Дорис Смит - Спой мне о любви
— С ней все в полном порядке, — заверила медсестра. — Отец только что забрал ее домой. Девочка родилась под счастливой звездой.
— А Адам?
— Вы имеете в виду мистера Баллестая? Ну, он оказался не таким счастливчиком. Он все еще здесь. Но беспокоиться не о чем — несколько ожогов и вывих плеча. С ним все будет хорошо. — Девушка лукаво взглянула на меня. — А о себе вы ничего узнать не хотите?
— О, я в порядке, — ответила я и только теперь поняла, что с моей правой ногой что-то не так.
— Будет в порядке, — поправила сестра. — Но, боюсь, вам придется осторожнее относиться к своей лодыжке.
Очевидно, я вывихнула ногу или повредила кость. Позже сделали рентген, диагноз подтвердился, и мне наложили гипс. Я спросила, когда можно будет вернуться домой, и меня вдруг поразила неприятная мысль, что возвращаться-то некуда. Существует ли еще отель «Тор-Рок»? Существует, заверили меня, а мама, заглянувшая в палату, обо всем рассказала подробно.
Пожарные прибыли как раз после того, как я последовала за Рут, но спасти левое крыло с кухнями было уже невозможно. Адам нашел Рут и вынес се из огня.
— Ему пришлось вылезти на крышу. Пожарные сняли их как раз вовремя — перед тем, как кровля обрушилась внутрь. Мы все это видели! О, дорогая, не думаю, что когда-нибудь смогу это забыть!
— Кто вынес меня? Тоже пожарные? — спросила я.
— Нет, ты не угадала, — ответила мама. — Тебя нашел Колин Камерон, почти у двери. Ты пострадала не от огня, а от падения с лестницы.
— Колин Камерон? Но он не мог… Мы оставили его в Сикоуве…
— Он примчался следом за вами. — Мама выглядела утомленной и встревоженной. — Говорил что-то о желании помириться с тобой. В любом случае, он приехал сразу же после Адама, и когда ему сообщили о тебе и Рут, он, естественно…
Естественно? Я вздохнула, и внезапно перед глазами встало видение: оранжево-красные языки пламени в клубах удушливого дыма. Не было ничего естественного в том, что человек бросился в этот ад. Я вспомнила свой собственный тошнотворный ужас, с которым мне пришлось тогда отчаянно бороться.
— Ну, ты понимаешь, о чем я, — с досадой заметила мама. — Но настоящим героем был Адам. — Она просияла. — Все в отеле только о нем и говорят.
Доктор сказал, что я должна остаться на несколько дней в госпитале. Из разговора с мамой я поняла, что к тому времени, когда меня выпишут, она закончит свою работу в «Тор-Рок». Скоро начнутся ремонтные работы, и постояльцев попросили разъехаться по возможности быстрее.
Позже, тем же вечером, я уговорила одну из молоденьких медсестер спустить меня на этаж ниже повидать Адама. Его палата была гораздо больше моей, и, когда сестричка толкала по ней мое кресло, путь казался бесконечным. Белые занавески скрывали расставленные в два ряда кровати. Кровать Адама оказалась в самом конце.
— К вам посетитель, мистер Баллестай! — Медсестра с улыбкой заглянула за занавеску.
— Так поздно! — зазвучал недовольный голос Адама. — Дорогая, ты же обещала…
Он замер, когда сестра отодвинула занавеску, и перед ним на инвалидном кресле предстала я во всей больничной красе, в халате неприлично красного цвета.
— Деб?!
— А ты думал, кто? — с наигранной веселостью спросила я; интуиции уже подсказала мне, кого он ждал, — Магду Камерон.
На бледных щеках Адама показался тусклый румянец. Я сделала то, что всегда делаю в подобных случаях, — принялась болтать скороговоркой о пустяках, не слыша саму себя. Это Магду он хотел видеть, не меня, между тем думала я. Он питает ко мне только одно чувство — благодарность. Ему понравилась моя работа в коттедже, и тот поцелуй означал только одно — «Спасибо!», а вовсе не «Я люблю тебя». Я умела стряпать, шить, учить детей, я была умной и талантливой, но никто не назвал бы меня «роковой женщиной». Мне не дано зажечь такого мужчину, как Адам. Он старательно пытался убедить себя в обратном в ту ночь на рождественской неделе два с половиной года назад, но сам прекрасно понимал, что это бесполезно. А такие, как Магда Камерон, способны вскружить голову любому мужчине, им даже усилий к этому прилагать не приходится.
— Извини, — смущенно произнес Адам. — Я думал, пришел человек, который должен забрать меня отсюда.
Я с удивлением уставилась на него:
— Разве врачи позволят тебе уйти?
— А что они смогут сделать, если я сам выпишусь? Получат мою подпись, и все, больше их ничего не волнует! — Он уже справился со своим смущением и, похоже, начал злиться. Все, что я ему сейчас говорила, казалось, вызывало у него отрицательную реакцию, даже моя восторженная речь о его героизме. — Чем, черт возьми, вы все были заняты? — тут же взбесился он — Разве вы не знали, что собой представляют эти детишки? Их нужно было держать мертвой хваткой!
Именно об этом я не переставала думать с тех пор, как пришла в себя.
— Я знаю, Адам, знаю. И чувствую себя виноватой. — Слеза скатилась у меня по щеке.
— О, черт! — проворчал он сердито. — Только не это, ради всего святого! Перестань сейчас же!
В этот самый момент занавески качнулись и появилась Магда Камерон.
— Успокойся, Адам! — резко сказала она. — Ты, может быть, и герой, но это не дает тебе права брюзжать.
— Ты обещала прийти пораньше! — сразу повеселел Адам. — Иди сюда и поскорее избавь меня от больничных страданий.
— Не могу, — беззаботно ответила Магда. — Я еще не поговорила с доктором.
Она изящно склонилась над ним и поцеловала в губы. Мне показалось, что представление устроено специально для меня, — нет, Магда не хотела меня обидеть, просто пыталась что-то объяснить. Это был поцелуй, лишенный нежности, совсем не такой, какой хотела бы получить от Адама я.
— Простите, вы не могли бы позвать сестру? — испытывая неловкость, попросила я. — Мне пора возвращаться в свою палату.
Магда сделала лучше — сама покатила меня к лифту.
— Я хочу вам кое-что сказать, Деб, — раздался ее голос над моей головой. Он был добрым и приветливым. — Нужно быть очень сильным человеком и немного обманщиком, чтобы справиться с негодяем. Вы не такая. Вы даже не поняли, с кем имеете дело. Но меня Адам в заблуждение не ввел. Я точно знаю, что он собой представляет. — Она помолчала и продолжила, понизив голос: — Возможно, вы меня осудите, но после десяти лет жизни с Гордоном Камероном Адам очень… освежает. — Мы добрались до лифта, она остановила кресло, обошла его и заглянула мне в лицо. — Я старше вас, Деб, — мягко сказала Магда и дотронулась до моего плеча. — И мудрее… и закаленнее. Гордон был, что называется, истинным джентльменом. Дон Кихот, такой же, как Колин, невозможный мечтатель, наивный, простой и милый… Когда я его встретила, мне следовало бежать от него со всех ног. Но я не убежала, остановилась, влюбилась и затем десять лет ходила по туго натянутому канату. О, конечно, это стоило того… — Она грустно улыбнулась. — Но теперь я собираюсь летать на собственных крыльях… Деб, вы мне нравитесь. Не соглашайтесь на остатки мужского сердца. Вы слишком хороши для этого.