Натали де Рамон - Наследница
Кровать под балдахином была накрыта вычищенным покрывалом. Следы петушиного помета исчезли практически бесследно. Все-таки Глиссе ужасно милый – и притом серьезный и деловитый, помнит наизусть столько цифр и объясняет толково. Я сказала ему:
– Из вас получился бы превосходный преподаватель!
А он своими длинными ногтями потрогал усы с эспаньолкой и, жмурясь, промурчал:
– Что ж, миледи, если вы меня уволите, значит, я буду выживать частными уроками музыки…
С улыбкой думая о Глиссе и его котах, сосредоточенно дремавших среди бумаг на столе, пока мы сидели за компьютером, я бросила на кровать брюки и пиджак, разулась и пошла в ванную. Щелкнула выключателем, но это никак не сказалось на освещении ванной комнаты. Попробовала включить бра над раковиной. Тоже без толку. Через дверь я посмотрела на свою одежду на кровати в ярко освещенной спальне. Ладно. Помоюсь и так. После ужина кто-нибудь наладит мне свет. Конечно, желательно, чтобы Рене…
Открыв воду, я начала неторопливо снимать блузку и белье, однако ванна почему-то практически не наполнялась. Фу, пропасть, в этом мраке я заткнула ее пробкой для раковины!
Я вставила в слив правильную пробку и, чтобы обтереть мокрую руку, потянулась за полотенцем, которое по местным порядкам аккуратно лежало на изголовье ванны. Но стоило мне лишь подвинуть полотенце к себе, как из-под него в ванну что-то скользнуло. Вспышка и треск.
Я остолбенела. Моя любимая плойка и определенно – включенная в сеть! Если заискрила, попав в воду, которой уже успело все-таки немного скопиться на дне.
С треском заискрила теперь и розетка.
– Черт! Все ж сгорит!
Я подобралась к розетке, стиснула зубы и быстро дернула шнур. Вилка брякнулась на кафель.
Стремительно одевшись, я позвонила Сале.
– Какие-то проблемы? Да? Я могу помочь?
– Сале, просто я уезжаю, – сказала я и поняла, что сейчас разрыдаюсь в голос.
– Прямо сейчас? Но я не уверен, есть ли сегодня еще поезд на Марсель. Подождите, я позвоню в справочную. Але! Вы меня слышите?
– Да. – Я всхлипнула. – Простите, я сейчас не могу разговаривать.
– Но что случилось? Вы плачете? Они все-таки…
– Да! Да! Это невыносимо! Вы были абсолютно правы!
– Не выходите из комнаты! Я сейчас приеду за вами!
– Не надо. – Наконец я справилась со слезами. – В гараже полно машин. Встретимся на вокзале. Я сама доберусь до города. Но мне обязательно нужно вам все рассказать!
– Честное слово, я очень волнуюсь! Как вы там одна по темноте пойдете в гараж? Все-таки лучше дождитесь меня!
– Правда, Сале, не стоит. Сегодня хорошая погода и яркая луна. По дороге я вам позвоню.
– Все равно я еду вам навстречу! Возьмите «ягуар». Его пропустить невозможно! Он такой один на весь город!
– Хорошо, Сале. Спасибо. До встречи.
– Да-да! Не будем терять время! Но, прошу вас, пожалуйста, осторожнее. Берегите себя!
– Вы – мой ангел-хранитель!
Я кое-как побросала в дорожную сумку пижаму и косметичку, оставила плойку в ванне, надела пальто, повесила обе сумки на плечо и, не выключая свет – пусть все думают, что я здесь, – осторожно открыла дверь и на цыпочках устремилась к лестнице. Сбежала вниз и на полной скорости чуть не сбила с ног Жишонгу и Глиссе, кативших из кухни груженые тележки, видимо помогая Жан-Пьеру накрывать ужин.
– Боже мой, миледи!
– Куда вы, патронесса?
– На вокзал. – Я хотела их обойти, но они своими тележками загородили мне дорогу. – Пропустите!
– Миледи, что-то произошло?
– Произошло.
– Но мы ничего не слышали, патронесса! – прижав руку к груди, сказал Жишонга.
– Я тоже ничего не слышала, зато видела кое-что.
– Привидение?! – воскликнули они хором.
– Можно назвать и так. Идите и сами увидите. – Я показала рукой вверх. – Оно в ванне. Правда, я уже выдернула его из сети.
Глиссе ошалело замотал кудрями, а Жишонга поинтересовался:
– Оно что, работает на электричестве?
– Идите-идите, очень любопытно.
Пользуясь их замешательством, я юркнула между тележками и помчалась к выходу. Но, похоже, обоих мужчин электрическое привидение интересовало мало, потому что они молниеносно устремились за мной.
– Миледи, подождите! – Глиссе схватил меня за руку.
– Мне больно! – Я дернулась.
– Простите. Но, миледи, если вы все-таки решили перебраться в гостиницу…
– Конечно же, патронесса, это ваше право!
– …так позвольте нам проводить вас!
– Оставьте меня в покое! – Я отпихнула их и со всех ног выскочила из дома. – Гарантирую, скоро здесь будет полиция!
– Миледи, да подождите же!
Но я, не сбавляя ходу, неслась к гаражу, однако Глиссе и Жишонга практически не отставали, правда, больше не заводили разговоров. Так мы достигли гаража, и мне все-таки пришлось позволить им помочь открыть ворота.
– Патронесса, пожалуйста, объясните, что произошло? – переведя дыхание, спросил Жишонга, а я уже усаживалась за руль «ягуара».
– Вы сами все прекрасно знаете! – Я завела мотор. – Не знали бы, заглянули бы в ванную вместо погони за мной!
Глава 24,
в которой меня уже нет
Серебристый «ягуар» газанул с места и, едва не снеся левую створку ворот, смерчем вырвался из гаража. Жишонга беспомощно смотрел ему вслед. Глиссе откашлялся, справившись с дыханием, и заявил, жмуря зеленые глаза:
– Как хочешь, Паскаль, но она права. И, знаешь, она мне нравится все больше.
– Планируешь с ней переспать?
– А вот это тебя не касается! – Глиссе шумно выдохнул.
Жишонга отступил на шаг и оценивающе скользнул по Глиссе взглядом, как если бы тот демонстрировал ему одежду.
– Э, похоже, с масштабами прожектов я ошибся. Кто-то размечтался повести кого-то под венец…
– И поведу! – воскликнул Глиссе с таким напором, что Жишонга даже вздрогнул, но заговорил вполне безразлично:
– Тома, не забывай, что богатые женщины всегда хотят иметь за свои деньги нечто эксклюзивное. А что ты можешь дать ей, кроме своих котов?
– Покой, Паскаль, и заботу. Именно то, чего хотят все женщины. То, чего ты не мог дать всем своим трем женам. Или четырем? Скольких ты водил под венец, гений современности?
– На всякий случай, я их содержал, а не они меня! Но тебе вполне пойдет роль жиголо.
– Хватит острить, Паскаль. Лучше скажи, что ты там ей подложил в ванну?
– Я?!
– А кто? Кроме тебя и маразматиков Анкомбра с Гидо, я не вижу здесь никого, кому выгодны эти игры в полтергейст.
– Тома, ты в своем уме?!
– Я-то да, и она тоже, как бы тебе ни хотелось объявить ее сумасшедшей.
– Мне?
– А Рене, оказывается, вообще нет в завещании. Зато есть твой чертов фонд в случае ее смерти или недееспособности. И ты наверняка это давно знал от Анкомбра.
