Кэтти Уильямс - Личная жизнь тихони Элис
Элис смотрела на него, не говоря ни слова. Ей ужасно хотелось во всем сознаться, но где-то в глубине души она знала, почему ей не стоило делать этого. Он просто дал ей шанс принять решение.
— Что ты, черт возьми, нашла в нем?
— Почему ты так злишься, Виктор? — тихо спросила она. — Потому что не можешь вынести мысли о том, что я и Джеймс… вместе? Или потому, что думаешь, будто я тебя предала? Потому что твоя мужская гордость пострадала?
— А какая разница? — Он рывком выпрямился и провел пальцами по волосам. — Я даже сам себя об этом не спрашивал. Думаю о том, как вы лежите в постели, и для меня это как красная тряпка для быка.
— Не стоит. — Элис глубоко вздохнула. — Я не лгала, когда сказала, что мы с Джеймсом были вместе, но на самом деле это и так, и не так.
Виктор внимательнейшим образом слушал ее. Он пристально смотрел на нее — так пристально, что Элис начала нервно ерзать. Если он назовет неправдой все, что она собирается сказать ему, пусть будет так. По крайней мере, она расстанется с ним с чистой совестью, не опутанная хитросплетениями из полуправды.
— У нас с Джеймсом был роман много лет назад…
— Что?..
— Дай мне просто закончить, Виктор, потом можешь сказать все, что считаешь нужным сказать, и уйти. — Элис не могла смотреть ему в глаза, когда говорила это. — После смерти матери я отправилась работать в «Верхние поля» на отца Джеймса. Он писал мемуары, и ему нужен был кто-то в качестве личного помощника.
— И ты позволила мне думать, что там был замешан какой-то мужчина…
— Да, был. Джеймс. Я встретила его, когда начала работать на его отца. Я была молода и неопытна, и он ворвался в мою жизнь как ураган.
Элис поднялась, неожиданно почувствовав себя в кресле неудобно, и стала расхаживать по комнате, продолжая вспоминать:
— Я никогда не встречала таких, как он. Джеймс был обходительным и искушенным, и можешь представить, он очень понравился мне. Я влюбилась.
Элис издала короткий горький смешок.
— Ты был прав, когда говорил мне, что с такими, как Джеймс, нужно быть поосторожней, но я была не осторожна, как видишь. Наивная настолько, что ничего не замечала вокруг, я думала, то, что между нами было… Думала, что это к чему-то приведет.
Она остановилась и стала смотреть в окно.
— Как-то раз я заговорила о том, что с его стороны должны были бы последовать некие обязательства, на что Джеймс заявил, что еще не готов. Он думал, что я пойму. Очень извинялся, даже был смущен. Мне стало понятно, что я ему неровня. Я провела много времени, мучая себя мыслями о том, как он был бы рад избавиться от лишней помехи в его жизни.
В голосе Элис не слышалось горечи. Она просто излагала факты.
— Продолжай. — Его голос был низким и натянутым, но, взглянув на него, Элис не смогла понять, что написано на его лице. Сочувствие? Жалость? Удовлетворение оттого, что его гордость спасена? Кнутом и пряником он заставил ее рассказать ему правду, но сейчас она чувствовала облегчение.
— Я возненавидела его. Ведь он украл мои мечты, не говоря уже о трех годах жизни. Потом я увидела Джеймса снова и поняла, что больше не испытываю к нему прежних чувств; он сделал то, что должен был сделать, — нашел правильную жену, — и я сняла с него часть моих обвинений.
— Мне очень жаль.
— Это было давным-давно, Виктор. — Она повернулась, чтобы взглянуть ему в лицо. — Я жалею только о том, что позволила случившемуся повлиять на мою жизнь больше, чем следовало. Сбежала в Лондон, но была словно околдована. Поэтому, когда ты впервые заговорил о «Верхних полях», это было словно возвращение назад, в былые времена, в кошмар.
— Почему ты с самого начала ничего не сказала мне? — спросил Виктор.
— Потому что это было частью моего прошлого, которое я привыкла держать за закрытыми дверями, ты же знаешь.
— Что случилось, когда ты увидела его снова. — Он постарался, чтобы вопрос прозвучал
обыденно, но голос его дрогнул.
— Ничего. Ничего не случилось. — Она села на место и поджала под себя ноги, заключив в чашку в ладони и наслаждаясь теплом, которое исходило от кофе.
— Он все еще хотел тебя.
— Он удивился, когда увидел меня, — коротко сказала Элис. — Но я прояснила наши отношения с самого начала.
— Тогда почему он вокруг тебя увивался?
— Он за мной не увивался. На самом деле он и моя соседка по квартире завели страстный роман. Мне кажется, неудачный брак кое-чем его все же научил. Я смотрю, как он относится к Ванессе, и похоже, что он и я… ну, нам не было предназначено судьбой быть вместе.
— И тебе легко проглотить то, что твой бывший любимый спит с твоей лучшей подругой?
— А какая разница, легко ли мне это проглотить или нет?
— Ты неправа, черт возьми. — Он открыто посмотрел ей в лицо, и Элис поспешила обуздать воображение, которое уже готово было выйти из-под контроля.
— Почему? — Она задержала дыхание в ожидании ответа.
— Потому что мне невыносима мысль о том, что ты что-то чувствуешь по отношению к Клейдону. И вообще к кому бы то ни было. — Виктор помолчал. — За исключением меня, конечно же.
— Что ты имеешь в виду? — едва слышно прошептала Элис.
— У тебя и вправду нет ничего выпить? Я не могу разговаривать на подобные темы с чашкой кофе.
Элис с радостью бы сбегала в ближайший винный магазин и купила бы целый ящик виски, если бы это могло помочь продолжению их беседы. Ее голова шла кругом, и впервые после того, как покинула офис, она почувствовала себя понастоящему живой.
— В холодильнике немного вина.
— Налей мне бокальчик, — пробормотал он. Элис налила ему не бокальчик. Она налила им обоим по стакану, отдала ему его стакан и хотела было вернуться на свое место, но он взял ее за руку. Он сжал ее руку мягко, но достаточно сильно для того, чтобы она замерла на месте.
— Еще я не могу разговаривать, если ты сидишь за тысячу километров от меня на другом конце комнаты.
Элис присела на кровать и чуть не потеряла сознание от той силы, которая исходила от него.
— Зачем ты пришел сюда, Виктор?
— Я не хотел. Не думай, будто я скакал от радости оттого, что не могу контролировать свои эмоции. У меня и раньше были женщины — черт возьми, я не мальчишка, — но никто из них не оказывал на меня такого воздействия.
Возбуждение разрасталось в ней, как дерево, пуская ветки во всех направлениях. Она изо всех сил пыталась сдерживаться.
— Просто я не могу снова прыгнуть к тебе в постель — сказала Элис, несмотря на то, каких усилий ей это стоило.
— Почему? — спросил он насмешливо. — Я хочу тебя. Нет, даже больше. Ты мне нужна. С тех пор как ты ушла, я только и делаю, что думаю о тебе. Ты для меня значишь катастрофически много, и я схожу с ума.
