Натали Вокс - Поцелуй бабочки
— И вовсе не нужно деликатничать со мной из-за несчастья, произошедшего с моей матерью и Рико! Сказали бы прямо, что мне пора уезжать! Достаточно было одного слова!
Витторио не сдвинулся с места. Просто стоял и ждал. С каменным лицом. Когда Одри наконец умолкла, он спокойно спросил:
— Ты собрала вещи?
— Вещи? — потерянно переспросила Одри.
— Да. Вещи.
Она ошеломленно смотрела на Витторио. Он хотел, чтобы она уехала? Немедленно? Без каких-либо объяснений?
— Нет.
— Тогда собирайся. Немедленно. Я отвезу тебя в аэропорт.
Потрясенная, не веря своим ушам, Одри подавленно прошептала:
— Мне нечего с собой брать.
— В таком случае…
— Что тебе сказала Патриция? Я знаю, она говорила с тобой!
— Несколько избитых истин. Ты готова?
— А если нет? Если я не хочу уезжать? — взмолилась она.
— Не играй в эти игры! — внезапно рассвирепев, приказал он. — Не смей!
Витторио схватил Джованну за руку, потащил к входной двери, смерил Одри долгим, тяжелым взглядом и криво усмехнулся, когда она пошла следом. На лице Маричелли застыло выражение крайнего отвращения.
Потрясенная, Одри подхватила сумку, в которой лежали паспорт и кредитные карточки, и поплелась за Джованной. Слишком поздно объяснять, что ее взрыв был вызван страхом и неуверенностью в себе. А может, не поздно?.. Она сомневалась, что сумеет обойтись без слез, без уговоров и мольбы о прощении.
Джованна шла по лестнице, высоко держа голову и распрямив плечи. Неужели негодовала?
Одри села в машину.
7
Как же быть? — думала Одри, прощаясь с Витторио в людном аэропорту. Поговорить было негде. Да и способа сказать ему то, что накипело на душе, тоже не было. Тем более что он не хотел ее слушать. Витторио не производил впечатления человека, нуждавшегося в объяснениях. Наоборот, было ясно, что он принял решение и что с него достаточно.
Прямого рейса на Лондон не оказалось, но был рейс с посадкой в Париже. Витторио молча купил ей билет, затем помог донести сумку, поставил ее на транспортер, проверил, не забыла ли Одри документы, и проводил до стойки.
Испуганная, Одри обернулась, схватила Витторио за руку и бросила на него умоляющий взгляд. Он сурово смотрел на нее сверху вниз.
— Спасибо за все, что ты сделал… — тихим, дрожащим голосом начала она.
— Не благодари меня! — проскрежетал он, порывисто привлек Одри к себе и крепко поцеловал, словно пытался на веки вечные оставить на ней свое клеймо. Потом резко отпустил ее и не оглядываясь ушел.
Одри со слезами на глазах смотрела ему вслед, пока его высокая фигура не скрылась из виду.
Приехав домой в середине дня, она направилась прямо в кабинет Пола… и поняла то, что следовало понять давным-давно. Кэтрин и Пол в объятиях друг друга. Так вот зачем он прилетал в Рим!
Они резко обернулись и виновато посмотрели на Одри.
— Ты прилетел в Рим сказать, что вы с Кэтрин любите друг друга, верно?
Пол смущенно кивнул.
— Да. Я думал, что честнее всего сказать тебе об этом. — Он коротко и невесело хмыкнул. — Я подготовился заранее, но не смог найти тебя, вымок до нитки, разозлился — нет, пришел в ярость, — а когда ты наконец нашлась, обнаружилось, что ты с другим мужчиной. И тут я вышел из себя. Извини.
— Нет. Это я должна извиниться. Я втравила вас обоих в эту историю… — Глядя на Кэтрин — добрую, работящую Кэтрин, — она выдавила улыбку. — Теперь я понимаю, почему ты говорила так уклончиво…
— Да, — неловко пробормотала Кэтрин. — Я чувствовала себя виноватой. Мы не знали, что так выйдет, все получилось само собой. Мне всегда нравился Пол, но я думала, что он любит тебя, а когда ты уехала, нам было так хорошо, и я подумала…
— Что стоит ему поговорить со мной, и все изменится?
— Да.
И поэтому она не сообщила Полу ее новый адрес.
— А потом… — Пол смущенно пожал плечами, посмотрел на Кэтрин, ласково улыбнулся ей, прижав к себе, и Одри позавидовала их чувству, тому, чего сама она только что лишилась. По лицу Пола было видно, что они с Кэтрин стали любовниками и уже не считают нужным скрывать это. — А потом я улетел. Я свалял дурака, верно?
— Нет. Это я сваляла дурака, Пол.
— Ты любишь его, правда? Своего итальянского друга? — с надеждой спросил Пол.
— Да. — Не было смысла отрицать очевидное и обманывать саму себя.
— Значит, ты вернешься в Италию. За животных можешь не волноваться. Мы присмотрим за ними… и сделаем это бесплатно, — добавил Пол. — Я жалею о случившемся. Он рассказал тебе?
Одри кивнула.
— Хочешь, я продам твой автофургон? Я могу перевести деньги на твой счет или переслать их в Италию.
Пол отчаянно стремился исправить свою вину, и Одри хотела сказать, чтобы он не торопился, но вовремя опомнилась и закусила губу. Им нужно было избавиться от нее, нужно было начать новую жизнь, и Одри это понимала. Кэтрин будет неприятно постоянное напоминание о тех временах, когда Пол был влюблен в другую женщину.
Пол посмотрел на часы и скорчил виноватую гримасу.
— Боюсь, мне пора на обход.
Он отпустил Кэтрин и протянул Одри руку. Издав беспомощный смешок, она пожала ее и со слезами на глазах пожелала ему всего хорошего. А когда Пол ушел, она посмотрела на Кэтрин, и та ответила ей вызывающим взглядом.
— Мне уже тридцать три года, — спокойно напомнила она, — а ты никогда не любила его по-настоящему, так ведь?
— Да, ты права, Кэтрин.
— Я не собиралась делать это за твоей спиной…
— Я знаю.
— Значит, ты не сердишься?
— Нисколько.
— Ты возвратишься в Италию?
— Да. — И она знала, что говорит правду. Может быть, Витторио не захочет ее видеть, но если есть хоть один шанс из миллиона, она постарается им воспользоваться. Потому что даже одна минута с ним ей дороже целой жизни без него. А если он все-таки не захочет иметь с ней ничего общего… что ж, так тому и быть.
Скрытность ничуть не помогла ей. Отъезд тоже не помог. Она любит его. Когда усталая и мучительно страдающая Одри сидела в самолете, у нее было время подумать… и понять, как сильно она его любит. Ей в любом случае нужно вернуться в Италию, потому что матери предстоит операция по пересадке кожи. Она должна быть рядом с ней. Просто обязана. Однажды она уже чуть не потеряла мать…
— Тебе следовало сказать мне, что животных нельзя было перевозить на тот участок, — упрекнула ее Кэтрин.
— Я знаю. Прости меня, Кэт. — Одри тяжело вздохнула и беспомощно улыбнулась.
— Мне очень жаль твоих родителей.
