Аурелия Хогарт - Чужое счастье
Она издала возглас страсти, и почти одновременно ее слух уловил хриплый стон Лекса. Затем он начал двигаться, и Эмери последовала его примеру, подхватив ритм.
Накал переживаемых обоими сладостных ощущений был так высок, что соитие не могло длиться долго. Особенно это относилось к Эмери, которая впервые в жизни лежала в постели с любимым человеком.
Вскоре она поняла, что теряет способность контролировать свои движения, и это стало началом ее изумительного взлета к вершинам наслаждения.
Спустя короткое время к Эмери присоединился Лекс. Она с упоением ощутила пробежавшую по его напряженному телу завершающую судорогу, а затем, внезапно ослабев, он всем весом навалился на нее — в чем тоже состояло для нее какое-то особенное удовольствие.
Впрочем, скоро Лекс пришел в себя настолько, чтобы скатиться на бок и не отягощать Эмери. И когда он это сделал, она испытала такое разочарование, что хоть проси его вернуться обратно.
Она уже жалела, что все так быстро кончилось. Пусть не было слов любви, а бушевала одна только страсть — все равно! Сам факт, что они с Лексом занимались сексом, будоражил Эмери не меньше, чем сам секс.
Но, немного отдохнув, Лекс все начал сначала. Разрешения больше не спрашивал. Зачем, если и так все ясно? Эмери тоже больше не пыталась остановить его, как было вначале.
Они занимались любовью всю ночь, но, похоже, так и не смогли насытиться друг другом. Остановило их, и то уже на рассвете, лишь физическое изнеможение…
Утром Эмери проснулась первой. Некоторое время любовалась раскинувшимся на постели Лексом. Потом грустно вздохнула и осторожно, стараясь не тревожить распухшую и посиневшую ступню, встала с кровати.
Странно, но ночью травма почти не давала о себе знать — вероятнее всего, благодаря принятым еще в банке таблеткам. Хотя Эмери хотелось верить, что любовь с Лексом сама по себе являлась обезболивающим средством для ее ноги. Но сейчас щиколотка уже ощутимо ныла. И унять эти тягучие болезненные ощущения было нечем.
Возможно, у Лекса еще остались таблетки, но, чтобы выяснить это, пришлось бы его разбудить, а Эмери хотела улизнуть отсюда незаметно. Остаться она не могла. Создавать Лексу проблемы своим присутствием для нее было неприемлемо, а надеяться на нечто большее, нежели замечательный секс, смешно.
Поэтому морщась, но стараясь не шуметь, Эмери прокралась в ванную, где привела себя в порядок и оделась. Потом спустилась в холл, кое-как обулась в извлеченные из саквояжа тапочки и покинула дом. Отныне единственным местом, где она могла обрести крышу над головой, был для нее замок Мэлорн.
Но до него еще нужно было добраться. Размышления над этой проблемой в какой-то степени помогли Эмери не думать о событиях минувшей ночи, а также о том, что предпримет Лекс, проснувшись и обнаружив ее исчезновение.
Здравый смысл подсказывал, что ничего особенного Лекс предпринимать не станет, а лишь облегченно вздохнет, да еще, пожалуй, усмехнется, вспомнив, как — и с кем! — провел ночь.
12
Где-то недалеко, скорее всего в окружающем замок леске, ухнул филин.
Наверное, уже очень поздно, подумала взволнованная воспоминаниями Эмери, натягивая простыню до подбородка. Нужно наконец уснуть. Иначе завтра весь день буду чувствовать себя разбитой.
Так в действительности и случилось, однако по такой причине, о которой ночью она даже не догадывалась. Дело в том, что Айки не просто поселился в замке, как обещал, но устроился с максимальным для себя удобством.
Эмери узнала об этом утром, еще даже не встав с постели. Ей снился приятный сон, содержание которого она позже не смогла вспомнить, потому что он был грубо нарушен вторжением какого-то постороннего и крайне раздражающего шума. Больше всего он напоминал бы визг мощной электрической пилы, если бы в нем не присутствовал монотонный, но отчетливый ритм.
Спросонок Эмери долго не могла понять, какой механизм издает подобные звуки и откуда он взялся в замке. В том же, что источник визга и грохота находится в стенах замка, сомневаться не приходилось.
Лишь уловив среди общего рева протяжный и замысловатый гитарный перебор, Эмери сообразила, что это музыка. Причем того сорта, который она терпеть не могла.
Айки! Вот кто это все устроил! Конечно, кто же еще…
Ах негодяй! — думала Эмери, умываясь в крошечной ванной, которая изначально не была предусмотрена в этой спальне. Ее оборудовали уже позже, после перемещения замка из Шотландии, по заказу Ральфа Прескотта. Тот планировал устроить ванные в каждой спальне замка, но не успел осуществить свой проект. Завершить начатое отцом дело собиралась Эмери, но… тоже не успела.
Умывшись и одевшись, она захватила палку, вышла в коридор и остановилась, пытаясь определить, откуда несется какофония. К ее удивлению, оказалось, что звуки идут снизу.
Эмери направилась к лестнице и стала спускаться, попутно думая о том, как ей держаться с Лексом после вчерашнего поцелуя. Ведь она не очень-то сопротивлялась, тем самым дав Лексу дополнительное подтверждение уверенности, что ей нравится заниматься с ним сексом. С другой стороны, это и без того было очевидно.
Так ничего и не придумав, Эмери остановилась перед тяжелой двустворчатой дверью бального зала. Как ни странно, раздражающие звуки неслись отсюда, хотя прежде Эмери казалось, что в это большое помещение еще не проведено электричество. Впрочем, точно она не знала.
С усилием отворив одну украшенную сложной резьбой створку, Эмери перешагнула порог, и на нее сразу обрушилась вся сила раздирающего нервы «трэша». Наполовину оглушенная, она с изумлением уставилась в центр зала.
Там, прямо на каменном полу, темнел патентованный надувной матрас, а на нем возлежал Айки. Заложив руки за голову, он с видом довольного жизнью человека покачивал в такт ритму ногой, закинутой на колено другой. Вокруг него, на некотором расстоянии от матраса, стояло шесть динамиков, по всей вероятности включенных на полную мощность. Нетрудно было догадаться, что все это закуплено вчера вечером в деревне — как и валявшиеся у изголовья пустые коробки из-под попкорна и печенья.
Эмери задохнулась от возмущения.
— Эй! — попыталась она перекрыть музыкальный рев. — Что ты здесь устроил? Немедленно выключи свою лесопилку!
Находящийся в самом эпицентре звукового смерча, Айки не сразу заметил, что кроме него в зале появился еще кто-то. Но, даже увидев Эмери, он не предпринял никаких действий, чтобы уменьшить громкость.
— Что?
Хромая, Эмери приблизилась к матрасу на несколько шагов.
