Фейрин Престон - Дом вечной любви
Кетлин ошеломленно проводила взглядом удаляющихся Куина и мать.
— Ничего более странного никогда не видела. Они… — она замолчала, потому что вдруг поняла… Вскрикнув, девушка повернулась к Нико и получила еще один удар: на его лице не было ни капли удивления. — Куин — мой отец, да?
— Да.
— И ты знал об этом?
— Да.
Она почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.
— Я ничего не понимаю…
Нико взял ее за руку, точно так же, как только что Куин Джулию, и попытался вспомнить, есть ли поблизости комната, где они могли бы побыть одни, а Кетлин — сесть.
— Давай вернемся в кабинет. Рамона, вы принесете нам чай?
С беспокойством взглянув на Кетлин, Рамона кивнула.
— Конечно.
Всю обратную дорогу девушка молчала. Нико не пытался с ней заговорить, зная, что оцепенение скоро пройдет. Закрыв дверь кабинета, он смотрел, как Кетлин шла к столу. Вместо того, чтобы сесть, она резко повернулась к нему.
— Что он здесь делает?
— Куин сказал мне, что только хотел увидеть тебя.
— Меня? Сейчас? — ее смех глухо раздался в золотистой комнате. — Где же он был все эти двадцать шесть лет? И почему ни разу не приехал к матери?
— Об этом ты должна спросить его, — Нико почувствовал жалость, увидев боль в ее широко открытых глазах. — Прости меня, Кетлин, но он, действительно, сам должен обо всем тебе рассказать.
— Ты узнал о нем от того человека, которому поручил проверить Куина? Ты знал все еще вчера.
— Амарилло рассказал мне о прошлом Куина, а на утесе он сам поведал об остальном, но просил ничего не говорить тебе.
— Он просил тебя! Нико, он же тебе чужой! А меня, кажется, ты любишь. Ты должен был сказать мне!
Нико хотел обнять Кетлин, но она оттолкнула его. Расстроившись, он потер рукой затылок.
— Кетлин, Куин не хотел причинить тебе боль. Он объяснил, почему обыскал мою комнату. Куин видел, как ты ко мне относишься, и беспокоился, что я за человек? Конечно, он был абсолютно прав.
— Какая отеческая забота!
— Кетлин…
Стук в дверь прервал Нико. Открыв ее, он взял поднос с чаем из рук Рамоны.
— Как ты себя чувствуешь, милая, — спросила та у Кетлин.
— Ты тоже знала? — обвиняющим тоном поинтересовалась девушка.
— Нет, но догадывалась. Однажды я видела старую фотографию, которую твоя мама хранила в ящике комода. Там он был молодой и снят на расстоянии, — она пожала плечами. — Но знаю, когда появился Куин, его сходство с человеком на фотографии поразило меня.
— Но почему ты попросила оставить его? — вскрикнула Кетлин.
Рамона крепко сжала руки.
— Потому что считала, что поступаю правильно. Я и сейчас так думаю.
— Но почему?
— Джулия. Ты сама говорила об этом много раз. Она, как бабочка, порхала с одного места на другое, как будто что-то искала. Лично я всегда считала, что Джулия ищет кого-то. Мне казалось, твоего отца.
Глаза Кетлин наполнились слезами, и она опустилась на стул.
— Пожалуйста… Я хочу сейчас побыть одна.
— Нет, — возразил Нико. — Я останусь с тобой.
— Ну уйди!
— С ней все будет в порядке, — сказала ему Рамона. — Ей нужно время прийти в себя. Пойдемте со мной на кухню, и я приготовлю вам чай. Кетлин? Выпей чаю, ты слышишь? Если тебе что-то понадобится, мы на кухне.
— Кетлин! — произнес Нико с мольбой в голосе.
Но она промолчала. Вскоре девушка осталась одна в золотистой комнате, которую всегда считала очень теплой, и удивлялась сейчас, почему же ей так холодно?
