Эстер Модлинг - Лекарство от одиночества
— Уехал? — От волнения голос Эми сорвался. — Куда?
— В Лондон. Улетел семичасовым рейсом.
Эми почувствовала, что кровь отхлынула от щек. Она ошеломленно смотрела на отца. Роберт покинул остров, даже не попрощавшись.
Тед словно прочел ее мысли.
— Не думай, что он уехал, не попрощавшись. Он специально заехал по дороге в аэропорт. Кстати, он просил передать тебе вот это.
Тед встал и взял с разделочного стола пухлый конверт из коричневой бумаги. Эми смотрела на конверт, но ничего не видела. Роберт уехал!
Она предполагала, даже надеялась, что он вернется в Америку, но не так же — не сказав ей ни слова!
В оцепенении она даже не протянула руку за конвертом.
— Эми, ты не хочешь посмотреть, что внутри?
Она посмотрела на конверт с таким видом, словно боялась, что тот ее укусит. Для прощального письма он выглядел подозрительно пухлым. Наконец Эми дрожащими руками взяла конверт, разрезала его кухонным ножом и вытрясла содержимое на стол.
Из конверта выпали листки с нотами — много, наверное, несколько десятков.
— А тут еще кое-что, — заметил Тед, протягивая ей выпавший вместе с нотами конверт меньшего размера.
Эми невидящим взглядом уставилась на белый прямоугольник. Роберт оставил ей ноты своих песен, что он мог написать в письме? Разве что короткое «прощай».
13
Перед выходом на сцену Эми в последний раз посмотрела на себя в зеркало. В ее облике не было ничего от прославленной Эмбер Андерс — хотя бы потому, что сейчас в гриме и в парике Эми выглядела на семьдесят лет. Пьеса начиналась с того, что старая, смертельно больная певица, лежа на больничной койке, вспоминает всю свою жизнь.
Эми просила родителей не приходить к ней за кулисы до начала спектакля — отчасти из-за грима, но, в основном, потому, что ужасно нервничала. Впервые с начала ее певческой карьеры она волновалась так, что зубы стучали.
Вдруг она ударит в грязь лицом? Вдруг долгие месяцы репетиций окажутся пустой тратой времени и она не сможет играть? Вдруг она забудет текст? Вдруг подведет Колина?
За время работы над спектаклем Эми успела хорошо узнать Колина Терренса. Любящий и нежный муж, отец двух детей и дед четырех внуков, в том, что касалось работы, он был безжалостным, требовал от своих актеров полной отдачи, безупречной игры, меньшее его не устраивало. Не разочаруется ли он в ней после спектакля?
Колин Терренс, предварительно постучавшись, вошел в гримерную.
— Мои родители еще не приехали? — спросила Эми.
— Приехали, они в ложе. — Колин подошел к ней и положил руки на плечи. — Не волнуйся, Эми, у тебя все получится.
Она улыбкой поблагодарила его за поддержку, искренне надеясь, что не обманет его доверие.
Последние полгода были самыми напряженными за всю ее творческую жизнь. Раньше она даже примерно не представляла, какой гигантской изнурительной работы потребует новый проект Колина Терренса. Работа над спектаклем была даже тяжелее трехмесячного турне по Европе, закончившегося перед началом репетиций. Колин, будучи очень милым и приятным в общении человеком, на работе был невероятно требователен. Как автор пьесы и постановщик он имел на это право.
— А… кроме них в ложе есть еще кто-нибудь? — спросила Эми, отводя взгляд.
— Пока нет. — Колин ободряюще сжал ее плечи. — Но еще есть время, до начала спектакля десять минут.
Эми была благодарна Колину за попытку ее поддержать, но они оба понимали, что это лишь слова. Девять месяцев назад Роберт передал ей свои песни и исчез, с тех пор они не общались. Когда Эми поняла, что хочет использовать его песни в спектакле, к делу были подключены адвокаты, Роберт прислал свое письменное согласие по почте. Эми послала ему два билета на премьеру, но ей почему-то не верилось, что он ими воспользуется.
Однако она не переставала надеяться.
Последние полгода были тяжелы не только из-за работы, наоборот, скорее работа позволяла ей забыть о боли, не оставляла Эми времени думать о Роберте, о своей любви к нему.
Виктор тоже не облегчал ей жизнь, он при каждом удобном и неудобном случае пытался отговорить ее от участия в пьесе и вернуть на прежнюю стезю. Но последние полгода, на протяжении которых Эми не покидала Лондон и каждый день знала, где будет завтра, через неделю, через месяц, показали ей, как она устала от постоянных разъездов.
Когда прямой нажим не сработал, Виктор попытался ее уговорить. Как-то раз Эми даже согласилась с ним поужинать, но, выслушав все, что он хотел ей сказать, осталась совершенно не чувствительной к обаянию Бартли.
В отличие от Виктора Роберт никогда не пускал в ход свое обаяние, он просто был таким, каким он был — высокомерным, хотя и уязвимым. Хотя за все девять месяцев, прошедшие со дня их последней встречи на острове, Эми ни разу не говорила с ним даже по телефону, она по-прежнему его любила.
Он не ответил на ее приглашение на премьеру. Только сейчас, когда Колин сообщил, что Роберт не приехал, Эми осознала, как важно для нее было его присутствие в зрительном зале.
Ну почему, почему он не приехал? Она рассчитывала…
— Красивые цветы, — сказал Колин, глядя на букеты, которыми была завалена гримерная.
Эми получила букеты и открытки с пожеланием успеха от друзей, от Оуэнов, которые сейчас находились на съемках где-то в Южной Африке, даже от Виктора, но Роберт не прислал ни строчки.
Ох уж этот Роберт! Если она хочет благополучно пережить сегодняшний вечер, нужно выбросить его из головы!
— Эми. занавес поднимется через пять минут, — напомнил Колин. — Тебе пора. Не волнуйся, все будет отлично. Ни пуха ни пера!
Эми нервно рассмеялась.
— К черту!
Наступил день, ради которого она упорно трудилась полгода, однако без Роберта… Эми надеялась, почти верила, что он забудет все плохое, что между ними было, и появится на премьере, чтобы, по крайней мере, услышать собственную музыку, звучащую со сцены. Она ошиблась.
Но в зале мои родители, напомнила себе Эми, я обязана им многим, если не всем… Ради них я сыграю сегодня так, как должна сыграть.
Она вышла на сцену, легла на койку, приняла нужную позу и стала ждать. Профессионализм и шесть месяцев репетиций сделали свое дело: как только занавес поднялся, все тревоги Эми и посторонние мысли исчезли, она перевоплотилась в свою героиню, Кэтлин.
Спектакль прошел на одном дыхании. Финальная сцена, когда умирающая Кэтлин воссоединяется с мужчиной, которого любила всю жизнь, но от которого пятьдесят лет назад отказалась ради карьеры, привела зал в состояние оцепенения. Несколько секунд было тихо, а затем зал взорвался аплодисментами. Казалось, от их грохота рухнет крыша.
