Джулия Тиммон - Невеста по контракту
12
Спускаюсь по ступеням крыльца и иду через двор со смешанным чувством страха, отчаяния и проклятой надежды, которая даже теперь упрямо не покидает душу и утверждает свои права. Правильно ли я поступаю? Не усугублю ли свои страдания? Не умнее ли было вообще не выходить на балкон, поехать на репетицию Сюзи или остаться допоздна в новом кабинете, чтобы скорее привыкнуть к теперешним обязанностям?
Душа то замирает в страхе и неуверенности, то взволнованно мечется, а ноги идут и идут вперед. Приостанавливаюсь перед раскрывающимися дверцами лифта, глубоко вздыхаю и ступаю в кабину. Лифт закрывается. Все. Теперь назад уже не повернешь.
Нейл, как и в прошлый раз, встречает меня перед дверью в квартиру. На его губах та же улыбка гостеприимного хозяина, но во взгляде застыл некий вопрос и несколько изменилось лицо. Такое впечатление, что в его жизни происходит что-то необыкновенно важное и он ломает над этим голову день и ночь, не зная покоя и сна.
— Почему ты не в спортзале, не на работе или не на… свидании? — спрашиваю я первое, что приходит в голову, останавливаясь в нескольких шагах от него. — Снова… прорвало трубу?
Он усмехается.
— Нет. Просто… устал с дороги. Решил сегодня весь вечер просидеть дома.
Киваю.
— Понятно.
Нейл жестом приглашает меня.
— Милости прошу.
— Спасибо.
Проходим в комнату. Он указывает на стул перед столиком.
— Присаживайся.
— Благодарю.
Разговор получается натянутый, сплошь из коротких избитых фраз. Кажется, еще немного — и мы станем обращаться друг к другу «мистер Барлоу» и «мисс Купер».
Нейл достает из сумки бумаги, и я, догадываясь, что это чертов договор, опускаю глаза, чтобы не обнаруживать взглядом досаду и разочарование. Все верно. Произошедшее в Англии не имеет особого значения. Лучше зарыть воспоминания о Лондоне и Суссексе, особенно о последней ночи, в темных глубинах памяти и больше никогда не играть в игры, небезопасные для сердца.
— Итак, я должен тебе… — Нейл принимается подсчитывать, сколько должен мне заплатить. Я сижу, точно окаменевшая, не в силах вскочить и уйти. Он называет сумму и достает бумажник. — Предпочитаешь наличные или чек?
Думаю о том, что за порцию ночных ласк, доверительные беседы и желание понять и помочь получу стопку чертовых купюр, и меня обуревает приступ ярости. Вспоминаю, что добровольно ввязалась в эту историю, и еще сильнее злюсь. Мир с его цинизмом, расчетливостью и любовью на одну ночь вдруг представляется мне средоточием извращений и моральных уродств.
— Наличные или чек? — повторяет он, глядя на меня и словно не видя.
— Наличные, — цежу я сквозь зубы.
— Прекрасно. — Он извлекает из бумажника деньги, отсчитывает нужную сумму и протягивает мне.
— Еще раз спасибо за все.
Мгновение-другое испепеляю его гневным взглядом, хватаю стопку и швыряю ее в воздух. Купюры, не подозревая, чем вызвали мою злость, медленно опускаются на стол и пол, а одна поворачивает в сторону, приземляется на плечо Нейла, на миг задерживается там и с едва уловимым шелестом медленно планирует вниз.
— Оставь эти деньги себе! — выпаливаю я. — Пригодятся! На выпивку для одноразовых подруг, которые так незаменимы, когда одолевает желание почувствовать себя нормальным!
Уже шагая к выходу, сознаю, что поступила жестоко. Но раскаяния нет. В конце концов, кто-то рано или поздно должен был высказать Нейлу, что все те женщины, которыми он пользуется, тоже люди. С грузом пережитых несчастий, потерь и неудач. Несмотря на то что он ничего им не обещает и не берет их телефонные номера, на что-то надеются, чего-то ищут и ждут.
Вылетаю в коридор, и девочка-подросток с золотистым ретривером, что выходит из квартиры напротив, испуганно шарахается в сторону.
— Прошу прощения, — говорю я, вбегая в лифт и нажимая на кнопку с цифрой один. Ждать кого бы то ни было не могу — боюсь, что вслед за мной выскочит Нейл. Но девочка с собакой, по-моему, и не жаждет спускаться со мной.
Лифт закрывается и везет меня вниз. Мне впервые в жизни в замкнутом пространстве становится боязно и неуютно. Сердце мечется в груди так, будто меня бессовестно предали и теперь я не представляю, как жить дальше.
Лифт останавливается, раскрываются двери. Я стою и вижу перед собой тучного господина с газетой под мышкой, но мне кажется, что он ненастоящий и возник в воображении просто так, без надобности.
— Вы… собираетесь выходить? — спрашивает он. — Или снова поедете наверх?
Вспоминаю, что я в лифте, что мечтала поскорее из него выйти и что хорошо бы убежать от дома Нейла как можно дальше. Киваю, торопливо покидаю кабину и, сопровождаемая изумленным взглядом незнакомца, бегу к парадной. А едва выхожу на улицу и устремляюсь куда глаза глядят, останавливаюсь от оглушительного крика:
— Сиара!
Медленно, словно малейшее движение причиняет мне боль, поворачиваю голову. На балконе, на том самом месте, куда он вышел с телефоном почти неделю назад, стоит и машет мне руками Нейл.
— Сиара, умоляю, подожди! — кричит он, не обращая внимания на людей во дворе.
Молча смотрю на него.
— Я сейчас выйду! — Он задыхается от волнения. — Дождешься меня? Не убежишь?
— Не убегу, — отвечаю я, уже боясь прислушиваться к вновь всколыхнувшимся в сердце надеждам.
— Я все сделал не так, — подбегая ко мне и отчаянно жестикулируя, говорит Нейл.
Смотрю на него и не верю своим глазам. Неужели это он, тот самый гордец и беспощадный сердцеед? Что ему нужно от меня? Может, поклялся бабуле, что приедет снова — к примеру, через год? Естественно, с той же невестой.
— Послушай, если ты намерен заключить со мной еще одну сделку, сразу предупреждаю: я больше в эти игры не играю. У меня в груди не камень, а человеческое сердце. Мне сразу следовало додуматься, что, когда дело касается людских отношений, тем более родительской любви и возлагаемых на ребенка надежд, контракты и деньги неуместны, почти преступны! — О господи, я опять говорю по-книжному. Еще бы! От волнения у меня переворачивается душа. — Давай теперь же пожелаем друг другу удачи и пойдем каждый своей…
Нейл порывисто хватает меня за руку.
— Подожди, — просящим тоном произносит он. — Выслушай меня.
Девочка с ретривером, спустившись, видимо, по лестнице и выждав время, выходит из подъезда, останавливается и с опаской смотрит на нас. Взмахом руки показываю, что все в порядке и бояться нечего. Девочка ближе притягивает к себе питомца и торопливо обходит нас стороной. Нейл ее не замечает.
— Я сам всю дорогу из Лондона раздумывал о том, что теперь будет неприятно и противоестественно разговаривать с тобой о деньгах, — глядя мне в глаза с мольбой не перебивать, признается он.