Глава 9
Она стремилась к солнцу и морю. Солнечное тепло и сила бесконечного ритма океана всегда казались Кетлин частью Суонси. У нее было излюбленное местечко: скала, которая днем нагревалась от солнца, а во время прилива скрывалась под водой.
Здесь и нашел ее Куин. Он почему-то знал, что, если сядет рядом с Кетлин на скале, она отнесется к этому, как к нарушению своего уединения. Куин остановился на песке и смотрел на дочь. Его сердце болело из-за нее, из-за себя, из-за стольких потерянных лет.
— Мне бы хотелось поговорить с тобой, Кетлин.
Она, не отрываясь, смотрела вдаль.
— Твоя мама беспокоится и хотела сама прийти сюда, но я попросил ее не делать этого. Чувствую, что должен сам тебе все объяснить.
— Это означает, что мама все поняла?
Куин говорил осторожно, подбирая слова.
Ситуация была не из простых.
— Это нелегко понять за несколько часов беседы, но позволь мне все рассказать. Джулия теперь понимает больше, чем раньше.
Кетлин повернула голову и сурово посмотрела на него.
— Вы тоже лгали ей, как и мне, что навещали здесь деда?
— Ты права, Кетлин. Это ложь, но я вынужден был так поступать. Я искал любую возможность побыть рядом с тобой хоть несколько дней, чтобы узнать тебя, — его голос дрогнул, и он замолчал, переводя дыхание. — Я очень хотел увидеть свою дочь.
Куин как-то сразу постарел, на лице четко обозначились морщины. Очевидно, ему нелегко было скрывать свои настоящие чувства под красивой маской. Девушка отвернулась к морю.
— Я, правда, не хочу с вами разговаривать. Объясняйте все маме, а не мне.
— Мне все-таки хотелось бы закончить свой рассказ, — мягко возразил Куин. — Не знаю, понравится тебе он или нет. Я понимаю, ты злишься, тебе очень больно, но не упрекаю за это. Просто сиди и слушай меня.
Кетлин словно оцепенела, но сердце ее разрывалось от боли. Глядя на эту красивую девушку, которая была его дочерью, Куин испытывал смешанные чувства: он гордился ею и был очень огорчен, что причинил ей столько страданий.
В глазах щипало, в горле стоял комок, но Куин изо всех сил старался сдержать непрошеные слезы. Сейчас не время плакать. Этот разговор был самым важным в его жизни.
— Послушай, Кетлин, я встретил твою мать двадцать семь лет назад. В это время большая часть дома была закрыта, но Джулия и ее брат иногда приезжали сюда из Бостона, чтобы насладиться одиночеством и пожить в доме, где они выросли. Я тоже оказался в отпуске в этих краях. Однажды, гуляя в окрестностях деревни, мы случайно познакомились с твоей матерью.
Шел 1962 год, выдающийся год, Кетлин. Президентом стал Джон Кеннеди. В этом же году в космос полетел первый американец Джон Глен и был образован Корпус Мира. Тысячи молодых людей отправлялись в другие страны, чтобы помочь несчастным и обездоленным. Я не мог остаться в стороне от великих событий,
Кетлин медленно повернулась и посмотрела на отца. «По крайней мере, она заинтересовалась рассказом», — подумал Куин и продолжил:
— Мне исполнилось тогда двадцать пять лет. Я был горяч и полон надежд и иллюзий, прибавь к этому степень магистра экономики и огромное желание применить свои знания и заработать деньги. Поэтому, когда мне предложили ответственную и секретную должность в правительстве, я согласился, — он тяжело вздохнул, решив, что легче было прожить эти годы, чем попытаться рассказать о них. — В конце 1962 года ракетный кризис на Кубе потряс мир, а в ноябре был убит президент Кеннеди. За год работы я во многом успел разочароваться, но было уже слишком поздно, назад дороги не было…
