Лианна Уилсон - Четвертый жених
Грант решил, что объяснит Энни ситуацию со Сьюзен, втайне надеясь, что они придут и уйдут не замеченными хозяйкой.
— Энни, ты не возражаешь, если мы прежде заглянем на одну вечеринку? Это связано с работой.
— С той сделкой, о которой ты мне говорил?
— Да. Это не самый сговорчивый мой клиент. — Позже он обязательно все ей объяснит, и Энни непременно поймет.
— Конечно, заглянем. Я согласна немного подождать, пока ты не будешь принадлежать только мне. — Она потерлась обнаженной грудью о его грудь. — Это же ничего, если ты появишься там со мной?
— Конечно, но…
— Тогда поспешим. Чем раньше пойдем, тем быстрее вернемся.
Не самая худшая перспектива, решил Грант.
Да, это не Локетт, в который раз подумала Энни. Она с интересом рассматривала из окна такси богато украшенный вход в гостиницу «Астория». Отель занимал целый квартал в центре города на Парк-авеню. Энни никогда не видела ничего подобного.
— О чем задумалась? — спросил Грант. Его теплое дыхание щекотало ей затылок.
— Ни о чем. Я просто потрясена.
Грант пальцем провел по ее позвоночнику, на что Энни отреагировала мурашками по всему телу, и открыл дверцу.
Он первым вышел из машины и подал Энни руку. Его ладонь была теплой и надежной. Оказавшись на тротуаре, Энни замерла в восхищении.
— Энни, я должен тебе сказать…
— Посмотри! — Она бросилась вперед, как ребенок в кондитерском магазине.
— Энни!
— Мне надо было взять фотоаппарат.
— Ты больше не турист в Нью-Йорке, а его житель.
— Я пока еще не чувствую себя таковым.
— Почувствуешь.
— Не думаю, что смогу когда-нибудь привыкнуть ко всему этому. — Энни крутила головой во все стороны. Ей все было интересно. Она была взвинченна, хотя и не могла понять причину своего нервного состояния — ее пугала то ли мысль, что теперь ей предстоит жить в этом огромном мегаполисе, то ли близость Гранта и неопределенность их отношений.
На нем был смокинг, похоже, тот же самый, что и на «их» свадьбе. Его рука, лежащая на ее пояснице, и уверенная манера держаться позволяли Энни чувствовать себя рядом с ним чуть ли не невестой. И это ощущение было пьянящим и восхитительным, но… она не была его невестой.
Энни уже давно поняла, что не сможет забыть Гранта, отнестись к их отношениям легко, как к чему-то приятному, но случайному. Это ужасно, но все это было серьезно, намного серьезнее, чем все три ее помолвки вместе взятые.
Грант взял ее за локоть.
— Энни, мне нужно сказать тебе…
— Не волнуйся, Грант, я не поставлю тебя в неловкое положение. Обещаю вести себя сдержанно, не глазеть по сторонам и не ахать от восторга, как будто всю жизнь живу в Нью-Йорке.
— Я не об…
Швейцар поприветствовал их кивком и приложил руку к козырьку.
— Добрый вечер.
— Добрый, — ответила Энни и ступила внутрь. Стоя перед широкой мраморной лестницей с бронзовыми перилами, она почувствовала себя Дороти, попавшей в Изумрудный город.
— Энни, — окликнул ее Грант каким-то странным, даже раздраженным голосом.
— Что-то не так? Я неправильно веду себя?
— Нет…
— Тогда расслабься и перестань нервничать.
— Энни… Вот черт! — Грант засунул руки в карманы и выглядел озабоченным.
— Да что случилось? — Теперь и Энни занервничала. — Я сделала что-то не так?
Он отрицательно покачал головой.
— Я сделал. Энни, ты должна знать… Я пытаюсь сказать тебе… — Его взгляд сосредоточился на чем-то или ком-то в другом конце огромного холла. — Поздно! Это Сьюзен.
От звука этого имени Энни похолодела. Ее как будто ударили в сердце, и оно раскололось на мелкие кусочки.
Сьюзен? И что она должна была узнать? Интуитивно она чувствовала: что бы Грант ни сказал, ей бы вряд ли это понравилось.
— Что ты хотел сказать, Грант? И кто такая Сьюзен?
Он словно вдруг отдалился, а Энни почувствовала себя уязвимой и беззащитной. Приближающийся женский смех ударил по оголенным нервам.
— Как это все… — Грант не сразу подобрал слово, — неловко получилось.
— Неловко? — глухо переспросила Энни. Она почувствовала мгновенное онемение во всем теле, а потом что-то взорвалось внутри нее. — Что происходит, Грант? Сьюзен — твоя подруга? Дочь твоего клиента? Его жена? Кто?
— Энни, Сьюзен — это…
— Грант! — К ним приближалась брюнетка, похожая на топ-модель Синди Кроуфорд. Она была стройной, как любая модель, и в своих босоножках на шпильке высокой, как статуя Свободы. Ярко-красное облегающее платье без слов сказало Энни, что женщина очень уверена в себе.
Энни посмотрела на Гранта. Его губы были сжаты в тонкую линию. Сердце Энни провалилось куда-то вниз, голова закружилась, и холл поплыл как карусель.
— Я так рада, что ты смог прийти, — проворковала Сьюзен и поцеловала Гранта в губы. Поцелуй был коротким, но откровенно собственническим.
Какая нелепая ситуация! Какая обидная! Будучи трижды брошенной женихами, Энни еще никогда не испытывала такого унизительного чувства.
Руки ее сжались в кулаки, внутри вспыхнул огонь и желание сражаться. Грант — ее мужчина! Ее, а не Сьюзен. Но вспышка прошла так же быстро, как и возникла. Нет, конечно, он не ее мужчина. Таким он был только в ее фантазиях.
Кроме того, она сама сказала, что не хочет никаких серьезных отношений… нового романа. Сказать-то сказала, но умудрилась влюбиться в самого неподходящего для этого мужчину, который к тому же, похоже, занят.
— Сьюзен, — сказал Грант, обнимая Энни за талию, — это Энни Бакстер. Энни, это Сьюзен Уилкерсон.
Энни кивнула, на расстоянии чувствуя неодобрение брюнетки.
— Сьюзен — владелица и президент компании, которой принадлежит Интернет-магазин, занимающий сегодня лидирующее положение на рынке.
— Неужели? — Энни даже не понимала, о чем он говорит. Она очень мало знала о компьютерах. Для нее даже понятие E-mail было чем-то абстрактным и безличным. Кроме того, ей, такой провинциальной и несовременной, сейчас больше всего хотелось не цивилизованные разговоры вести, а заехать в нос сначала Гранту, а потом и его Сьюзен.
Наверное, для Нью-Йорка такие необременительные отношения и двусмысленные ситуации — норма, но почему она сама ни разу не поинтересовалась у Гранта, есть ли у него кто-нибудь? Или интересовалась? Энни никак не могла сосредоточиться.
— Сьюзен — моя клиентка, — пояснил Грант.
— Понимаю.
— Ну… — капризно протянула Сьюзен, беря Гранта под руку и прижимаясь всем телом. — Зачем же так упрощать наши отношения, дорогой? Некоторое время наши отношения были весьма и весьма близкими.
