Вивиан Неверсон - Влюбиться легко
Коннор стиснул в кулаках края простыни, и девушка с восторгом осознала, что ее поцелуи возбуждают его. Дрожащими пальцами она расстегнула последнюю пуговицу, поцеловав упругий живот как раз над пряжкой пояса.
– Чудесно, детка, – выдохнул он. – Но… как насчет манжет?
Фредерика послушно расстегнула манжеты. Коннор сел, сбросил с себя рубашку и, едва освободившись, взялся за свитер девушки и рывком стянул его через голову. В спальне было прохладно, но своими прикосновениями Коннор согревал Фредерику. Вот он расстегнул лифчик и принялся поглаживать ее груди. Затем осторожно уложил ее на кровать, сам вытянулся рядом и припал к ее губам в жадном, жарком поцелуе.
Она полагала, что ничего нового о поцелуях уже не узнает, но, к ее восторгу, оказалось, что до сих пор Коннор не продемонстрировал и половины своих талантов. После дюжины-другой неспешных, глубоких, дурманящих поцелуев, он нащупал пуговицу на ее джинсах, расстегнул, дернул вниз «молнию». Снял с девушки джинсы, а заодно и трусики. Фредерика потрясенно охнула. Внезапно устыдившись собственной наготы, она потянулась к одеялу, но Коннор решительно отвел ее руку.
– Нет уж, – сказал он. – Сегодня ночью я хочу тебя видеть всю как есть.
Фредерика послушно откинулась назад, глядя на мужа во все глаза. Она бы непременно умерла от смущения, если бы не отвлекающий фактор: Коннор снял собственные джинсы. Девушка завороженно следила за тем, как он раздевается. В первый раз в жизни она увидела нагого мужчину – роскошного, восхитительного, головокружительно прекрасного.
Коннор снова вытянулся на кровати рядом с женой, не переставая ласкать ее, поглаживать бедра, спину, талию. А в следующий миг горячее дыхание опалило ей грудь. Он поцеловал ее, а затем скользнул языком по соску.
Ощущение было как от электрического разряда. Фредерика изогнулась всем телом, но он прижал ее к постели, продолжая ласкать языком сосок, сначала один, потом другой. Наслаждение оказалось острым, мучительно-невыносимым.
– Кон… – пролепетала Фредерика, хватая ртом воздух.
– Да?
– Я хочу к тебе прикоснуться. Это… нормально?
– Нормально? – Коннор тихо рассмеялся, представив, как кто-то на его месте говорит «нет». – Да, детка, вполне нормально. А к чему ты хочешь прикоснуться?
Фредерика встретилась с мужем взглядом, без слов давая понять, что именно ее влечет. Затем рука девушки робко легла на его бедро. Коннор направил ее ниже, и вот уже ее пальцы сомкнулись вокруг его мужского естества. Она осторожно сжала руку, выдохнула, а Кон стиснул зубы.
Кажется, он допустил ошибку. Нежные, чуткие пальцы скользили по тугой плоти – исследовали, поглаживали… сводили с ума.
– Какой… большой, – прошептала Фредерика.
– Для ушей мужчины это звучит лучшей музыкой, – глухо заверил Коннор. – Ты действительно никогда не делала этого прежде?
– Никогда. – В тихом голосе девушки слышалась такая благоговейная серьезность, что Кон мысленно возблагодарил Господа за то, что с Фредерикой сегодня именно он, а не кто-нибудь другой, не какой-нибудь бесчувственный олух, не способный оценить, какое редкое сокровище посылает ему судьба. – А ты уверен, что он… – озабоченно начала она.
– Что?
Фредерика долго молчала.
– Поместится?..
Коннор улыбнулся и перекатил жену на спину. Провел ладонью по ее животу, затем между бедер. Фредерика задохнулась, но он коснулся ее губ ободряющим поцелуем – и пальцы его скользнули глубже, в разгоряченное, влажное лоно.
– Ты чувствуешь, Фредди?
– Да, – тихо и смущенно призналась она. – Я и прежде чувствовала то же самое, тогда, когда мы… А это…
– Нормально, ты хочешь спросить?
– Да.
– Конечно, так все и должно быть. Твое тело говорит мне, что хочет меня. Поэтому… никаких проблем не будет.
И Фредерика снова принялась ласкать его, на сей раз смелее, чем прежде, теребя, щекоча, надавливая нежными, чуткими пальцами. И он понял: пора.
Коннор встал на колени, придвинулся ближе. На лице девушки ту же отразилось смятение.
– Не бойся, Фредди, не бойся. Я буду осторожен.
– Я не боюсь.
Но он знал, что это не так. Он чувствовал, как Фредерика напряжена, как нервничает. Коннор склонился к жене и вновь принялся осыпать ее поцелуями и поглаживать, пока девушка не расслабилась. Тогда он вновь приподнялся, раздвинул ей ноги. Чуть подался вперед – и вновь замер, уже у заветной цели.
– Радость моя, – проговорил Коннор, дыша так тяжело, что слова удавалось разобрать лишь с трудом, – я не хочу причинять тебе боль. Такое бывает… но лишь мгновение.
И он подался вперед. Фредерика задохнулась от неожиданности.
– Мне перестать?
– Нет! – воскликнула она, вцепившись ему в плечи. – Нет, не останавливайся! Пожалуйста! Я хочу почувствовать все… все как есть!
Коннор задвигался – поначалу медленно, стараясь быть как можно нежнее, И к своему изумлению, почувствовал, как пробудилось к жизни ее тело. Очень скоро Фредерика подстроилась под его ритм. Глаза ее закрылись словно сами собою, дыхание участилось. Он вошел глубже, более резко и быстро.
– О, Фредди…
Голос его понизился до хриплого шепота. А все равно слова не шли с языка. Разве опишешь словами то, что он чувствовал в тот миг! Близость с Фредерикой сводила его с ума. Волнующее ощущение, когда ты с женщиной составляешь единое целое, владеешь ею, подчиняешь ее себе и в то же время целиком и полностью от нее зависишь, как его объяснить?
– Кон, я чувствую… Раньше никогда… – простонала она.
– Фредди, ты так напряжена… Не знаю, следует ли мне…
– Пожалуйста, Кон, – взмолилась она. – Еще! Сейчас!
Он задвигался резче, и мгновение спустя она резко вдохнула. Все его существо содрогнулось в неизъяснимом восторге, а в следующий миг Коннор понял, что и Фредерика чувствует то же самое: она крепко-накрепко вцепилась в него, не то плача не то смеясь, изгибаясь всем телом…
Когда утихли отголоски страсти, Коннор перекатился на бок и притянул жену к себе. Фредерика прижалась к нему, тяжело дыша. Но благодаря нежному поглаживанию его ладоней вскоре успокоилась, притихла… Коннор думал о том, что, наверное, полагается что-то сказать, но отчего-то не смел нарушить торжественную тишину.
Сейчас он и вообразить не мог, что некогда счел Фредерику невзрачной дурнушкой. Волосы ее в полумраке отливали расплавленным золотом, в зеленых глазах вспыхивали и гасли золотые искорки. Более изящного, нежного, покорного тела он в жизни своей не касался, эти плавные изгибы созданы были для него.
Они уснули, не разжимая объятий. Напоследок в сознании Коннора промелькнула смутная мысль: раньше после ночи любви с очередной красоткой ему хотелось вскочить и бежать куда подальше. Сейчас же его переполняло безмятежное блаженство, казалось, он готов провести здесь, рядом с Фредди, целую вечность, и ни минутой меньше.
