Салли Лэннинг - Любовница понарошку
Айрис посмотрела ему прямо в глаза:
– Я не голодна. Давай поставим цветы в вазу и ляжем спать.
Несмотря на попытки казаться смелой, ее выдавали руки, сцепленные в замок так сильно, что костяшки даже побелели.
Джералд поставил сирень в вазу и собирался оставить ее на кухонном столе, но Айрис запротестовала:
– Я хочу, чтобы они стояли в спальне, они такие милые.
Они поднялись на второй этаж. Окна спальни тоже выходили в сад, на раскидистые деревья, отгораживающие охотничий домик от основной дороги. Камин с прелестной металлической решеткой был просто великолепен. Роскошная кровать занимала основное пространство комнаты.
Джералд поставил цветы на туалетный столик.
– Хочешь принять душ с дороги? Ванная напротив, – сказал он, разжигая камин.
Вскоре языки пламени наполнили комнату причудливыми тенями. Джералд зажег свечи, прислушиваясь к звукам, доносящимся из ванной: журчала вода, что-то тихо напевала Айрис…
Неужели она действительно здесь, рядом с ним? Они пробудут вместе целую неделю, только он и она, и больше никого – ни деловых партнеров, ни странных типов в красных саронгах, ни похитителей.
Джералд подошел к самой двери и спросил:
– Потереть тебе спинку? Он услышал ее смешок.
– При условии, что на тебе будет столько же одежды, как и на мне.
Джералд разделся и вошел в ванную, которая была полностью модернизирована в отличие от остальных помещений, чей облик не изменялся на протяжении веков.
Айрис призывно улыбнулась ему. Холмики ее грудей возвышались над водой, сияя своей молочно-белой нежностью. Его реакция не заставила себя ждать.
Айрис озорно заметила:
– Мне, видимо, следует поторопиться.
Джералд наклонился над ванной. Айрис подняла волосы, чтобы они не намокли, и ее шея потрясала беззащитностью и хрупкостью. Он коснулся ее губами, вкладывая в этот поцелуй всю свою нежность.
– Пойдем в постель, милая, – прошептал Джералд.
Он взял ее за руки и помог выбраться из ванны. Она стояла перед ним, словно великолепная скульптура, ее влажная кожа блестела, и капли воды медленно скатывались на коврик. Джералд взял большое полотенце и обернул его вокруг Айрис, думая, что никогда еще так не ощущал полноту жизни.
Айрис подняла к нему лицо, на котором было написано желание. Он поцеловал ее, и полотенце сползло на пол…
Потом он так и не смог вспомнить, как они очутились в постели.
Они лежали, крепко обнявшись, словно пытаясь слиться воедино. Его живот прижимался к ее нежному животу, его грудь ощущала ее соски, которые превратились в твердые горошины, его губы накрыли ей рот, не позволяя выразить протест. Да о каком протесте могла идти речь?
Словно очнувшись, осознав, что никто не отнимет у него эту невыносимо желанную женщину, Джералд нежно и осторожно стал целовать Айрис, и каждый поцелуй пробуждал в ней чувственные импульсы. Она обвила его шею, а в это время язык Джералда заставил ее губы раскрыться и проник в глубину рта.
Господи! Пробовать ее на вкус, трогать ее тело – какое удивительное наслаждение!
Джералд поднял ее ноги и обвил ими свои бедра. От его тела исходил жар, и Айрис только глухо застонала, поскольку ее рот был закрыт его ртом.
А затем он оказался в ней, и она жадно приняла его. Блаженство возрастало от каждого его движения внутри нее. Айрис испытала внезапно чувство тревоги, когда Джералд подхватил ее под колени и поднял ее ноги высоко вверх. Но ощущение беззащитности тут же исчезло, сменившись острым наслаждением оттого, что он проник в нее до самой глубины. Еще мгновение – и наступил оргазм – сладостный взрыв внутри ее существа, на миг унесший ее в небытие.
Она медленно приходила в себя, осознавая, что все еще обнимает его. Его запах сводил ее с ума. Джералд сказал хрипловато:
– С Рождеством тебя, Айрис.
– Так это был твой подарок? – засмеялась она.
– Нет. Ты его не получишь до двадцать пятого.
– Вряд ли он будет лучше того, что ты мне сейчас подарил.
– О, таких подарков ты можешь получить от меня сколько угодно. И даже лучше. Подожди минут десять.
Айрис томно потянулась, не сводя с него глаз.
– Десять минут – это слишком долго.
– А мы пока займемся чем-нибудь, – улыбнулся он и лизнул ее молочно-белую кожу.
Айрис выглядела счастливой, удовлетворенной и такой прекрасной, что у него просто дух захватывало. Джералд начал неторопливо целовать ее, исследуя губами каждую черточку ее лица, шею, потом двинулся ниже.
А может, это и вправду самый лучший подарок, который он может ей подарить, лениво подумал он. А затем он вообще перестал думать, потеряв голову от ее стонов, от ее жара и нетерпения. Спустя несколько минут Айрис получила еще один желанный «подарок».
Он никак не мог ею насытиться и не знал, сможет ли она когда-нибудь надоесть ему. Может, это и есть любовь? Откуда он мог знать… Он никогда не влюблялся. Подумав, что эти мысли могут завести его слишком далеко, Джералд сказал:
– Тебе давно уже пора спать…
– Я вовсе не хочу спать. Мне кажется, что у меня выросли крылья и я вот-вот взлечу. Я чувствуя себя такой свободной…
Чувства, до сих пор незнакомые Джералду, полностью захватили его. Странно, что Айрис всегда удается вдребезги разбить барьеры, которые он долгие годы возводил между собой и другими людьми.
– Давай все-таки поспим. Ты не забыла? Тебе еще елку украшать.
– А у нас будет индейка?
– Лежит в холодильнике. Экономка оставила страниц десять инструкций, как ее жарить.
– Индейка у меня никогда не получается как следует, – пробормотала Айрис и мгновенно заснула.
Она ничего не сказала ему о любви. Но ведь он и не хотел ее признаний? Он поднялся и задул свечи. Комната погрузилась в бархатную темноту. Джералд лег рядом с Айрис, обнял ее и тоже заснул.
Рождественским утром Айрис проснулась поздно. Она открыла глаза и еще немного полежала, прислушиваясь, как Джералд что-то делает внизу. Всю эту ночь они занимались любовью, предвосхищая и опережая желания друг друга. Такое понимание было бы совершенно невозможным всего несколько дней назад. Джералд был великолепным любовником – пылким, внимательным, нежным. Чего же ей еще?
Не было никаких причин чувствовать беспокойство, которое змеей заползало ей в сердце.
Вчера они украшали елку игрушками, которые хранились в семье Джералда с его детства. Потом готовили сладкие пирожки и карри. В полночь они сходили на рождественскую службу. Стены старой церкви были в полметра толщиной и хранили воспоминание обо всех людях, которые молились здесь…
Айрис услышала, что Джералд поднимается по ступенькам. Она уже знала, что четвертая ступенька скрипит. Распахнулась дверь. Джералд, одетый только в джинсы, поставил на столик поднос, полный еды. Кофе со взбитыми сливками, свежая клубника, персики и горячие круассаны.
