Долли Нейл - У любви свои законы
— Только тронь меня, и я разобью тебе голову! — грозил он, размазывая кровь по лицу.
Тэлворт без труда вырвал трость и швырнул в сторону. Дуэлянт перетрусил и ринулся на улицу. Тэлворт бросился за ним.
— Не трогай его, Марк! — молила Эвелин, пытаясь втащить в дом. Она помешала преследователю довести начатое дело до конца, и Дерек смог беспрепятственно добраться до машины.
Тяжело дыша, Марк остановился в дверях и смотрел, как соперник уезжает под проливным дождем. Дерек издевательски посигналил, подмигнул бывшему шефу фарами и растворился в пелене дождя.
Тэлворт захлопнул дверь и мрачно посмотрел на Эвелин.
— Ты — предательница, маленькая ветреная шлюшка!
Вот теперь Эвелин испугалась насмерть. Она попятилась.
— Милый, я ничего не сделала… Не рассказывала Дереку о твоем детстве. Клянусь тебе! Не знаю, как он все узнал. Я никому ничего не говорила. Даже дедушке!
Марк смотрел на нее с отвращением.
— Бога ради, прекрати лгать! Меня тошнит от этого. Твой любовник хоть имел смелость признать то, что сделал!
Эвелин становилось все страшнее, но она старалась сохранять видимость спокойствия.
— Он не мой любовник! Как ты можешь так думать?..
— Еще верю пока глазам, — сказал Тэлворт грубо. — Когда я пришел, у тебя был виноватый вид. Никому на свете, кроме тебя, я не рассказывал о моем детстве. Значит, этот мерзавец мог все узнать только от тебя. Ты все рассказала, лежа с ним в постели, не так ли? Пока он занимался с тобой сексом?
— Нет, Марк! Поверь…
— Сколько раз он… с тобой?
Эвелин передернуло от тона и подбора выражений.
— Клянусь, я никогда не была с ним в постели!
— Ну и как? Он лучше, чем я? Во всяком случае моложе меня и, значит, дольше может удовлетворять твою похоть. Не могу сказать, что меня не предупреждали: он же мне и говорил, что раньше или позже, но ты к нему вернешься.
Эвелин попыталась обнять ревнивца и заглянуть в злое, обиженное лицо.
— Милый, пожалуйста, перестань. Я люблю тебя. Я никогда ни с кем не была близка! — терпеливо и ласково убеждала она.
Марк смотрел на нее, и в глазах вспыхнул нехороший огонек.
— Бог мой, каждый раз, когда смотрю на тебя, не могу этому поверить! Такое чудесное личико, чистые глазки — сама невинность. Неужели все это может принадлежать лгунье? Не желаю этому верить — вот что забавно! Может, в этом виновато мое детство… Из-за ужасающей бедности и полного отсутствия надежды люди на моей родине успокаивают себя верой в то, что Мадонна защитит их. Ее образы на каждом углу, в каждой лачуге, повсюду. Я воспринимал тебя, как Мадонну! Чистую, любящую и добрую. Как я мог быть таким идиотом?! Был ли я первым у тебя? В ту ночь, когда мы в первый раз спали вместе… Ты меня убедила в своей невинности, но сейчас я сомневаюсь — может, это все подстроено? Ты наверняка спала с Мейвором! А может, и не только с ним?!
— Нет, милый! Почему ты мне не веришь? Я ничего не рассказывала Дереку и никогда не спала с ним. Ты должен мне поверить! Я тебя люблю и никогда не причиню зла!
Марк провел пальцем по ее дрожащим губам.
— Не могу даже подумать о том, что он может тебя коснуться.
— Я ему этого не позволю!
— Твои губы сводят меня с ума… — застонал Марк. Потом наклонился и начал целовать ее. Натиск оказался столь сильным, что губы Эвелин буквально вдавились в зубы, но она боялась пошевелиться.
Эвелин решила, что разумнее подчиниться, если удастся — соблазнить Марка и отдаться ему, чтобы успокоить.
Он распахнул халат, и рука скользнула под ночную сорочку. Когда он коснулся сосков, они мгновенно затвердели, и тело подалось навстречу ласке. Эвелин настолько возбудил адреналин страха, что одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы ею овладело страстное желание.
Водя рукой по груди, он начал целовать шею и вдруг укусил. Эвелин застонала, откинув голову. Марк резким движением задрал ночную рубашку, и тело девушки обнажилось до самых грудей. Он наклонил голову и начал жадно водить ртом по призывно торчащим соскам. Эвелин почувствовала, как сильная рука раздвигает ноги.
Закрыв глаза, она дрожала и хрипло стонала.
— Видишь? Даже сейчас я хочу тебя, — бормотал Марк. — Ты меня не останавливаешь — тоже меня хочешь. Провела ночь с этим ублюдком, но готова повторить все со мной, правда? Может, займемся этим прямо здесь, на полу?
Марк опрокинул девушку навзничь и придавил своей тяжестью.
Эвелин открыла глаза. Она побледнела и стала вырываться. Бесцеремонность любимого убила желание.
— Марк, ты меня пугаешь!
Он сжал ладонями ее лицо.
— Ты знаешь о людях, живших в Америке до того, как пришли испанцы? Это индейцы. Они поклонялись солнцу и приносили ему жертвы — вырывали сердца у живых людей. Вот что ты сделала со мной — вырвала у меня сердце. Как я могу теперь жить?
Эвелин взмолилась:
— Пожалуйста, отпусти меня, ты причиняешь мне боль! Отпусти, пожалуйста!
— Отпустить? — повторил мучитель, скривив губы. — К нему! Нет, дорогая, я тебя никуда не отпущу. Я тебя лучше убью, но ты не достанешься другому.
Руки Тэлворта метнулись к ее горлу так молниеносно, что она не успела заметить движения, пока они не сомкнулись на шее. Твердые пальцы давили сильно, и Эвелин начала задыхаться.
Она попыталась судорожно вдохнуть и крикнуть, но не смогла. Хватка была железной, в глазах Тэлворта застыло беспощадное выражение. Эвелин тщетно пыталась набрать воздух в легкие и дрожала как лист, поняв, что ее ждет.
Он пытается ее убить!
Теряя сознание, она попыталась ослабить железный обруч, сдавивший горло, и, видимо, это прикосновение привело Тэлворта в чувство.
— Боже! — Марк отпустил ее. Взгляд принял осмысленное выражение, лицо побелело от ужаса. Тэлворт поднялся и помог встать девушке, обняв за плечи, так как ее шатало. Эвелин начала кашлять, держась рукой за израненное саднящее горло.
Эвелин дрожала и горько плакала, у нее не было сил стоять, и она опустилась на ступеньки, прикрывая руками лицо.
— Прости меня, дорогая, — бормотал Тэлворт. — Боже, прости меня! Я сошел с ума — у меня осталось только одно желание — убить тебя… И я чуть не сделал это. Господь вовремя остановил меня. Я даже не знаю, как просить прощения…
Возобладал разум, и Марк подчинился заповеди Священного Писания. Не убий! Хотя это совершенно не означало, что он до сих пор ее любит!
Горло сильно распухло, и стало трудно глотать. Боль казалась просто невыносимой. Эвелин провела ладонью по влажным щекам. Абсолютно ясно, что следует сделать. Она взглянула на руку, на таинственную глубину изумруда, на веселое сияние бриллиантов. Потом медленно сняла кольцо и протянула его Тэлворту.
