Жаклин Топаз - Будь счастлив в любви
Они легли на кровать, взялись за руки и уснули.
Патти проснулась на полчаса позже Алекса, приняла душ и занялась макияжем. Поскольку обычно она лишь слегка припудривалась и касалась губ помадой, наложить на веки тушь удалось только с третьей попытки.
— Не представляю, как этим можно заниматься каждое утро, — проворчала она.
— Опыт приходит с практикой, — заверил ее Алекс.
От этой неожиданной поддержки у Патти дрогнула рука; к счастью, она вовремя отвела кисточку и не испортила всю работу.
Неужели Алекс хотел сказать, что если она станет его женой, то должна будет краситься каждый день? Не глупи, остановила себя Патти, о браке и речи не было. А если они все-таки поженятся, то в списке предъявляемых к ней требований косметика окажется на последнем месте…
Полчаса спустя, натянув платье и вдев в уши пару золотых колец, Патти посмотрелась в большое зеркало и убедила себя, что готова участвовать в самом многолюдном сборище. Платье, подчеркивавшее ее темные глаза и волосы, слегка облегало фигуру. И все же компромисса между ее обычной небрежной манерой одеваться и изысканным стилем матери добиться так и не удалось, решила Патти, спускаясь с Алексом по лестнице.
Стоило им вместе с Томом и Ингрид выйти из дома, как зазвучала музыка.
— Пять минут седьмого, — взглянув на часы, сказала Ингрид. — Мама может быть довольна оркестр прибыл вовремя.
Хотя вечер только начался, они оказались на нем не первыми еще с улицы Патти заметила несколько припаркованных поблизости машин.
Мать сама открыла им дверь.
— Патти… — сказала Сесилия Лайон, окинув взглядом дочь и Алекса. — Рада познакомиться с твоим приятелем.
Патти торопливо представила их друг другу.
Через минуту все четверо оказались в огромной гостиной. Ингрид и Том принялись здороваться со старыми друзьями, а Патти обвела глазами комнату, разыскивая отца. Но тот уже торопился им навстречу с бокалом в руке.
С прошлого Рождества Эдгар Лайон заметно постарел. Или тогда она просто не обратила на это внимания? В Денвере было полно родственников Тома, и ей даже не удалось толком поговорить с родителями.
— Так-так, Патти. — Нацепив ту же дежурную улыбку, что и мать, отец поцеловал ее в лоб. — Ты привезла с собой молодого человека? Счастлив познакомиться, мистер… гмм…
— Алекс Грин, — ответил тот, пожимая протянутую руку. — Очень рад, сэр.
На мгновение Патти попыталась увидеть Алекса глазами родителей. Костюм из топкого серого сукна так безукоризненно облегал его фигуру, что совершенно не бросался в глаза. Тщательно подстриженные светлые волосы и живые серо-зеленые глаза делали Алекса моложе: никто не дал бы Грину его тридцати двух лет.
Патти невольно вспомнила молодого человека, которого привела в дом родителей вскоре после своего развода. У него были длинные неопрятные волосы, и он бравировал тем, что нигде не работает и работать не собирается. Это воспоминание заставило ее поморщиться.
— И где же вы работаете, Алекс? — деланно шутливым тоном спросил отец, однако в выражении его лица не было и намека на юмор.
— Где работаю? — ошеломленно переспросил застигнутый врасплох Алекс. — Ну, собственно говоря…
— Полно, Эдгар, — взяла мужа под руку Сесилия. — Мы же не хотим, чтобы молодой человек решил, будто это полицейский допрос, правда?
— Ни в коем случае, — подхватил отец. — Мы просто рады за дочь.
Тут к ним присоединился компаньон отца, и беседа сменила направление. Через несколько минут Патти и Алекс отошли к бару.
— Думаешь, надо было объяснить твоим родителям, что я живу не на пособие по безработице? — с усмешкой спросил Грин.
— Извини, пожалуйста. — Патти вспыхнула. — Наверно отец вспомнил о моих… Э… менее респектабельных знакомых периода учебы в колледже. С тех пор я никого домой не приводила.
— Что ж, тогда это вполне естественно, — ответил Алекс.
В углу гостиной играл оркестр. Гости поднимались на второй этаж, где стоял длинный стол с закусками. Сновавшие туда-сюда официантки в белых наколках то и дело меняли пустые тарелки.
— Впечатляюще, — сказал Грин.
Да, подумала Патти, грустно глядя на дорогую мебель в стиле антик и персидские ковры. Это место ничем не напоминало дом, в котором она выросла. Неудивительно, что здесь ей было не по себе.
Вскоре Патти и Алекс вновь спустились на первый этаж. Сесилия стояла рядом с незнакомой Патти парой, которую представила как членов попечительского совета оперного театра Сан-Франциско. Знакомя их с Алексом, она сказала.
— Это друг Патти, Алекс… э-э… Грин. В данный момент ищет работу.
— Ну, не совсем так… — начал Алекс, но гости тут же заговорили о другом.
Позднее, когда они вернулись к буфету за новой порцией салата с креветками и крабами, Грин спросил:
— Твои родители никогда никого не слушают?
— Если ты скажешь, что они судят всех и вся по первому впечатлению и не дают возможности возразить, то будешь совершенно прав, — ответила Патти, довольная тем, что Алекс по крайней мере не рассердился.
— Гмм… — только и сказал он.
Через несколько минут Патти подошла к стоявшему на веранде Эдгару и попыталась уладить недоразумение.
— Отец, — сказала она — я хотела немного рассказать тебе об Алексе.
— Совершенно ни к чему, — ответил он, меряя взглядом молча присутствовавшего при этом Грина. — Человеку, который может позволить себе носить костюмы от Кардена, безусловно, есть на что жить.
— Папа! — простонала Патти.
Тут на выручку отцу, явно переоценившему внешность гостя, пришла мать.
— Патти, не надо считать нас твердолобыми. Мы очень рады твоему молодому человеку, как бы ни обстояли его дела с работой. Мы все понимаем. В экономике бывают спады и подъемы…
Патти готова была заплакать.
В этот момент к ним устремился высокий седовласый мужчина.
— Алекс Грин! Будь я проклят! А я и не знал. Что вы знакомы с Лайонами!
Они пожали друг другу руки, и Алекс представил Берта Фрейденталя, владельца фирмы медицинского оборудования в Сан-Хосе.
— Мы покупаем у компании Алекса оптику, — объяснил Берт. — Сколько уже — лет шесть будет?
— У вашей компании? — недоуменно нахмурился Эдгар…
— «Грин оптикс» — ответил Берт, не дав Алексу, открыть рта. — Кроме того, я слышал, что вы стали мэром Ситрес-Гроува.
— Вице-мэром, — поправил Алекс.
— Верно, верно!
Когда Берт наконец ушел, воцарилось смущенное молчание.
— Кажется, произошла какая-то путаница, — наконец сказал отец.
— Именно это я и пыталась объяснить, — ответила Патти.
