимке. Нехорошо рыться в чужом бумажнике, но… может, этот случай подвернулся неспроста? Вряд ли когда-нибудь повторится подобная ситуация. Если я сейчас не воспользуюсь ею, потом наверняка буду жалеть.
Испытывая муки совести, Кэт тем не менее расстегнула бумажник. И остановилась. Врожденная деликатность удерживала ее от последнего шага.
Брось свою щепетильность, убеждал ее знакомый внутренний голос. Фрэнк все равно ничего не узнает. А между тем эта фотография способна пролить свет на некоторые его тайны.
Но Фрэнк тщательно охраняет их, мысленно возразила Кэт. Наверняка неспроста. И потом… нужно ли мне это? Ох, боюсь, не обрадуюсь я тому, что узнаю!
Ты попробуй, а дальше видно будет, подсказывал ей внутренний голос. Страусиная политика еще никого и никогда не доводила до добра. Если постоянно прятать голову в песок, можно многое потерять.
Все еще пребывая в нерешительности, Кэт прижала бумажник к груди, будто из желания узнать секреты Фрэнка сердцем.
Но оно молчало. Тогда с грустным вздохом Кэт осторожно вынула снимок. В ту же минуту сердце ее болезненно сжалось.
Фотография изображала Оливию и Фрэнка на фоне моря и пальм. Оба были в пляжных костюмах, веселые, загорелые, беззаботные. Фрэнк как-то очень интимно обнимал Оливию за талию — так, что не оставалось сомнений в их физической близости. И выглядел он влюбленным. Иначе это не назовешь.
