Ребекка Тейт - Хрустальный цветок
— Ваш заказ. — Официантка поставила перед Вайолет чашку латте и тарелку с аппетитными сандвичами. — Будете расплачиваться сейчас или потом, мисс?
— Лучше сейчас, — рассеянно ответила Вайолет, открыла сумочку, вынула кошелек и положила на стол несколько купюр — она всегда возила с собой наличные деньги как раз для таких случаев. — Без сдачи.
— Спасибо! — просияла официантка. В такой час в кафе почти никого не было, а чаевые оказались более чем щедрыми. — Приятного аппетита! Заглядывайте к нам еще!
Вайолет слышала, что она говорит, словно сквозь вату. Официантка отошла, а Вайолет смотрела в сумочку, где лежал очень знакомый плотный конверт. Таких конвертов целый склад у одного человека, любящего общаться письменно…
На сей раз на послании не был указан адресат, но, коль скоро оно обнаружилось в ее сумке, понятно, кому предназначалось.
Забыв о еде и кофе, Вайолет вытащила конверт, достала оттуда листок и быстро пробежала глазами написанное. И недоумевающе нахмурилась. Прочитала еще раз.
Стихи. Полузнакомые стихи…
Одно воспоминанье о руке,
Так устремленной к пылкому пожатью,
Когда она застынет навсегда
В молчанье мертвом ледяной могилы,
Отчаяньем твоим наполнит сны,
Но не воскреснет трепет быстрой крови
В погибшей жизни…
Вот она, смотри:
Протянута к тебе.
Вайолет вспомнила: это стихотворение или отрывок из стихотворения Джона Китса… Но к чему тут… Почему Рольф написал это? Ведь почерк его.
Она перечла еще раз. «Вот она, смотри: протянута к тебе»…
Воспоминание, то самое, что крутилось в голове, накрыло, словно волной. Картинка сложилась.
«Вайолет, не стоит сравнивать ручеек с океаном. Ты можешь выкупаться в прохладном ручье и получить удовольствие, но когда ты видишь океан и знаешь, что он весь принадлежит тебе… Спутать невозможно», — так говорил отец, тогда, в день рождения, когда они удрали ото всех, чтобы вспомнить маму.
Она не спутала, все верно. Вот почему такую тошноту и тоску вызывает одна мысль о том, чтобы уехать отсюда. Чтобы выйти замуж, искать какого-то другого человека, кроме Рольфа. Она не знала, принадлежит ли Рольф ей, но точно знала, что это океан.
Вайолет вскочила, схватила сумочку и выбежала из кафе. Что бы ни придумал себе Рольф Старлинг, ему придется объясниться.
18
Вайолет с трудом заставила себя придерживаться установленной на шоссе скорости. К счастью, она не успела далеко отъехать, а значит, вернется быстро. Вот и нужный поворот. Она заложила вираж, «ауди» взвизгнула, но исправно вписалась. Вверх, вверх на гору, где живет это «чудовище».
Вайолет готова была с разгону снести ворота, если они окажутся закрытыми или если ей не станут открывать, однако ей несказанно повезло: у самого въезда на территорию поместья она нагнала пикап Бинеси. Ворота как раз начали открываться. Вайолет лихо объехала пикап. В зеркальце заднего вида она успела заметить, что Бинеси, высунувшись из окна машины, что-то кричит вслед.
Вот и дом среди деревьев, ленивый солнечный сад. Нет, солнце тут же спряталось — наверное, скоро все-таки пойдет дождь. Какие глупости лезут в голову…
Вайолет затормозила у дверей, которые немедля распахнулись. Конечно, камеры зафиксировали ее приезд. Не теряя ни минуты, Вайолет выскочила из машины. Кено гавкнул, но Вайолет махнула ему, и пес непостижимым образом ее понял: вновь спокойно улегся на сиденье.
На пороге дома стоял Джеймс.
— Мисс Найтингейл! Почему вы…
— Я кое-что забыла! — перебила она его.
— Роза сложила все ваши вещи.
— Это не вещь. Это дело. Я забыла сказать мистеру Старлингу, что люблю его. — Она стояла напротив Палмера, уперев кулачки в бока. — Ну, теперь вы меня к нему проведете? Это достаточно веская причина нарушить его приказ?
Некоторое время Джеймс молчал, видимо ошеломленный ее признанием. Капали секунды, Вайолет начала нервничать. И вот что ей делать, если Палмер ее все-таки не впустит? Возвращаться сюда с полицией? С отцом?
Наконец по лицу Джеймса расплылась широченная улыбка.
— Сами его ищите, — махнул он рукой в сторону сада. — Мистер Старлинг там. Гуляет.
— Спасибо! — горячо поблагодарила его Вайолет и быстрым шагом двинулась к озеру.
Она издалека заметила темную фигуру. Рольф сидел на той самой площадке, где когда-то (кажется, уже сто лет назад) танцевал с ней вальс. На столике рядом стояла чашка кофе, второе ротанговое кресло пустовало. Старлинг не обернулся, хотя Вайолет не сказала бы, что шла бесшумно.
— Рольф! — окликнула она его.
Он обернулся, затем медленно поднялся ей навстречу. Она остановилась, жадно вглядываясь в его лицо.
Теперь, при дневном свете, а не при жестоком люминесцентном освещении она видела, что все не так страшно. Глаза Рольфа закрывали темные очки, но Вайолет помнила, что с глазами у него все в порядке. И губы были не затронуты. Бугристый шрам тянулся через правую щеку, широкая полоса кожи казалась испещренной рытвинами. На левой щеке отметин было поменьше, и совсем мало — на лбу. Похоже на ожоги, вдруг поняла Вайолет. Что же он пережил?..
— Мисс Найтингейл, — голос Рольфа был прохладен, — что вы здесь делаете? И как Джеймс вас пропустил?
— Я сказала Джеймсу пароль.
— Пароль? У нас тут нет никаких паролей. Он не должен был пропускать вас ни в коем случае. — Он говорил подчеркнуто сухо.
— Есть один универсальный, вроде отмычки от всех дверей, — улыбнулась Вайолет. — Я сказала ему, что люблю вас.
Воцарилось молчание. Наконец Рольф переспросил:
— Что вы ему сказали?
— Что люблю вас, — повторила Вайолет. — И это правда.
— Это невозможно.
— Это возможно, — тихо сказала она и сделала шаг вперед, еще сократив расстояние между ними. — Только это и возможно, Рольф. Я тебя люблю.
— Ты себе это придумала.
— Нет. — Вайолет покачала головой. — Я сейчас ехала, ехала и вдруг поняла. Поняла, в чем разница. Я встречалась с молодыми людьми, иногда с мужчинами постарше. И они были разными. А ты всегда был мне одинаково интересен… нет, не то. — Она замешкалась, подбирая правильные слова, и наконец нашла их: — Ты всегда был для меня одинаково красив. В темноте, ночью, и когда я тебя увидела, и сейчас у тебя все время одно и то же лицо. Твое. И вот это, — она протянула руку и кончиками пальцев коснулась его щеки, — не имеет никакого значения.
— Не имеет? — скривился Рольф, легко отстраняясь. — Я бы не сказал.
— Я повела себя глупо, убежав. Я не должна была так делать. Но я испугалась… нет, не твоего лица, а того, что ты сейчас рассердишься. И ты, правда, рассердился.
