Теодора Снэйк - Все, кроме лжи
Судя по нему, Джеймс тоже был рад поговорить с ней. После сетований на долгий и трудный день он пригласил Роберту в субботу на вернисаж. Автором выставленных в художественной галерее скульптурных работ являлась жена одного из его давних друзей. Сам Джеймс в скульптуре ничего не понимал, но считал необходимым отдать долг вежливости и поддержать молодое дарование.
Роберта подозревала, что придется кривить душой, нахваливая нечто кошмарное из бетона и колючей проволоки. Но ради дорогого ей человека была готова почти на любые жертвы и согласилась сопровождать его.
Они еще немного поговорили о разных пустяках, но волновало обоих совершенно другое. В самом конце разговора Джеймс пожаловался, что уже соскучился по ней, что постель без Роберты кажется ему слишком большой и одинокой. Чувствуя возбуждение от одних только слов Джеймса, Роберта со вздохом призналась, что разделяет его чувства. Но добавила, что еще не пришла в себя после бурной предыдущей ночи.
Джеймс поинтересовался, в чем она обычно спит, и застонал, получив красочное описание сорочки. При этом Роберта слегка преувеличила размер выреза на груди и преуменьшила длину ночного одеяния. Богатое воображение Джеймса моментально нарисовало столь соблазнительную картину, что он торопливо попрощался, собираясь принять перед сном холодный душ.
Повесив трубку, Роберта мечтательно улыбалась. Неважно, о чем они говорили, важно, что он хочет слышать ее голос и скучает по ней. И эти чувства взаимны.
Художественная галерея на Парк-авеню была полна почитателей таланта молодого скульптора. Среди приглашенных на открытие выставки было много «известных ньюйоркцев. То и дело щелкали фотоаппараты, освещая вспышками довольные и недовольные таким вниманием лица.
Роберта впервые оказалась в центре такого события и радовалась, что выглядит должным образом. Ее черное платье было в меру элегантно, оно облегало фигуру, открывая ноги чуть выше колен. Они с Джеймсом привлекли всеобщее внимание. Папарацци почуяли добычу.
Хауэлл и до развода редко позволял себя фотографировать, избегая попадать на страницы газет и журналов. А после развода совершенно пропал из поля зрения журналистов. Его личная жизнь была тайной за семью печатями. И вдруг он появляется на людях с очень привлекательной женщиной, бросает на нее такие взгляды, что любому становится ясно, кем она ему приходится. Неужели в жизни неуловимого промышленного магната назревают важные перемены? Кое-кому из фотографов удалось сделать поистине стоящие снимки.
Любопытные взгляды окружающих поначалу смущали Роберту, но постепенно она освоилась и стала получать удовольствие и от созерцания экспонатов, и от новых знакомых.
Молодая женщина, чью выставку собирались поддержать своим присутствием Джеймс и Роберта, абсолютно не нуждалась в чьей-то снисходительности. Ее работы были очень оригинальны и многим понравились. На некоторых уже красовались таблички «Продано». Не было никакого бетона, не было и грубой проволоки. Изящные фигурки из бронзы вызывали неподдельный интерес как у знатоков, так и у остальных посетителей выставки.
Увидев Джеймса, улыбающаяся виновница торжества бросилась ему на шею и расцеловала, вызвав тем самым жестокий приступ ревности у Роберты. Та хоть и постаралась скрыть свои чувства, но ее выдали глаза, сверкнувшие, как у разъяренной кошки.
Джеймс сделал вид, что ничего не заметил, но в душе возликовал. Роберта ревнует! А это верный признак любви. Ему хотелось прижать ее к себе прямо здесь, среди моря людей, но он боялся, что ей это не понравится.
Он познакомил женщин, и они немного поболтали. Выяснилось, что Джеймс является крестным отцом двух сыновей своего друга, которые просто обожают его и постоянно спрашивают у родителей, когда же он снова придет к ним. Стало быть, Джеймс любит детей и умеет с ними общаться, удивилась Роберта. Жаль, что у него нет собственных сорванцов!
За выставкой последовал изысканный обед во французском ресторане, затем небольшая прогулка, а вечером Джеймс привез Роберту в свою квартиру. Они снова были там совершенно одни. Миссис Хименес и горничная не работали по уик-эндам. Никто не мешал парочке предаваться ласкам в любом, где им вздумается, месте и ходить по квартире в полуголом виде. Они даже самозабвенно поиграли в прятки. Причем Джеймс, найдя Роберту в очередной раз, непременно требовал приз.
Затем они отправились на экскурсию по комнатам, в которых Роберта еще не успела побывать. Ее острый глаз отметил, что нигде нет ни единой женской вещи. Ничто не напоминало о том, что здесь когда-то жила Дженис. Наверное, он уже привык жить один и ему будет трудно смириться с присутствием рядом женщины. Ну да он и не собирается снова вступать в брак. Эта мысль почему-то огорчила Роберту. Нелогично, она ведь тоже не намерена переселяться к нему или выходить за него замуж, почему же это ее беспокоит?
Было уже довольно поздно, когда она робко заикнулась о том, что хочет вернуться к себе. Джеймс расстроился, он явно рассчитывал, что Роберта останется у него на ночь, но выразил готовность проводить ее домой.
А она вдруг представила, какой одинокой будет эта ночь без него, и бросилась ему на шею. Джеймс охотно подставил лицо под ее быстрые легкие поцелуи. А когда она шепнула, что передумала, стиснул ее в объятиях, подхватил на руки и понес в спальню.
Он был так горяч и настойчив, что она забыла обо всем на свете. Его нетерпение проявилось в полной мере, когда он стал раздевать льнущую к нему женщину. Под его торопливыми сильными пальцами тонкое нижнее белье Роберты превратилось в бесформенные лоскутки, усыпавшие пол. Уничтожая изысканные кружева и шелковистые атласные вставки, Джеймс чувственно рычал от удовольствия.
Она тоже посмеялась, но не могла не сказать пылкому любовнику, что без белья завтра будет чувствовать себя довольно неуютно. В ответ Джеймс с торжествующим видом открыл один из ящиков антикварного комода и извлек оттуда множество пакетов с марками известных производителей женской одежды, которыми просто забросал удивленную Роберту. Среди содержимого этих пакетов нашлись и комплекты изящного женского белья. Джеймс радовался, как ребенок, сумев преподнести Роберте сюрприз.
– Неужели ты могла подумать, что я способен отправить тебя домой в одном платье?
– Я вообще не ожидала, что ты так жестоко расправишься с моей одеждой. А если уж быть до конца откровенной, – вкрадчиво сказала она, – то ты, оказывается, очень коварный… и предусмотрительный тип!
– Почему это?
– Я-то наивно полагала, что это был порыв, а ты все заранее рассчитал и вполне хладнокровно сначала лишил меня необходимого, а затем милостиво подарил мне это и даже сверх того. Уж не пытаешься ли ты мной управлять?
