Кристин Лестер - Девушка в полосатом шарфе
– Я сам буду преследовать тебя всюду, если ты вздумаешь сказать, что это была шутка.
– А это была не шутка. Надеюсь, что и ты говорил правду, когда бормотал во сне.
– А что я бормотал?
– Ты сказал: «Девочка моя любимая». Это – про меня?
Ян улыбался и молчал, откинувшись на подушку.
– Ну? Ты пошутил?! – Кира притворно нахмурила брови. – Или вспомнил кого-то еще?
– Может быть.
– Эй! Я тебя сейчас задушу подушкой!
– Ну… Как это называется…
– А ты скажи как есть.
– Девочка моя любимая! Это была правда. И это всегда будет правдой. Разве ты еще этого не поняла?..
В воскресенье утром позвонила пани Ижек и заявила, что желает видеть Киру в гостях, в деревне под Нимбурком, откуда, собственно, и началась история с яблоками. Вчера семья Киры и несколько приезжих родственников тоже собиралась в тех краях, чтобы отпраздновать пятидесятилетие папы. Кира так и не попала на праздник, будучи чрезвычайно занятой выяснением другого важного вопроса: где они с Яном будут жить – на третьем или на четвертом этаже. Всю субботу они, пугая соседей, ходили по лестнице туда-сюда и спорили, где лучше. У Киры было уютней, а у Яна – широкая кровать.
Пани Ижек положила конец их распрям, заявив, что сама поселится в обеих квартирах, если они немедленно не приедут к ней в деревню сегодня или завтра.
– Значит, с нашей замечательной бабулей вы подружки? – спросил Ян, положив трубку после таинственного пятиминутного перешептывался с пани Ижек.
– Я бы не стала называть нас подружками… Хотя она мне нравится. Боевая старушка! А когда она успела тебе об этом сообщить? Сейчас?
– Нет, сразу, как вы вернулись. Она живет у мамы с папой, а мне частенько названивает. Я у нее – любимый внук.
– Да-да. Она нас с тобой уже заочно просватала.
Ян улыбался, обнимая ее:
– Видишь, какая она прозорливая! – Он немного помолчал. Видно было, что его мучил совсем другой вопрос. И Кира уже знала какой.
Она нежно прижалась к нему, сплетая пальцы на их руках, как он любил.
– Ян. Она все рассказала мне про… тебя и Дэвида. И давай мы больше не будем говорить на эту тему никогда.
– Выходит, ты ошибалась?
– В чем?
– Когда говорила, что сильно любишь его.
– Ошибалась.
– Потому что два дня назад ты сказала мне эти же слова.
– Я все время буду повторять тебе их: я люблю тебя.
Он покачал головой:
– А может быть, ты снова ошиблась?
– Ян! В чем ты сомневаешься?
– Я сомневаюсь в том, что мне так повезло.
– Ян…
– И все-таки я не понимаю.
Кира опустила лицо. Она и сама не понимала. Ян – самое лучшее, что у нее есть. А Дэвид… Нет, об этом лучше не думать! Говорить было чрезвычайно трудно, слова с трудом вылезали из горла.
– Послушай, Ян. Это было какое-то наваждение, я… не знаю… я придумала его себе и полюбила… Как волшебного Принца… А он оказался другим, совсем другим, реальным человеком. Я не могу тебе этого объяснить! Пожалуйста: пусть это останется во мне.
– Хорошо. Прости. Я больше не буду спрашивать. Главное, чтобы ты… впрочем, мы скоро с ним встретимся.
– Как встретимся? – опешила Кира. – Он же в Нью-Йорке.
– Бабуля сказала, что ей «удалось вразумить блудного внука». Когда она улетала домой, Дэвид пообещал скоро вернуться. Кроме того… его здесь ждут. – Ян спокойно смотрел ей в глаза.
– София?
– Да.
– А ты…
Он пожал плечами. Как ей показалось, искренне:
– А я давно выкинул эту историю из головы. И если бы не ты, даже не вспомнил бы о ней.
Кира почувствовала что-то вроде раскаяния:
– Эта история не повторится, Ян. Я тебе клянусь всем, что у меня есть!
– Я верю… – Он бережно поцеловал ее.
Но Кира потом еще долго не могла успокоиться. Вечером, выходя в парк, чтобы прогуляться перед сном, она неосознанно оглядывалась по сторонам: вдруг Дэвид уже в Праге? Вдруг он идет сейчас по этой улице? Ведь он не знает, что с его братом повторилась старая история…
Она прижалась к спасительному плечу Яна и закрыла глаза. Удивительное ощущение мира и уюта приходило к ней, когда он был рядом. Ян – просто подарок судьбы. И она, правда, любит его. Совсем по-другому, чем Дэвида, но точно – любит!
И, наверное, пани Ижек права: сама судьба благословила их быть вместе. Ну и Мотька немного помог.
– Слушай! – воскликнула Кира. – Этот засранец не отвечает мне, а у тебя я все стеснялась спросить, а потом было не до того…
– Какой засранец?
– Мотька. Так вот, скажи: вы – друзья? Он пригласил тебя потому, что ты – его друг? А вовсе не лучший пиарщик.
– Ничего себе! – Ян даже остановился. – Вот это заявочки!
– Нет, ну для меня – ты, конечно, лучший. А вообще – вы…
– Да, конечно, друзья, – торопливо ответил Ян.
– А зачем он сводничал? Решил устроить твою личную жизнь?
– А вот это ты у него сама спроси.
– «Сама спроси!». Когда я еще его увижу?
Ян только зачем-то посмотрел на часы и пожал плечами:
– Завтра.
– Завтра?
На следующий день– Я тут ни при чем! Честно! – Пани Ижек игриво всплеснула руками. – Это все – мальчишки!
На широком диване, словно модели на выбор, сидели Мотя и Вальтер. Они кокетливо смотрели на Киру и улыбались. Эффект от последнего акта пьесы, которую разыграла пани Судьба, оказался гораздо более сильным, чем Кира могла себе предположить. Она открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на сушу. Ян и пани Ижек стояли чуть поодаль, в партере, и гордились произведенным впечатлением, словно режиссеры-постановщики. Впрочем, это было недалеко от истины.
Кира постепенно приходила в себя, и сотни, тысячи вопросов, роившиеся у нее в голове, вырывались наружу невнятными репликами и возгласами. Наконец все они сложились в более-менее целостную картину, и Кира резюмировала свое отношение к происходящему:
– Но это же чудовищно! Все четверо – братья?!!
– Да! – с гордостью сказал Матвей. – Жаль, что Дэвида нет.
– Он, как всегда, присутствует только незримо, – едко вставил Вальтер.
– Ха-ха! Точно!
– По крайней мере, дорогая, – пани Ижек ласково положила руку ей на плечо, – я могу наконец-то видеть этих обормотов вместе. И все – исключительно благодаря тебе.
Кира медленно проговорила, показывая пальцем на Мотю:
– Ни за что бы не подумала, что этот старый сводник – тоже ваш внук!
– Эй, поаккуратней! Я ведь могу и уволить.
Она кивнула:
– Ничего, я и так уйду.
– Это не сводник, а самый настоящий бабник! – фыркнула пани Ижек. – Я вижу его каждый день с разными девчонками, а бедная жена мучается от ревности! Да! Тебе должно быть стыдно!
– А мне и стыдно. Но не часто. И не сильно.
– Они все – бабники. Представляешь, Кира? Кроме Яника.
