Кейт Доули - Однажды ты полюбишь
– Мне кажется, я даже знаю, что было дальше…
– Седрик – это сержант, которого отправили следить за мной, – сказал, что ты тоже под подозрением. Я гневно отвергла эту мысль, но все же где-то в душе… В общем, когда началась гроза, я, как всегда, потеряла над собой контроль. Мне вспомнились все жуткие рассказы о маньяках, твои слова о красоте боли стояли в ушах, и я сбежала.
– Ты боишься грозы? – удивился Фредерик.
– Да, мои родители погибли во время грозы. Я всегда чувствовала, когда начнется гроза, я им говорила, просила их остаться, но они были уверены, что все будет в порядке. А я сразу же почувствовала. Кэтрин потом сказала, что я закричала: «Мама, папа!» – и упала в обморок. Позже нам сказали, что в это время родители и погибли.
– И ты теперь панически боишься грозы?
– Да. Первые несколько лет после смерти родителей, как только начиналась гроза, я запиралась дома и пряталась под одеяло. В Лондоне грозы почти не слышно, и мне было легче. Я даже думала, что страх прошел. Но на озере все началось опять. Я боюсь не столько грозы, я боюсь, что вновь призову беду.
– Господи, Энн, ты что же, считаешь себя виноватой?! – изумился Фредерик.
– Я должна была остановить их. Или просто ничего не говорить.
В голосе Энн слышалось упрямство. Фредерик понял, что она уже не один год считает себя виноватой и утвердилась в этой мысли.
– Энн, ты взрослая, разумная женщина, живущая в двадцать первом веке, а ведешь себя, как римские легионеры! Ворона каркнула – битву выиграли, значит, выиграли потому, что ворона каркнула! Что это?
– Логическая ошибка, – отозвалась Энн.
– Будь так добра, реши абстрактную задачу: некая девушка сказала, что будет гроза, родители погибли. Какой вывод?
Энн пожала плечами.
– Никакого! – воскликнул Фредерик. – Эти два события никак не связаны между собой! Заставь себя забыть страхи, заставь себя думать! Бояться чего-то нормально, но бояться настолько, чтобы сходить с ума…
– Я понимаю это, Фредерик, но я ничего не могу с собой поделать! Я поверила вчера вечером, что ты маньяк, и просто спасала свою жизнь.
– Знаешь, мне больно слышать, что ты вообще могла поверить в такой бред.
Энн всхлипнула.
– Ты прав, я сошла с ума. Но все было так реально! В моей жизни столько всего произошло, столько событий, столько новостей, столько опасений… Да еще и этот Седрик Гроувер со своими вырезками. Есть от чего сойти с ума!
– Что за вырезки? – удивленно спросил Фредерик.
– А! – Она сердито отмахнулась. – Седрик не поленился собрать целый альбом, только чтобы я поверила в маньяка, он приносил мне как-то альбом с вырезками о самых громких и кровавых делах. Нужно признаться, он здорово меня напугал.
– Если только я его встречу – убью! – сердито сказал Фредерик.
Энн стало жутко: она почти поверила в то, что странный искусствовед с глазами рыси способен на убийство.
– Он чуть было не погубил тебя, – продолжал Фредерик.
– Но не погубил же!
– Я считаю, ты должна обратиться к начальнику полиции с жалобой на этого Гроувера.
– Он ничего не может сделать с Седриком.
– Почему? Он же его начальник.
– Дело в том, что нет никакого маньяка. Седрик все это придумал для того, чтобы иметь возможности постоянно быть рядом со мной. Он должен был следить, не общаюсь ли я с конкурентами. Его наняли мои работодатели. Это я узнала сегодня утром.
– Знаешь, Энн, мне кажется, тебе стоит сменить работу.
– Мне сейчас не до этого! – отмахнулась она. – Теперь ты понимаешь, почему я тебя бросила одного на этом острове?
– Понимаю. А еще я хочу знать, почему ты вернулась?
– Я поняла, все пошло кувырком не потому, что я встретила тебя, а потому, что не сразу поняла, что ты для меня значишь! – Энн выпалила это на одном дыхании.
Она не знала, сможет ли повторить эти слова. Часто говорить правду сложнее, чем лгать. Особенно когда говоришь правду себе.
Энн встала и подошла к Фредерику. Плед вновь упал к ее ногам, но на этот раз Энн не смущалась. Она точно знала, что делает, и понимала почему.
– Я уже исправила одну логическую ошибку, – прошептала она, прикасаясь губами к губам Фредерика. – Теперь я хочу исправить еще одну. Давай представим, что грозы не было.
16
Энн чистила на кухне форель, неизвестно каким чудом выловленную Фредериком в озере. Крупная рыбина обреченно блестела и, непонятно на что надеясь, норовила выскользнуть из рук. Энн пришлось вспомнить всю свою практику, а свежую рыбу она готовила часто: раз в месяц они с родителями обязательно выбирались за город порыбачить. Отец – страстный рыбак, посадил на этот крючок всю семью. Вот только у них было заведено одно очень ценное на взгляд Энн правило: кто рыбу поймал, тот ее и чистит.
Это утро было для Энн утром открытий. Оказалось, у Фредерика есть несколько недостатков, а конкретно два: он терпеть не может чистить рыбу и во сне всегда отбирает одеяло. Всю ночь Энн вела борьбу за свое одело и лишь под утро сдалась, оказавшись под боком Фредерика. Оказывается, спать под одним одеялом не только удобно, но и очень приятно.
Она смутилась и улыбнулась своим мыслям.
Несмотря на бессонницу, эта ночь была очень приятной. Энн никогда не считала себя любвеобильной и точно знала число своих мужчин. Правда, ледышкой тоже не была. Но сегодня ночью она узнала, что такое настоящая любовь. Узнала, какими сладкими и манящими могут быть губы, узнала, какими нежными и трепетными могут быть руки, узнала, каким зовущим, непреодолимым может быть желание.
Да, она узнала много нового.
Энн улыбнулась изумительной улыбкой счастливой женщины.
– Фредерик Стрейт, мне долго вас ждать?! – крикнула она.
– А ты уже закончила?
– Конечно! – Энн торжественно вручила ему поднос с разделанной рыбиной. – И как ты только такую поймал? Мой герой!
Она звонко поцеловала Фредерика в щеку.
– Ради таких мгновений я готов навсегда переквалифицироваться в рыбака. Пойдем готовить улов?
Энн счастливо улыбнулась и потерлась щекой о грудь Фредерика.
– Эй, леди, если вы продолжите в том же духе, мы не дойдем до барбекю! – предупредил ее Фредерик.
– Ну и бог с ним, – проворковала Энн, расстегивая пуговицы на его рубашке. – Форель уже не уплывет.
– Не уплывет, – согласился Фредерик. Голос его странно дрожал, как, впрочем, и руки. – Я могу ее уронить. У меня же руки заняты!
– Вот и отлично! – сообщила Энн и провела языком по ключицам Фредерика, медленно опускаясь к напряженным соскам.
Фредерик прерывисто вздохнул и застонал.
Энн улыбнулась и продолжила путь к золотистым волосам внизу живота.
– Держи рыбку крепче! – пробормотала она.
