Оливия Стрейндж - Пари на любовь
– Прекрати, пожалуйста! – потребовала Салли. – Разговор серьезный, а ты шутки шутишь!
– Не сердись так! Представляешь, что будет, когда Маргарет придет к врачу и расскажет всю эту историю?
– Если честно, слабо, – призналась Салли.
– Он просто скажет, чтобы Маргарет не выдумывала всякую глупость про гордость и тому подобное, а шла к Джонатану и призналась в том, что любит его! Но ведь Марго гордячка и ни за что не сделает первый шаг!
– А зря, – тихо сказала Салли, – они же оба так несчастны…
– Знаешь, пока они сами не поймут, что делает их несчастными, мы ничего не сможем изменить.
Маргарет нервно поправляла волосы. Она хотела выглядеть безукоризненно, чтобы у матери не было лишнего повода придраться. Все же они давно не говорили серьезно, и по опыту Маргарет знала, что подобные разговоры ничем хорошим не заканчиваются. Еще не было случая, чтобы они с матерью после разговора по душам не поругались как минимум на три месяца.
Хотелось бы верить, что в этот раз все будет не так…
Маргарет посмотрела на себя в зеркало и поспешила убрать с лица убитое выражение. Самое время порадоваться, что рядом нет молока: оно бы точно скисло!
…но надежды мало, закончила мысль Маргарет.
Как раз в этот момент в дверь постучали, и Маргарет бросила последний взгляд в зеркало.
– Привет, мам! – с грустным вздохом сказала она, открывая дверь.
– Привет, милая!
Миссис Бредшоу вошла и поцеловала дочь в щеку. Она окинула Маргарет внимательным взглядом с головы до ног и довольно улыбнулась.
– Ты стала настоящей леди.
– Спасибо, мама, – удивленно ответила Маргарет.
– Я рада, что Келли вняла моим советам. Ты ведь по-прежнему одеваешься у нее?
– Конечно, не все мои вещи сделаны у нее, но кое-что, особенно для парадных случаев…
– А платье свадебное тоже она будет шить?
– Ах, мама, какое платье?! – воскликнула Маргарет. – О чем ты говоришь?! Или тебя сегодня не было на обеде?!
– Я там была.
– И что же ты увидела?
– Я увидела, как двое глупых, но уже взрослых людей – что само по себе странно – пытаются загубить свою жизнь.
– То есть? – Маргарет несколько опешила от такой откровенности.
– Любому сразу же понятно, что вы с Джонатаном любите друг друга. Когда ты выходила замуж, у тебя глаза так не горели. Этот твой Мэрдок не вызывал в тебе никакого трепета. И я просила тебя передумать вовсе не потому, что это был чудовищный мезальянс! Я не хотела, чтобы ты набивала себе лишние шишки. Но ты все же решила по-другому. Наверное, так и должно было быть. Зато сейчас, когда ты только на секунду подумаешь о Джонатане, в тебе словно зажигается какой-то удивительный, чудный свет!
– Это правда? – тихо спросила Маргарет.
– Да, доченька, правда. Но я одного не понимаю: зачем было устраивать весь этот спектакль?
– Я не могла удержать Джонатана…
– Глупости! – непререкаемым тоном сказала миссис Бредшоу. – Мужчина не может уйти, пока он не чувствует, что женщина готова его отпустить. Джонатан прекрасно знал, что ты не станешь кидаться ему в ноги, не уцепишься за рукав, не устроишь скандал, и только поэтому мог спокойно уйти.
– То есть мне нужно было все это сделать? – изумленно спросила Маргарет.
– Ты бы ни за что не смогла, – окинув ее взглядом, в котором сквозило превосходство, сказала миссис Бредшоу. Но глаза ее тут же потеплели, и она добавила: – Но, может быть, это и к лучшему. Твой Джонатан не потерпит рядом слабую женщину, он ее сомнет и пойдет дальше.
– Ты же знаешь, что я не слабая. И все равно он ушел.
– Так верни его!
– Как?! – воскликнула Маргарет и принялась ходить по комнате. – Звонить ему по ночам и плакать в трубку, стеречь его возле участка и бросаться на шею, а может быть, посылать ему длинные и нудные письма на ароматизированной бумаге?
– Не язви, это тебе не идет! – сердито прикрикнула миссис Бредшоу.
Маргарет вздрогнула, вспомнив, что те же слова говорил ей Джонатан.
– Два первых варианта не очень умны, – продолжала тем временем ее мать, – но вот посылать письма ты можешь. Главное, не давай ему забыть о том, что ты есть в этом мире. Да, твой образ навсегда останется в его сердце, но со временем он может потускнеть. И ты не должна позволить этому случиться! Будь хитрее!
– Спасибо тебе, мамочка, за совет, но у меня уже не осталось сил для того, чтобы быть умнее или хитрее. Я хочу только одного…
– Чтобы он вернулся? – с надеждой спросила миссис Бредшоу.
– Нет, чтобы я смогла забыть о нем!
– Бедная моя девочка!
Она обняла дочь и крепко прижала к себе, как когда-то, когда маленькой Маргарет снились страшные сны. И вдруг слезы подступили к глазам, и Маргарет расплакалась на плече у матери.
13
Маргарет вот уже несколько дней как потерянная бродила по офису, вызывая у сотрудников раздражение и недоумение. Она никак не могла заставить себя заняться делом, ее голова была занята или воспоминаниями о том, как хорошо им было с Джонатаном, или мыслями о том, как бы отомстить ему. Все валилось из рук, голова отказывалась работать, а на глаза то и дело наворачивались слезы.
Первым не выдержал ее хождений давний приятель Эшли:
– Слушай, сколько ты будешь бродить, как тень отца Гамлета?
– Я тебе мешаю? – сразу же выпустила колючки Маргарет.
– Конечно мешаешь! И не только мне, заметь. У тебя есть личный кабинет, вот и делай там, что хочешь. Хочется тебе ходить из угла в угол – пожалуйста! Только, Маргарет, не отвлекай всех от работы.
Маргарет горестно вздохнула. Все, оказывается, гораздо хуже, чем ей казалось, если уже и коллеги заметили ее состояние! Она действительно не могла ничем заниматься: мысли о Джонатане преследовали ее, мешая нормально жить и работать. Все попытки вновь стать прежней самостоятельной и деловой женщиной не привели ни к чему, кроме начинающейся депрессии.
– Мне кажется, – продолжил Эшли, чуть понизив голос, – тебе бы стоило уйти в отпуск на пару недель.
– Я же только что вернулась из отпуска!
– Я не знаю, что там у тебя случилось, Маргарет, но перед отпуском ты не могла работать, потому что была слишком счастлива, а теперь не можешь нормально функционировать, потому что несчастна до глубины души. Тебе стоило бы обратиться к специалисту, чтобы он оказал профессиональную помощь и ты смогла наконец-то разобраться в том, что творится у тебя в душе.
– Спасибо за совет, Эшли, но ты не первый, кто пытается отправить меня к врачу.
– Рад знать, что есть еще нормальные люди…
– И все равно я должна сама для себя все решить.
Взгляд Маргарет обрел какую-то целеустремленность, исчезли пустота и растерянность. Эшли счел это хорошим знаком. Вот только что за цель поставила себе Маргарет?
